Глава представительства Евросоюза в Москве, бывший министр иностранных дел Литвы Вигаудас Ушацкас неожиданно обвинил западные СМИ в предвзятом освещении позиции России по кризису на Украине. За что на своей Родине его немедленно «переехали» не только те самые СМИ, которые он лишь слегка пожурил, но и практически все политики и политологи, которые смогли до него дотянуться.
Ушацкас просто позволил себе не к месту публично произнести то, что сами европейские дипломаты говорят в своем узком кругу за бокалом солодового виски
Что это было: признак ползучего изменения позиции Евросоюза, попытка лично Ушацкаса вернуться во внутрилитовскую политику или результат воздействия пресловутой «российской пропаганды» на сознание матерого дипломата?
1
Ушацкас выступал с частной лекцией о роли ЕС в Афганистане и России в Каунасском технологическом университете, то есть у себя на Родине и на родном языке. Следовательно, никаких случайных оговорок, недопонимания или ошибок перевода. Тем более что его высказывания изобиловали «прокладками» и разнообразными дипломатическими оговорками, привычными для его речи.
Он сказал: «Конечно, в России очень тяжело смотреть государственную пропаганду, где не представлены альтернативные мнения, но и у нас СМИ довольно односторонне подают позицию в отношении России. Очень много негативной и недостаточно хотя бы немного сбалансированного объективного мнения».
Постпред ЕС в России Вигаудас Ушацкас (фото: Reuters) |
«Недостаточно подробной информации, на мой взгляд, о том, что происходит на самой Украине.
Второй момент – это, что, со всем уважением, мы не можем свалить все на одну Москву в связи с конфликтом на Украине.
Третье, нам следовало бы лучше понимать все проблемы и совокупность тех вызовов, с которыми столкнется сама Украина.
Четвертое, со всем уважением к Украине, мы не можем идеализировать перспективы этой страны в отношении Евросоюза».
«Я бы пожелал более подробного освещения и понимания того, почему Россия – не оправдывая ее, а понимая, – почему она поступает так, как она поступает».
2
Ушацкас – едва ли не ключевая фигура дипломатии современной версии литовского государства. В МИД Литвы он еще с 1990 года (в рамках СССР функционировали опереточные внешнеполитические ведомства РСФСР, Украины, Белоруссии и Прибалтийских государств – именно во главе такого «урезанного» МИДа стал в 1990 году, например, Андрей Козырев в РСФСР, перейдя из Главного управления международных организаций «большого» МИД СССР, где у него уже не было карьерной перспективы).
Сперва Ушацкас работал на ключевом тогда для Вильнюса скандинавском направлении, а затем руководил переговорами по вступлению Литвы в Евросоюз, был послом в США и Великобритании, а затем уже и министром иностранных дел.
Его карьера в европейских наднациональных структурах началась во многом вынужденно. В 2010 году президент Даля Грибаускайте выразила ему недоверие как главе МИДа, заявив, что «нет перспектив для плодотворной работы». Ушацкас подал в отставку и уехал из Литвы представителем Евросоюза в Афганистан, а год назад прибыл «на повышение» в Москву на аналогичную должность. И до последней недели у него были прекрасные перспективы как у политика в Литве с претензией на самую высокую должность. Но его в рекордно короткие сроки переехала вся мощь литовской газетно-журнальной публицистики.
Конечно, можно предположить, что атака на Ушацкаса за всего лишь одно высказывание могла быть инспирирована из президентуры Грибаускайте с целью дискредитировать потенциального соперника. Это возможно, но до президентских выборов в Литве еще слишком далеко, чтобы заниматься подобными мелочными дрязгами, да и рейтинг только что переизбранной на новый срок Грибаускайте достаточно высок.
Да, они одного поколения и примерно схожей советской судьбы, что не придает им взаимной дружбы. С недавних пор в Литве довольно пристально стали изучать советскую часть биографий политиков этого поколения, и это быстро превратилось в увлекательную игру на выживание. Атака на Ушацкаса идет в первую очередь не как на представителя Евросоюза, а как на дипломата именно литовского происхождения.
3
Хотя надо признать, что внутриполитическая жизнь Литвы как никакой другой страны Восточной Европы построена именно на сплетнях, интригах и борьбе компроматов, в том числе и через прессу. Обвинения в сочувствии России хоть в чем-то могут граничить с обвинением в государственной измене, хотя довольно значительный слой политиков и интеллигенции старшего поколения склонен все-таки к неким местным, довольно специфическим формам ностальгии, а, следовательно, и к поискам компромисса.
Но вот уж кем Ушацкаса точно нельзя назвать, так это пророссийски настроенным политиком. Чего стоит только перечисление признания его заслуг перед окружающими: грузинский Орден Чести и украинский «За заслуги» III степени говорят сами за себя.
Он довольно стандартно отстаивает позицию Евросоюза по Крыму, Донбассу и санкциям, хотя исключительно профессионально, на птичьем дипломатическом языке озвучивает необходимость поиска «взаимопонимания» и «добрососедства».
Например, он напрямую увязывает сохранение режима санкций с признанием Москвой результатов выборов в Донецке и Луганске, но отдает должное прямому «непризнанию» Россией независимости республик Новороссии. Это типичный эклектичный подход европейской дипломатии, которая изо всех сил старается удержаться в рамках традиционных для публичной внешней политики вербальных формулировок, что только добавляет хаоса в и так бестолковую позицию ЕС.
Ничего сверхъестественного в его поведении как представителя Евросоюза никогда не наблюдалось. И тут вдруг такое.
4
Надо сказать, что его реплика была адресована не всем западным СМИ, а именно родным, литовским. Сознательно ли он хотел привлечь к себе внимание на Родине или это все-таки получилось случайно – уже не столь важно. И совершенно очевидно, что он высказал исключительно личную точку зрения, а не представительства ЕС в Москве и, ни в коем случае, не всей дипломатии Евросоюза.
Да и получать в ответ многостраничные отповеди он стал в литовской прессе именно как гражданин Вигаудас Ушацкас, а не как чрезвычайный и полномочный посол Европейского союза в Российской Федерации.
Литовская политическая культура точно так же «журналистскоцентрична», как российская или, скажем, турецкая. Ушацкас столкнулся с волной едкой и местами очень остроумной публицистики, адекватно ответить на которую просто технически невозможно.
Никто не рискнул напрямую обвинить его в русофильстве – слишком уж многими дипломатическими оборотами он успел защититься. Его обвинили и обвиняют до сих пор в чисто человеческой слабости характера. По мнению большинства его литовских критиков, дипломат оказался не в состоянии совладать с «кремлевской пропагандой», которая и раздавила его до этого стопроцентно «правильные» европейские взгляды на жизнь.
Ушацкас – едва ли не ключевая фигура дипломатии современной версии литовского государства
А вот это уже вопрос не столько дипломатии, сколько того странного пограничного состояния, на грани психоза, в котором действительно пребывают последнее время многие политики, неожиданно для самих себя оказавшиеся вовлеченными в события, которые и в страшном сне им не приснились бы еще год назад.
И увлекшись чисто внешней стороной кризиса, его военной и экономической составляющей, мы стали забывать, что работают в этом во всем обычные люди. Да – очень и очень неглупые, с высокой профессиональной подготовкой и уровнем знаний, психологически закаленные и много повидавшие. Но и их устойчивость оказывается под вопросом.
5
Однако сложно предположить, что Вигаудас Ушацкас день и ночь только тем и занят, что смотрит российское телевидение и поддакивает ему, когда домашние не слышат. Наоборот, он даже неоднократно выступал по этому самому телевидению (по разным каналам), качественно пытаясь отстаивать позицию Евросоюза.
У него прекрасный русский язык, хотя учился он в Вильнюсском университете, а затем в Дании, в отличие от президента Грибаускайте, которая и вовсе училась в Ленинграде. И в Москву он попал на эту должность не «по прямому назначению», а выиграв конкурс на замещение вакантной должности – таков в ЕС порядок формирования дипломатического корпуса. А это само по себе означает, что он проходил дополнительные проверки на устойчивость и лояльность даже после работы в Кабуле.
Так что вряд ли представитель ЕС «морально разложился» просто под воздействием пропаганды или того, что он сам считает пропагандой. И уж, конечно, трудно себе представить, что Ушацкас таким образом хотел набрать себе очки в той части политического класса Литвы, которая не склонна во всем соглашаться с позицией Брюсселя. Каунасский технологический – не самое «русофильское» место в Литве, чтобы пытаться найти там союзников в этом вопросе.
На первый взгляд, более разумными кажутся колкие ассоциации с пресловутым «стокгольмским синдромом» в дипломатии. Это явление достаточно распространено. Многие дипломаты настолько проникаются любовью и уважением к «стране пребывания», что зачастую начинают как бы безотчетно лоббировать ее интересы.
С тем, чтобы дипломатический корпус не проникался такого рода настроениями, и связан принцип ротации кадров в заграничных представительствах, соблюдаемый практически во всех развитых странах. Даже в тех странах, где внешняя политика построена на идеологических принципах (как это было, например, в СССР), а, значит, более устойчива и неповоротлива, принято следить за настроениями внутри посольств и пресекать подобные «братания». А в разведке это и вовсе порой заканчивается печально, передаваясь в качестве симптома из поколения в поколение.
Отец Кима Филби, например, большую часть жизни проработал там, где сейчас Саудовская Аравия, и едва не стал большим радетелем арабских интересов, чем сами арабы. И нет никаких сомнений, что подобное восприятие действительности передалось и его сыну со всеми известными последствиями.
6
С другой стороны, литовские комментаторы и критики слов Ушацкаса скорее склонны обвинить его в дипломатическом штамме «стокгольмского синдрома», чем просто признать за ним приступ объективности. Возможно, Ушацкас просто позволил себе не к месту публично произнести то, что сами европейские дипломаты говорят в своем узком кругу за бокалом солодового виски.
Да, многие из них действительно фанатики «европейских ценностей», но все-таки меньшие, чем американцы, особенно после того, как в штаты посольств США за рубежом валом повалили бывшие военные с афганским и иракским опытом.
Европейские дипломаты, даже выходцы из Восточной Европы, менее склонны к патетике и антироссийской истерии, а практическая политика все-таки требует и объективного взгляда на вещи. Невозможно добиться успеха в дипломатии на основе твердолобой, некомфортной для партнеров по переговорам позиции и жесткой публицистической риторики в общении с глазу на глаз.
Ошибка Ушацкаса (если все-таки допустить, что это ошибка, а не продуманная акция) заключалась в том, что он вынес свою внутреннюю позицию на публику. Да еще и не в том месте и не в той форме: Каунас – город крайне националистически настроенный, а литовские СМИ с их склонностью к язвительной публицистике вообще не любят, когда им указывают.
***
Рассуждать теперь о будущем Ушацкаса как публичного политика в Литве сложно. Он, конечно, не затеряется и еще на многое будет претендовать, хотя «приступ русофильства» ему запомнят навсегда.
Для нас важна не его личная судьба и политическая перспектива, а невольно выданные им настроения самого верха европейской дипломатии, напрямую, непосредственно вовлеченного в ежедневный переговорный процесс с Москвой и в Москве.
Там не все так трагично, как кажется на первый взгляд, и при некотором напряжении моральных сил с европейской дипломатией вполне можно вести диалог. Но лишь в том случае, если их на некоторое время изолировать от «коллективной Джен Псаки» и заинтересовать именно практической стороной разрешения кризиса.
Его затягивание и углубление им тоже не слишком уж нужно, просто сказать это открыто мешают идеология и вполне себе понятное нежелание показаться «первым отступившим». Показаться в том числе и перед своими избирателями – нынешними или теоретическими.
Но это уже, по большому счету, их проблема. Разве что российская дипломатия и разведка могли бы немного помочь европейской дипломатии выйти из этого психологического тупика.
Если у целого посла всей Европы так «наболело» – значит, все возможно. Не так ли?