На самом деле настоящий рынок – штука до крайности скучная и тоскливая. Человеку простому ни в жисть не понять, что там за страсти кипят под ковролином ММВБ. А уж о проблемах логистики в «7 континенте» нам, простецам, лучше и не задумываться. Весело было только в глубокой античности, в районах скопления кооперативных киосков и затем на оптовых рынках. Самые элитарные галереи ничем не лучше киоска: состояние экономического базиса, как давно всем известно, определяет фактуру надстройки. За отчетный период наши галереи превратились из разудалых и запущенных лавчонок в весьма приличные бутики. А «Арт Москва» из чего-то напоминающего оптовый рынок стала ежегодным мегамоллом, на котором нет особого смысла искать веселья или ожидать каких-то новых открытий. Рынок – не то место, где создают новые тренды, поэтому довольно глупо было бы жаловаться на то, что «ничего нового» и наблюдается топтание на месте.
Поэтому я, как включенный наблюдатель, особо нового сообщить заинтересованному читателю не могу. Происходит обычная флуктуация цен, которые существенно растут. А качество оформления предлагаемого товара все улучшается, что естественно. Но вот и самое оптимистичное наблюдение: морок девяностых прошел. Никто уж более не ждет пришествия покупателя из среднего класса. Ибо мидлкласс – это мидлвкус и мидлкошелек. Мидлкласс ходит в «Ашан» в Измайлово, современное искусство играет в сложную игру с классом правящим. (По концепции Олега Кулика – «Кусай, лижи, кусай!»)
И никакого энтузиазма и восторга, как в бывшие времена, когда рынок искусства считался главным рынком, самым интересным и перспективным. Теперь и у нас все, как у людей, то есть на Art Basel или Art Berlin, не случайно западные галереи наконец ринулись к нам подзаправиться остаточным адреналином и заодно застолбить пустующие участки. Вместе с тем выявилась другая, уже печальная ситуация – у нас есть теперь все. Но в системе символического обмена трагически отсутствует рынок нерыночных форм производства искусства. Коммерческие заведения уже не в состоянии продуцировать концепции и проекты, как то происходило в девяностые. В стабилизированной системе галерея торгует товаром, который произведен в других местах. Речь идет вовсе не о картинах и инсталляциях, которые делают художники, но о тех новых смыслах, которые производятся в специальных институциях, которые так и называются - «некоммерческие». Отметим, что речь не идет об искусстве для искусства, социальный заказ на которое как раз и исполняется коммерческим сектором художественного производства.
Что же касается разговоров об органически присущей современному искусству наклонности к шоку и эпатажу, то и в этой области вопрос решен. Есть, конечно, возражения, что слишком политизированные или вызывающие неприятные чувства произведения не могут быть куплены, но они самым очевидным образом отражают оставшуюся в прошлом идеологию ожидания среднего класса. В реальности зашедший на рынок крупный и средний капитал почувствовал наклонность ко всякого рода экстремалке. Кулик идет, как горячие пирожки в ярмарочный день. Но для этого ему пришлось весьма кардинально мутировать, ведь на рынке ценится только специально препарированный, то есть кастрированный экстремизм.
Итак, хулиганы из храма торговли изгнаны, вокруг царит лепота и благолепие, нарушенное только неким рабом божиим, коий порушил безбожную картину соцартиста Александра Косолапова. Буржуазная по своей сути проблема священного права собственности отменена раз и навсегда. Теперь все можно, тем, конечно, у кого есть решение Таганского суда. (Напомню, что суд твердо и ответственно похвалил погромщиков выставки «Осторожно, религия!» и мягко пожурил ее устроителей). Теперь художественные акции на выставках возможны только для лиц с подобного рода индульгенциями, имеющими характер фьючерсов. Посему «Арт Москва» украшена удивительными надписями вроде «Зона без цензуры» и «Нервных просят не беспокоиться». В результате ярмарка элитных галерей была поставлена на одну доску с магазинчиками, где специфической публике предлагают неотразимо-гуттаперчевых девушек и полуметровые дилдо с моторчиком. Но ведь нервические персонажи все равно не удержались! Кто ж их теперь удержит?