Привязывание такого рода дипломатических бумаг к текущей обстановке – ошибочный путь мышления. В любой политической атмосфере подобные тексты с привлечением различных экспертов готовятся годами, причем в Китае это накладывается на довольно статичный и неповоротливый аппарат бюрократии, который европейцами, предпочитающими идеализировать китайскую систему власти, зачастую воспринимается как «тысячелетняя традиция». Это, конечно, не так: никакой «тысячелетней бюрократии» не существует, а есть крайне неповоротливый инструмент под названием Китайская Народная Республика.
Технические обстоятельства соглашения устарели уже к дате его подписания
Китайцы, как и многие другие отличные от европейцев народы, любят спекулировать (и сознательно это делают!) на мифах, которые создали вокруг них сами европейцы. Меж тем никогда не существовало на этом свете многотысячелетней китайской империи, в которой была бы преемственность не только власти, но и государственных интересов, которые сейчас понимают под интересами Пекина. Стратегия заключается именно в том, чтобы ввести европейский разум в заблуждение относительно представлений о стратегических целях. Именно потому и множились рассказы о «многотысячелетнем опыте» никому не известной страны.
Нынешнее соглашение также подготавливалось годами, переговоры шли долго и мучительно, как и любые переговоры, которые ведет Китай, когда не понимает, что может от них получить, и когда понимает, что находится в заведомо сложном положении. Можно забыть на минуту бесконечные крики о росте китайской экономики, которые в основном провоцируют сами китайцы и их многочисленные лоббисты, но вспомнить о том, что китайская армия на настоящий момент неконкурентоспособна и не может выдерживать боевые действия именно на тех направлениях, которые им навязывают. Потому что именно на этих направлениях – военно-морском и воздушном – Китай серьезно отстает от своих потенциальных противников. Эффективный пиар и рост ВВП – не показатели в плане обороноспособности. Если производство новогодних петард и мягких игрушек повышается с каждым днем на 200%, это не значит, что всю эту армаду можно послать защищать острова Спратли.
Заключение подобного договора в большей степени на руку именно США, которые, как ни оценивай военный потенциал сторон, откровенно не готовы начинать открытые военные действия против Китая. «Прямая линия связи» Вашингтону нужна так же, как и Пекину, поскольку избавит от ряда рискованных случайностей и разгрузит обе стороны в техническом плане. Даже если американские самолеты и дальше будут провоцировать пространство Китая (или то, что Китай решил понимать под своим пространством), то нарастающую истерику легко будет остановить.
Для США облеты Спратли стали элементом международного пиара, тем самым восприятием Америки как основного элемента «планетарной стабильности». Реальные политические обстоятельства таких облетов и даже их военная целесообразность в Пентагоне никого не интересуют – это вопрос имиджа страны, это инструмент глобальной политики. И соглашение с Китаем в этом смысле событие во многом случайное, как бы ни подавали его наши сторонники поддержки Китая везде и во всем.
Никаких долгосрочных обязательств такие соглашения не предусматривают и не могут предусматривать. Технические договоры – это обязательная нагрузка для стран по всему миру, и никому не приходит в голову их политизировать. Тем более сейчас, когда каждый чих каждого самолета или корабля вызывает резкую реакцию.
Технические же обстоятельства давно готовившегося соглашения устарели уже к дате его подписания. Но мы вынуждены считаться с еще одним проявлением пекинского разума, который подписывает тактические бумаги, а они в российском контексте выдаются за нечто планетарное. Это не так. Это просто еще одна бумажка на пустой доске.