Тихоновский, который сообщил о принятом решении на заседании Постоянной комиссии Палаты представителей по международным делам и связям с СНГ, отметил, что «в Венесуэле на данный момент нет единой системы противовоздушной обороны, действуют лишь отдельные подразделения». Систему ПВО в Венесуэле планируется создавать в течение шести лет, добавил он.
Усиление военного потенциала откровенно недружественного США режима – болезненный шлепок по самолюбию «Большого Брата»
На территории латиноамериканской республики возведут комплексы противовоздушной обороны и радиоэлектронной борьбы. Предполагаемая стоимость проекта – 1 млрд долларов. По мнению наблюдателей, создание венесуэльской НПВО является частью некоего масштабного плана военного сотрудничества двух стран, принятого в ходе визита Александра Лукашенко в Каракас.
Парламентская комиссия поддержала два соглашения между Беларусью и Венесуэлой: о сотрудничестве в интересах создания Единой системы противовоздушной обороны и системы радиоэлектронной борьбы Национальных вооруженных сил Венесуэлы и о пребывании на венесуэльской территории белорусских военных советников и специалистов в интересах создания данных систем.
Эти документы Палата представителей планирует ратифицировать на весенней сессии. Они были подписаны 8 декабря 2007 года в Каракасе во время визита президента Беларуси в Республику Венесуэла.
Каракас для реализации намеченных планов предоставит свою территорию. В Венесуэлу приедут белорусские советники и специалисты. Сообщается, что на создание венесуэльской системы ПВО отводится шесть лет. То есть, примерно то же время, за которое будут построены американские объекты ПРО в Чехии и Польше.
Эта синхронность в реализации проектов, вероятно, простое совпадение. Никаким «славянским ответом» на размещение американских противоракет в Восточной Европе совместный проект Минска и Каракаса не является, хотя бы потому, что РБ не располагает ракетными системами, способными выполнять подобные задачи. Скорее всего, Венесуэла получит модернизированные комплексы С-125М «Печера», противоракетные возможности которых ограничены перехватом крылатых ракет.
Изюминка проекта в другом: белорусские специалисты предлагают создать в стране современную высокотехнологичную автоматизированную систему, объединяющую средства противовоздушной обороны страны в единый боевой комплекс. Возможно, со временем в него войдут подразделения, оснащенные российскими ЗРК С-300 или С-400, возможности которых в качестве противоракет много выше.
Подобная система сможет надежно прикрыть от ударов с воздуха крупные города и промышленные объекты: прежде всего, нефтехранилища, порты и заводы по переработки нефти. Расчет делается на то, что преодоление подобной ПВО чревато для нападающей стороны неприемлемыми потерями, которые заставят ее отказаться от продолжения агрессии. Очевидно, что в качестве возможного агрессора рассматриваются США.
В любом случае: усиление военного потенциала откровенно недружественного США режима – болезненный шлепок по самолюбию «Большого Брата».
Между тем, Минск откровенно озабочен развертыванием третьего позиционного района ПРО у границ страны. Озабоченность союзника разделяет и Москва, поставляющая белорусским военным оперативно-тактические комплексы «Искандер» (а в перспективе – «Искандер-М», способные «достать» с территории РБ пусковые шахты американских перехватчиков) и последние модификации ЗРК С-300.
Еще 14 декабря президент Беларуси Александр Лукашенко заявил о готовности своей страны вместе с Россией участвовать в решении проблем, вызванных планами США разместить элементы своей противоракетной обороны в Европе.
Выступая на открытии заседания высшего Госсовета Союзного государства, Лукашенко отметил, что взаимодействие России и Белоруссии на международной арене необходимо поднять на более высокий уровень. «Белоруссия готова сыграть свою роль в вопросе предполагаемого размещения в Европе элементов ПРО США и тесно координировать свои действия с Россией по ДОВСЕ», – заявил Лукашенко. Он подчеркнул, что более высокий уровень взаимодействия России и Белоруссии поможет «не только вместе выстоять в мире новых угроз и вызовов, но и усилить наше внешнеполитическое влияние».
Собственно, латиноамериканский проект, очевидно, и является такой попыткой.