После испытаний корейской водородной бомбы США в очередной раз дали понять, что не исключают военного решения корейского кризиса. И хотя мировые лидеры понимают, что Вашингтон не собирается начинать ядерную войну, обстановка на Дальнем Востоке все более нервная.
Для России так называемая корейская проблема тоже не является второстепенной.
Даже если мы не говорим о катастрофическом военном сценарии, речь идет о кризисе, разворачивающемся вокруг соседней с нами страны. Кризисе, связанном с противоборством между США и Китаем, кризисе, который влияет на направление движения Японии и Южной Кореи, кризисе, который ставит вопрос о режиме распространения ядерного оружия.
Новая стадия корейского кризиса обсуждалась на встречах Путина в китайском Сямыне на саммите БРИКС: в первую очередь, конечно, с китайским лидером Си Цзиньпином. Кроме того, Путин говорил по телефону с президентом Южной Кореи и японским премьером – и они оба уже в среду прибудут во Владивосток. Но если участие нового южнокорейского президента Муна и премьер-министра Абэ в Восточном экономическом форуме обговаривалось заранее, то состоявшийся в понедельник визит Николая Патрушева в Сеул был внезапным.
О том, что секретарь Совбеза направляется в Токио, было известно за несколько дней до этого – и, скорее всего, главной целью его поездки было как раз обсуждение корейского кризиса. Но вот остановка в Южной Корее и встреча с новым президентом явно стала реакцией на последние испытания северокорейской бомбы. Россия прилагает все большие усилия по поиску выхода из корейского кризиса – то есть берет на себя все больше инициативы в этом вопросе. Пока что наши усилия относятся к области непубличной дипломатии. Но вполне вероятно, что уже в четверг, выступая на владивостокском форуме, Путин озвучит российские предложения.
К этому времени он уже не только переговорит с Си Цзиньпином, но и проведет встречи с Абэ и Муном. Таким образом, из шести стран, напрямую вовлеченных в корейский кризис, неохваченными останутся только две. То есть обе стороны конфликта – США и КНДР. И если откровенные контакты с США на высшем уровне сейчас затруднены (за исключением пары Лавров – Тиллерсон – но для корейской темы нужен уровень Трампа и Путина), то с Пхеньяном у Москвы есть возможность откровенно разговаривать, не афишируя контакты. То есть к четвергу у Путина появится возможность обратиться к США и КНДР уже публично.
Примерное представление об исходных тезисах предстоящего владивостокского выступления Путина дает пресс-конференция президента России в Сямыне. Там он достаточно подробно объяснил свое видение ситуации.
Причем начал Путин с напоминания про события в Ираке – упомянув о том, что Саддам Хусейн отказался от производства оружия массового уничтожения, но в итоге именно под предлогом поиска этого оружия был уничтожен и сам Хусейн, и его семья, и сам Ирак:
«Страна разрушена, сам Саддам Хусейн повешен. Послушайте, это же все знают, это все помнят. И в Северной Корее это хорошо знают и помнят. И вы думаете, что в силу принятия каких-то санкций Северная Корея откажется от того курса, который она взяла на создание оружия массового уничтожения?»
При этом Путин, естественно, не поддержал и продолжающиеся корейские испытания – «Россия осуждает упражнения со стороны Северной Кореи, мы считаем, что они носят провокационный характер». Но высказался категорически против усиления санкций. Причем обосновал это как гуманитарными соображениями – «ведь, как бы мы ни воздействовали на Северную Корею, курс руководства Северной Кореи не изменится, а страдания миллионов людей могут быть многократно увеличены» – так и прагматическими:
«Использование санкций любого рода в данном случае уже является бесполезным и неэффективным. Как я сказал одному из своих коллег: «Траву будут есть, понимаете? Но не откажутся от этой программы, если не будут чувствовать себя в безопасности». А что может обеспечить безопасность? Восстановление международного права. Нужно вести дело к диалогу между всеми заинтересованными сторонами.
Нужно, чтобы у всех участников этого процесса, в том числе у Северной Кореи, не было никаких этих соображений, которые были бы связаны с угрозой уничтожения, а, наоборот, чтобы все стороны конфликта стали на путь сотрудничества.
В этих условиях и в этой ситуации нагнетание военной истерии совершенно бессмысленно, это тупиковый путь абсолютно».
Чтобы подчеркнуть отсутствие альтернативы мирному решению, Путин напомнил о военной мощи КНДР:
«А потом, ведь у Северной Кореи есть не только ракеты средней дальности, а мы убедились в том, что они есть. Есть не только ядерный заряд, а мы знаем, что он есть в руках Северной Кореи. Но там есть еще и дальнобойная артиллерия и системы залпового огня до 60 км дальности. Против этих систем оружия вообще бессмысленно применение противоракетной техники. Нет в мире сегодня средств противодействия дальнобойной артиллерии или системам залпового огня. В этих условиях нагнетание военной истерии до хорошего не доведет. Это все может привести к глобальной планетарной катастрофе».
И сделал естественный вывод, что «никакого другого пути, кроме мирного, дипломатического, для решения северокорейской ядерной проблемы не существует».
КНДР и США должны сесть за стол переговоров. Но, так как для США идея двухсторонних переговоров пока что неприемлема, необходимо возобновить формат шестисторонних переговоров, прерванных в 2009 году: две Кореи, США, Китай, Россия и Япония. Встречи можно проводить на уровне представителей МИД, может быть, даже заместителей министров – а учитывая масштаб кризиса, речь может идти и о министрах иностранных дел. Чем быстрее начнутся эти переговоры, тем лучше. Площадкой для них может стать Нью-Йорк, где через две недели начнется сессия Генассамблеи ООН, или же российский Владивосток.
На пути у переговоров сейчас стоит одно главное препятствие – надежда Трампа на то, что корейская тема все еще способна служить хорошим инструментом давления на Китай. При этом понятно, что ни о каких дальнейших уступках Пекина Вашингтону на корейском направлении не может быть и речи – Китай не будет устраивать энергетическую блокаду КНДР. Если же в ответ на нежелание Пекина наращивать давление на Пхеньян Вашингтон перейдет к введению санкций против отдельных китайских компаний и банков, то это может стать началом китайско-американской торговой войны. То есть привести к тому, чего обе страны на самом деле всеми силами пытаются избежать.
Для того, чтобы облегчить Вашингтону признание неизбежного – то есть завершения «игры с Китаем в Корею» и необходимости переговоров с КНДР – нужно, чтобы на этом настаивали не только Россия и Китай, но и Япония с Южной Кореей. И тут личная дипломатия Владимира Путина может сыграть очень большую роль, ведь и Токио, и Сеул сейчас заинтересованы в сближении с Россией. А если у нас получится вывести корейский кризис из нынешней фазы «бряцания оружием», то это станет несомненным и очень важным успехом России на пути построения нового мирового порядка.