Глядя на либеральные митинги в Москве, на дерущуюся с полицией за «права человека» молодежь в Гонконге, на «цветные протесты» по всему миру, невольно задумываешься, что движет молодыми людьми в их борьбе за ценности Запада, за либерализм и так называемую демократию? Которые, впрочем, подаются как «глобальные».

Ведь если присмотреться к глобализации повнимательнее, можно увидеть, что в ней содержатся все те же пороки, что приписывают ее главным врагам – нетерпимость к инакомыслию, жесткое навязывание своих правил, тоталитарность системы ценностей. Разница лишь в расстановке акцентов, в определении полярности оценок – и да, в упаковке.

Глобализация упакована так, что сразу готова к продвижению на всемирный рынок, без доработок, доводок и оговорок – целиком. А вот что можно глобализации противопоставить, какова альтернатива этому уже готовому к употреблению продукту – это все еще большой вопрос.

Действительно, и это огромное преимущество, идеология глобализма разработана на всех уровнях, да так, чтобы в ней без труда можно было найти ответы на любые возникающие вопросы. Особенно это актуально для молодых людей, находящихся в стадии идейного становления.

Сейчас уже мало кто вспомнит, но до идеологии глобализма миром правила традиция. Собственно, на отрицании традиции (а ее философы определяют в качестве парадигмы) и был выстроен модерн – во всем противоположный традиции. А вот уже в рамках модерна, на его смысловых основах, и была создана идеология глобализма, основа которой состоит в том, что ценности модерна, созданные на Западе и воздвигнутые там на месте традиции, должны стать универсальными. Вообще обязательными для всех.

Цель глобализации – разрушить традиционные общества везде, где они еще сохранились, или же где все еще существуют остатки традиции, или хотя бы ее суррогаты. Глобализация последовательно вторгается в одно государство за другим, разрушает его традиционные ценностные устои и воздвигает на их месте свои. В этом миссия глобалистов – окончательно и повсеместно, то есть в глобальном масштабе всего человечества, покончить с традицией.

Собственно, можно предположить, что если бы глобализм восторжествовал сразу, повсюду и во всей полноте, человечество бы ужаснулось. Но так как глобалистская модель наползает на мир медленно, постепенно, поэтапно вытесняя традицию, да еще и в разных местах с разными скоростями, эффект от ее распространения не так заметен.

Нововведения ложатся на традиционные устои поверх, и негатив от их воздействия не сразу бросается в глаза. Где-то сохраняется традиционная мораль, где-то все еще существует нравственность, а где-то традиционные семьи – уже отмирающий тип. Но пока они еще есть, люди успокаивают себя – мол, не все потеряно и, может быть, дальше дело не пойдет. Но всякий раз, когда глобализм сталкивается с сильными традиционными устоями, он придумывает вместо них свои толкования и постепенно, но жестко, вытесняет их.

Таким образом, глобализм – это во всем альтернативная традиционной картина мира. Это некая, своего рода новая реальность, которая захватывает в первую очередь сознание молодых людей, жадных до смыслов. Но искать смыслы в традиции – задача довольно сложная, требующая изучения большого объема знаний, усердия и сосредоточенности.

Куда проще открыть и пролистать у себя в смартфоне комиксы глобализации, картинки либерализма, видосики гражданского общества и мемасики «прав человека». И вот – у тебя уже законченная картина мира. Вперед, на митинг, на кордоны полицейских, за новый мир вместо старого, ценности которого, впрочем, так и не удалось постичь. Сложно, #многабукф.

Так молодежь – наиболее активная и неудержимая часть любого общества – едва постигнув азы глобализма, тут же пытается в своем максимализме воплотить эту глобалистскую идею в жизнь. И это стремление находит поддержку. Финансовую, да, но в первую очередь – мировоззренческую. Главная особенность глобалистов – это то, что они не только дают полный мировоззренческий ответ на все вызовы, но и работают с идеями, даже с идеологемами – квантами идеологии – по требованию, прямо под заказ, здесь и сейчас, что называется «с колес».

Как только протест дозрел, технологи глобализации формируют повестку, тут же готовы лозунги, сформулирован пакет претензий – к власти, государству, «старому миру», устоявшемуся порядку. Как только протест пошел, и возникли первые трудности, политтехнологи глобализации тут же на ходу корректируют основные тезисы, доводят протест, доформулируют недостающие смысловые пазлы.

Не гнушаются они даже личным прибытием к событию, чтобы оценить ход протеста и внести необходимые коррективы. И вот уже Бернар Анри Леви летит на место очередного «майдана», не уставая приговаривать, что «революция требует крови, благополучие нации дороже пролитой крови нескольких человек». (Революцией они, впрочем, именуют политтехнологическое смещение действующей власти в интересах глобалистских сил). А дальше снайперы, стрельба, вооруженный мятеж и даже гражданская война – там, где традиция все еще сильна и сопротивляется.

Философы глобализации формируют ценностную решетку, они создают образ реальности, который именуют «образом будущего». Глобалистского, западного, либерального будущего, разумеется, ибо иного будущего, с их точки зрения, нет и быть не может. Если вы не с глобалистами, не с либералами и не с Западом, то у вас нет будущего – говорят они.

Естественно, что отвечать на это комплексное воздействие довольно сложно. Для этого надо обладать высоким умом, знаниями, способностью к соответствующему уровню анализа и проработки. А если этого нет, то альтернатива глобалистскому проекту, как это часто бывает, оказывается разрознена, невнятна и бледна, зачастую сводясь лишь к запретительным мерам, полицейским силам и упованию на то, что инерция традиции и консерватизма, свойственная любому обществу, как-нибудь сама вывезет. Не факт. Может и не вывезти.