Я не военный репортер – был пару раз в горячей точке. Но я организовывал поездку – свою и товарищей – в Сомали. В 2001 году мы были не только первыми русскими, появившимися в Могадишо с момента распада страны, но и единственными белыми в миллионном городе – это не преувеличение.
В отличие от той же Центральноафриканской Республики с ее столицей Банги, в Могадишо в этот момент не было вообще ни одного белого человека – ни дипломата, ни сотрудника гуманитарных миссий, ни журналиста, ни тем более иностранных военных.
Страна распалась еще в начале 90-х – и к 2001-му представляла лоскутное одеяло из провинций, управлявшихся военными командирами, бывшими по совместительству лидерами племен и кланов.
Тем не менее ни страха, ни опасений у меня не было – мне было интересно посетить страну моего детства, и я был уверен, что ничего страшного с нами (а со мной была жена, ближайший друг (тоже журналист) и еще два знакомых телевизионщика) не случится.
И не случилось – потому что за шесть дней мы не пытались выезжать без охраны. Не потому, что трусили, а потому, что на этом настаивала принимающая сторона (президент, контролировавший всего треть столицы). Нас не убили бы – а просто могли бы похитить, чтобы получить за нас выкуп.
Белый человек в стране, в которой нет белых людей, нет центральной власти и есть вялотекущий конфликт – всего лишь привлекательный способ заработать для каких-нибудь лихих людей.
Однажды я все-таки вышел за ворота отеля (на самом деле виллы) без охраны и пешком – увидел мечеть неподалеку и решил зайти в нее. Торговые ряды вдоль обочин, пыль и жара – люди улыбались мне, я им. Но пацан, сидевший в проезжавшей мимо машине (без окон и дверей), посмотрев на меня, постучал пальцем себе по лбу – и я понял, что он хочет сказать мне, что я сдурел.
Вскоре меня нагнал охранник из отеля и стал уговаривать вернуться – и хотя я расстроился, но не стал долго с ним спорить.
Потом сомалийцы напомнили мне, что у них пару месяцев назад похитили нескольких то ли «врачей без границ», то ли ооновских медиков – которые были единственными белыми в Могадишо. Через месяц их отпустили – скорее всего, получив выкуп, уже не помню деталей – после чего руководство этой организации решило перенести свое представительство в соседнюю Кению.
И да, я тогда тоже ездил от «Известий» (в штате которых работал), рассчитывая не на страховку или гарантии, а на то, что мне хотя бы возместят все расходы на командировку. Включавшие и оплату прокорма предоставленной нам властями охраны – детишкам на молочишко, то есть на кат. Эту траву они жевали постоянно – и два джипа с десятком бойцов обозначали нашу небеспризорность для остальных местных.
Я не сравниваю ситуацию в ЦАР и Сомали и поведение свое и Орхана – разные цели, разные люди, разные обстоятельства. Если бы я снимал фильм про русскую Африку (а у меня есть такая мечта), я бы тоже, наверное, мог угодить в какую-нибудь засаду в поиске интересного материала.
Но всегда есть чуйка – которая сигнализирует о том, надо делать этот шаг или нет, стоит полагаться на этих людей или нет...
Источник: Блог Петра Акопова