Что-то странное происходит с преступностью в последние годы. У нее обнаруживаются новые источники кадров и никогда не виданные нами прежде мотивы. Вот посмотрите на эти раздирающие интеллект в клочья заголовки:
Ограбить банк, чтобы заплатить по кредиту
Это Сербия.
Выкупом за Ивана Касперского похитители хотели погасить кредит
Это Москва.
Сотрудник банка ограбил обменник, чтобы выплатить кредит
Это Белоруссия.
Ограбил женщину, чтобы выплатить кредит
Это Украина.
Студент убил двоих соседей, чтобы выплатить кредит
Это Нижний Тагил.
Все это случаи последнего года-полутора. В США нечто подобное, как и кризис, началось раньше.
Это именно оттуда выпрыгнул Ганнибал Лектор – интеллигент, гурман, книгочей, которому в голову пришла всего лишь одна свежая мысль: «А почему бы их еще и не есть?»
На первый взгляд, все это выглядит полным идиотизмом, а люди, которые все это делают, – натуральными психами.
Возможно, они и психи, но «во всем этом безумии есть все же нечто методическое».
Почему эти странные люди относятся к кредиту серьезнее, чем к ближнему и самим себе, в конце концов? Ведь вы же не будете себя и меня убеждать в том, что эти люди из уважения к себе пустились на авантюру, угрожающую им тюрьмой и позором?
Вспоминаю старый фильм «Беглецы» с Ришаром и Депардье, где симпатичный начинающий грабитель банков в исполнении Пьера Ришара совершает налет на банк с целью раздобыть денег для больной дочери как раз в тот самый момент, когда в этом банке оказывается матерый, но симпатишный преступник в исполнении Депардье. Так начинается их светлая и трогательная дружба.
Нельзя, конечно, сравнивать больную дочку с возможностью продолжать именоваться средним классом. Но это утверждение верно не для всех и не всегда.
Откуда же берутся эти маньяки? Как говаривал один не стеснявший себя в потреблении персонаж: «Читайте Марка Аврелия, Кларисса. У него все сказано: Мы вожделеем то, что видим каждый день».
Общество постоянно внушает своим членам, что они обязаны потреблять любой ценой, так как только уровень потребления определяет и их уровень, их принадлежность к мидл-классу. А если поднапрячься, то и к хай. В результате не могло не появиться такого явления, как мода на демонстративное потребление.
– Ах, мы были вчера в очень уютном ресторанчике и перепробовали половину винной карты, – пишет у себя в блоге «элитная дама». Затем следует описание нового костюмчика, шарфика или машинки. Би-би. Иногда они заявляют какое-нибудь «никогда». Например: Я никогда бы за такие деньги даже шнурков не развязала.
#{best_opinions}Как правило, при этом совершено невозможно добиться от этого типа людей столь же подробного и полноценного рассказа о работе и информации о том, что они там делают помимо развязывания шнурков. И в этом нет ничего удивительного, потому что человек, который так гордится потреблением, чаще всего зарабатывает на него такими мерзостными даже по собственным понятиям способами, что вспоминать об этом процессе зарабатывания нет никакого желания. На смену беспределу сначала феодалов, потом коммунистов, затем бандитов, потом ментов, потом олигархов пришёл новый тип беспредела – беспредел мидл-класса. Он сам такое творит с собой в офисах, что Владу Цепешу, узнай он про все это, еще долго бы икалось. На средней фирме в обычае круговорот потребления: Секретарша шефа, чтобы статусно потреблять больше, спит с ним – старым и противным; Шеф, чтобы статусно потреблять секретаршу, которую считает дурой и б...ью, усиленно (даже против своей собственной морали) эксплуатирует работников; Работники, чтобы статусно потреблять больше, либо преданно целуют туфлю сиятельного, либо воруют у него же. А чаще – и то, и другое одновременно.
В результате весь производственный процесс для всех сторон ввергнут в скверну, одно напоминание о которой может ввергнуть в депрессию. Но в этом аду есть отдушина – в награду за все, что они сделали друг с другом, они могут иметь статус.
А в качестве дополнения к первому посылу общество обеспечивает своим членам возможность прилюдно потребить то, что они никак себе позволить на самом деле не могут. Тут весь фокус именно в публичности. Именно поэтому безумные кредитующиеся, похищающие впоследствии своих псевдоодноклассников и грабящие их, всегда тратят роковые кредиты на дорогие шмотки, украшения и машины, которые им на самом деле совершенно не нужны, кроме как за тем, чтобы продемонстрировать обществу свой статус. Что совершенно соблюдено и в деле похищения Ивана Касперского.
Для этих людей очевидно, что общество состоит из кучки вампиров, которые в любой момент готовы высосать их кровь, элита – из Высших Вампиров, которые не просто пьют кровь, а делают это уже в белоснежных манжетах, в дорогих машинах и в элитных коттеджных поселках. И сам носитель такого взгляда должен пить из кого-то. Иначе он не сможет сохранить уровень приличного для своего класса потребления.
Это именно отсюда странные сексуальные фантазии современного человечества о вампирах – существах, стоящих выше человечества на пищевой пирамиде, при этом прекрасных и утонченных. Именно так человечество видит свою элиту – в качестве кровопийц в жабо. Это именно оттуда выпрыгнул Ганнибал Лектор – интеллигент, гурман, книгочей, которому в голову пришла всего лишь одна свежая мысль: «А почему бы их еще и не есть?». И он не нашел аргументов, чтобы себе возразить.
Помимо «Интервью с вампиром», «Молчания ягнят» есть еще всякие «Форсажи», «Механики», «Специалисты», «Угнать за 60 секунд» – и несть им числа. Все эти фильмы всячески показывают нам, что преступник – это такой же парень, как и ты. Просто он зарабатывает иначе. Эти пьют кровь из бокалов, а эти – попроще и без официального благословения.
Для обсуждаемого типа людей общество превратилось в злобного божка, который беспощаден к слабым. И потому – нужно всегда демонстрировать свою силу и успешность: машина, айфон, любовница, инкрустированная стразами. Они просто приняли все, что им говорят, всерьез. Они – отражение ценностной системы общества. В котором живем мы с вами.
В конце хочу добавить, что в проклятом социалистическом прошлом, в том самом, в котором мы малолетками бегали по улицам допоздна безбоязненно, в кино преступников всегда показывали как преступников. Вероятно, потому, что общество того типа имело на это право.
Источник: Сайт журнала «Однако»