Премьер-министр Дмитрий Медведев предложил выдавать новаторам, создающим интеллектуальный продукт в научно-исследовательских институтах, специальные лицензии на результаты интеллектуальной деятельности.
Только авторские права заключаются в возможности называться автором, и все
Темы интеллектуальной собственности глава правительства коснулся в ходе заседания экспертного сообщества по вопросам развития предпринимательства при вузах и исследовательских центрах.
Медведев отметил, что защита интеллектуальной собственности в России в целом отвечает современным международным трендам. Однако есть и отличия: права на плоды трудов ученых принадлежат не им самим, а вузам, университетам и НИИ. Премьер предложил поступать в соответствии с зарубежной практикой и предоставлять российским новаторам исключительные лицензии на результаты их работы.
Глава правительства отметил, что можно организовать этот процесс и как-то иначе, поэтому предложил собравшимся обдумать удобную «правовую конструкцию», так как от нее очень многое зависит.
Медведев напомнил, что в России создано более 1,6 тысячи инновационных предприятий, причем 300 из них находятся в Сибирском федеральном округе. Такие компании, по словам премьера, получили «довольно значительные» преференции в области бухгалтерского учета, налогообложения и аренды помещений. При участии властей сейчас реализуется примерно 100 комплексных проектов по созданию высокотехнологичного производства, отметил Медведев. В этом процессе принимают участие 92 компании и 66 образовательных центров.
Самое сложное, считает премьер, создать наиболее благоприятный режим работы. «Это сложно, потому что государство ничего давать не хочет, такова государственная жизнь, но в то же время, конечно, речь должна идти не только о совершенствовании правового режима в целом, но и о рамках налогового и таможенного регулирования, о защите интеллектуальной собственности, тех обязательств, которые мы имеем», – цитирует Медведева РИА «Новости».
Накопленный опыт
Дмитрий Медведев неслучайно упомянул о зарубежном опыте, самым ярким примером которого могут послужить США. Ни одна страна мира не придает столь громадное значение охране интеллектуальной собственности.
Патентная система большинства стран основывается на принципе, при котором изобретение принадлежит тому, кто первым зарегистрирует патент, в то время как в США первым считается тот, кто изобрел то, что защищается патентом. Достижения, которые позволили Соединенным Штатам стать лидером мировой экономики, вряд ли были бы возможны без прогрессивной системы вознаграждения труда создателей интеллектуальной собственности.
Уже отцы-основатели США предусмотрели в конституции необходимость защищать интересы авторов изобретений, деятелей науки и искусства (глава 1, статья 8). К слову, первым главой Патентного ведомства был будущий третий президент США Томас Джефферсон. На этой базе в США и была создана всеобъемлющая система защиты интеллектуальной собственности, включающая в себя патентное право, авторское право, защиту товарных знаков и норм добросовестной конкуренции и т.д.
Изобретательское движение охватило все американское общество. К примеру, даже Авраам Линкольн получил патент на устройство, позволяющее поднимать лодки над мелководьем и мелями. А звезда Голливуда Хеди Ламарр прославилась в 40-х годах прошлого века не только в качестве одной из красивейших женщин современности, но и как соавтор патента на не подавляемую систему наведения радиоуправляемых торпед.
В теории в США запатентовано может быть «все под солнцем, что создано человеком». На практике американское законодательство обещает ограниченную монополию тому, кто сумеет изобрести новые, полезные и неочевидные машины, изделия, процессы или химические вещества.
В целом в западных странах на первом месте стоит задача обеспечить права владельца собственности. А вот, к примеру, в Японии на первом месте стоит «общественная полезность». Поэтому практическому использованию инноваций уделяется первостепенное внимание. Соответственно, предпочтение отдается защите применяемого на практике патента. Правовые нормы фактически дают возможности «обхода» патента, блокирующего использование той или иной технической разработки. При этом в стране создан особый психологический настрой. Так, японское общественное мнение поддерживает те отечественные фирмы, которые с успехом усовершенствовали зарубежные технические достижения.
В России все сложнее
В соответствии с российским законодательством права на изобретение, полезную модель, промышленный образец или другой результат интеллектуальной деятельности могут принадлежать как его создателю, так и заказчику. Все зависит от договорных отношений, в которые вступают разработчик и заказчик, отмечает старший юрист юридической компании «Приоритет» Анна Лаврухина. При этом право авторства принадлежит автору в любом случае, потому что оно не отчуждаемо.
«Только авторские права заключаются в возможности называться автором, и все», – уточняет партнер компании «Налоговик» Сергей Варламов.
Исключительное право, то есть возможность распоряжаться результатом интеллектуальной деятельности, зарабатывать на нем, принадлежит работодателю. «Но это не значит, что автор не сможет продать свою интеллектуальную собственность», – продолжает Варламов.
Закон устанавливает ограничение: если работодатель в течение трех лет не начнет использование этого произведения, не передаст исключительное право на него другому лицу или не сообщит автору о сохранении произведения в тайне, исключительное право на служебное произведение принадлежит автору.
Правильным было бы предоставить исключительную лицензию самому изобретателю, хотя бы на время. Каким-то образом нужно поощрять людей
«Таких случаев на самом деле очень много, – говорит эксперт. – Просто в силу недостаточной активности предприятия не зарабатывают на патентах, равно как и авторы даже спустя три года».
Впрочем, есть и противоположные случаи: авторы оформляют патент, но в силу каких-либо причин не могут найти инвесторов для монетизации собственных идей. Поэтому нельзя сказать, что проблема так уж чудовищна, добавляет Варламов.
Анна Лаврухина предполагает, что Дмитрий Медведев обратил внимание на те ситуации, когда работник с одной стороны не вправе отказаться от выполнения должностных обязанностей, а права на результат интеллектуальной деятельности вопреки его интересам по общему правилу будут принадлежать работодателю. В этом случае стороны могут не договориться о внесении изменений в трудовой договор, и тогда предложенные премьером нововведения могут иметь смысл, считает она.
«С другой стороны, правильно ли думать только о правах разработчика? В процессе любых инноваций важное значение имеет также финансирование научно-исследовательских работ», – отмечает юрист.
Зарубежная практика показывает, что исключительные права на результат интеллектуальной деятельности не всегда априори принадлежат разработчику. Всё опять же зависит от условий договора, на основании которого осуществляется научно-исследовательская деятельность, продолжает Лаврухина.
Зарубежные разработчики порой имеют право приобретения патента на льготных условиях в течение определенного периода времени. «Однако передавать патенты разработчикам на безвозмездной основе за рубежом тоже никто не будет, поскольку в любой разработке есть две составляющие – интеллектуальная и финансовая, поэтому интересы инвестора зарубежное законодательство не может не учитывать, так же как и интересы авторов и исследователей», – резюмирует эксперт.
То, что предлагает Медведев, означает новую переменную в частных отношениях при создании инновационного продукта, считает партнер Группы правовых компаний «Интеллект-С» Максим Лабзин. «Предполагается, что в этом случае права организации-инициатора и инвестора будут ограничены лицензией, которую автору хотят предоставить. Однако такое решение может оттолкнуть от инвестиций в интеллектуальные и научные разработки», – опасается эксперт.
Тормоз инноваций
Инвестору придется мириться с дополнительными правами автора и со всеми вытекающими отсюда рисками. А именно, у автора появится возможность выдать сублицензию любому другому лицу.
«Представьте, что инвестор, институт или иной инициатор организовал разработку, желая затем на эксклюзивном положении вывести на рынок продукт или иным образом распорядиться своим правом. Однако автор, обладая собственными правами, может лишить инвестора монополии на свою разработку и сам выдаст лицензию другому участнику рынка за небольшие деньги. В таком случае интересы инвестора при самых замечательных разработках будут находиться под угрозой», – поясняет Лабзин.
Потому, по его словам, предложение наделить автора собственными правами на разработку в силу закона вне зависимости от воли сторон не выглядит удачным. «Если государство возьмется вознаграждать авторов за изобретения за счет интересов инвестора, то это путь, который не позволит нашей стране решить стратегические задачи в развитии инновационной деятельности», – заключает Лабзин.
Директор физического института имени П.Н. Лебедева Российской академии наук (ФИАН), академик, доктор физико-математических наук Геннадий Месяц, напротив, считает тормозом развития инноваций в России отсутствие достойного вознаграждения инноваторам.
«Если ты создаешь что-то от имени института и потом институт получает патент, то ты как изобретатель ничего не имеешь от этого. Правильным было бы предоставить исключительную лицензию самому изобретателю, хотя бы на время. Каким-то образом нужно поощрять людей», – подчеркивает он.
В противном случае страна может потерять инноваторов с перспективными разработками. «За границей таких людей с руками и ногами оторвут, дадут деньги, предоставят возможности – там они получают мощнейшее развитие. А могли бы у нас», – сетует эксперт.
Гении-инноваторы
В российской практике есть яркие примеры, когда обладателями патентов являются не их непосредственные разработчики, а чиновники. К примеру, в активе экс-мэра Москвы Юрия Лужкова – более сотни патентов, в том числе таких, как метод производства водорода и тепловой энергии и роторный двигатель внутреннего сгорания, два варианта спортивно-оздоровительного комплекса «Воробьёвы горы» и способ фотоинактивации вируса «птичьего» гриппа.
В базе Роспатента Лужков значится соавтором в 123 патентах, 49 заявках на изобретения и 10 промышленных образцах (решение, определяющее внешний вид изделия).
Показателен «патентный» опыт бывшего руководителя столичного метрополитена Дмитрия Гаева, который в 1998 году сумел получить патент на изобретение «автоматизированной системы оплаты проезда и проверки проездных документов на транспорте». В качестве вознаграждения за то, что метрополитен использовал его патент, Гаев получил 112 млн рублей.