Российская премьера состоится не где-нибудь на подмостках столичного театра, а прямо в Ясной Поляне – что называется, ближе к истокам. Билеты, надо думать, раскупят заранее, про запас – к сентябрю.
Никакой урбанизации, глобализации, виртуализации и прочих ужасов современной цивилизации
Каждое представление (9-го, 10-го, 11-го и 12 сентября) будет рассчитано на 400 зрителей.
«Постановка пройдет в подлинных интерьерах усадьбы, – поделился идеей Владимир Толстой, директор Ясной Поляны. – То есть ровно там, где и происходило действие пьесы. Естественными декорациями спектакля послужат фасад дома Толстого, парк, аллеи».
Словом, одна из особенностей постановки: пьесу будут играть под открытым небом, на свежем воздухе – никакой урбанизации, глобализации, виртуализации и прочих ужасов современной цивилизации. Вот только философские вопросы, которые волновали людей сто лет назад, ничуть не изменились и до сих пор актуальны.
На спектакль можно выбираться всей семьей, тем более что лицезреть предстоит как раз семейную драму. Вот только дети едва ли поймут, что это за свет и в какой такой тьме он светит.
«Считается, что это автобиографическое произведение, – объясняет Фолькер Шлёндорф. – И все сразу представляют себе, как дворянин с бородой уходит из дому и умирает на железнодорожной станции. Так вот, пьеса не об этом».
Сюжет ее прост: мужчина в расцвете сил решает провести лето за городом. Он ходит по деревням, видит нищету и в итоге не выдерживает того комфорта, в котором живет его собственная семья. Далее – можно угадать.
Степенный муж Николай Иванович Сарынцев предлагает раздать все бедным – ибо им нужнее, да и по совести пора уже поступать. Семья сопротивляется и восстает. Что тоже неудивительно – просто представьте, что вам за обедом скажут: пора, мол, отдать все наше имущество (кровью и потом нажитое) какой-нибудь незнакомой бабе Люсе или переслать голодным детишкам из Нигерии (тут вариантов – на всех раздающих хватит). Конфликт назрел, а как он разрешится – другой вопрос.
В основе пьесы – глубоко личная дилемма Толстого, которую он рассматривает на примере одной семьи. Невыносимо жить так, как есть, противно паразитировать, отвратительно видеть, как церковь приспосабливается к потребностям власть имущих, все кругом греховно, наконец.
«Люди живут в обществе, которое представляет ряд параллельных миров, – объясняет немецкий режиссер. – И пьеса поднимает вопрос: как жить правильно, как правильно вести себя? Герои стараются ответить на него – каждый по-своему».
Сарынцев практически один в один повторяет Нагорную проповедь Христа, его супруга думает о детях (материнский долг превыше всего), молодая девушка хочет выйти замуж за богатого, собственно философия и совесть ее мало волнуют (прямо «Секс в большом городе» сто лет назад), ну и так далее.
Вопрос «Как правильно жить?», разумеется, слишком велик, чтобы взять да и ответить однозначно. Но и хихикать над героями, которые мечутся, как слепые котята, и натыкаются на стены, закоулки и тупики, будет как-то совестно. Все-таки они пытаются, в отличие от многих, всем довольных.
А уж если за постановку взялся сам Фолькер Шлёндорф, легковесного увеселения ожидать не приходится. К слову, классик немецкого кинематографа недавно приезжал в Москву – представлял на кинофестивале новый фильм «Ульжан. Забытый свет», давал пресс-конференцию и даже превосходную лекцию читал для всех желающих. Интересна география его передвижений, съемок и постановок: Польша, Румыния, Болгария, Казахстан, теперь вот Россия.
«То, что меня тянет на восток – чистая случайность, которая красной нитью проходит через всю мою жизнь, – шутит Шлендорф. – Я не стремился в Голливуд, вот и пошел другим путем. А что касается Льва Толстого – для многих это что-то из школьной программы, мертвый груз, но мы хотим оживить его».
«Оживлять» пьесу будут еще и достойные актеры: Ханс Михаэль Реберг (лучшие немецкоязычные театры в Гамбурге, Берлине, Цюрихе и Мюнхене, «Список Шиндлера», «Инспектор Деррик»), Ангела Винклер (звезда первой величины немецкого кино: «Потерянная честь Катарины Блюм», «Жестяной барабан») и многие другие.
Надо думать, Стефан Цвейг недаром видел в этой пьесе Толстого один из «звездных часов человечества», сравнивал эту драму с событием, изменившим ход истории, – настолько прямо и откровенно показывает русский писатель, на чем держится власть, религия, собственность...
Не хочется читать мораль, но ведь трудно не признать: сегодня свет во тьме видят далеко не все, да что там, некоторые даже тьмы вокруг себя и то не замечают.