Об этом обстоятельно высказался Юрий Малецкий (сначала в «Новом мире», а затем – еще более подробно – в «Континенте»). Награждение Улицкой вызовет недовольство в Московской патриархии.
Состав жюри и Улицкая
Из всей букеровской шестёрки «Матисс» в наибольшей степени – «чистое искусство». Мне это нравится…
Мнение Патриархии для свободомыслящих интеллигентов не указ. И роман Людмилы Улицкой имел бы все шансы взять «Букера». Но не в этом году. Не с этим составом жюри.
Потому что один из членов жюри (не буду говорить, кто именно: все и так знают) – крайне внимателен к установкам Патриархии и ни за что не станет венчать «Букером» экуменический текст.
Если же другие члены жюри (опять-таки, не назову их имена) начнут упорствовать в продвижении полюбившейся им Улицкой, неизбежен скандал – довольно предсказуемый.
Поскольку будущим скандалом и не пахнет, полагаю, что шансы Улицкой на «Букера» сейчас равны нулю. В жюри сложился консенсус, и он – не в пользу Улицкой.
Есть еще одно обстоятельство. Помимо канонических православных, существуют и ортодоксальные иудеи. Не думаю, что им понравился пафос христианского прозелитизма в еврейской среде; а роман Улицкой переполнен этим пафосом.
Станет ли жюри «Букера» ссориться с двумя очень влиятельными силами? Улицкая получила за «Даниэля Штайна» «Большую книгу», и это благовидный предлог, под которым ей не дадут «Букера». В том, что «Большая книга» достанется Улицкой, я не сомневался. Наверное, это предвидело и букеровское жюри. Встроив в свои расчеты.
Не видать «Букера» и оппоненту Улицкой – Малецкому. Наградить Малецкого (и не наградить Улицкую) – пойти на серьезный идеологический шаг и дать повод к обвинению себя в клерикализме.
Вряд ли жюри «Букера» готово к такому шагу. Стало быть, премия обойдёт Малецкого, роман которого был включен в букеровский шорт-лист исключительно в качестве «противовеса» для православных по отношению к «Даниэлю Штайну».
Тарн и другие
Роман таинственного Алекса Тарна мной не читан (он вообще мало кем читан). Однако я знаком с его сюжетом. И заявляю с полной уверенностью: у текста про израильского Джеймса Бонда, борющегося с арабскими супостатами и разыскивающего золото нацистов, нет ни единого шанса получить российскую премию. Это стопудово (как говорят тинейджеры).
Включение в шорт-лист «Букера» тарновской бондианы, так удивившее всех, вполне логично: Тарн – «противовес» Улицкой с иудейской стороны (подобно тому, как Малецкий – противовес Улицкой же с православной стороны).
Засим мы оставляем декоративную башенку с двумя изящными контрфорсами по бокам – и переходим к трем оставшимся фигурантам букеровской шестерки. К тем авторам, которые могут – с большей или меньшей долей вероятности – взять «Букера».
Победа Игоря Сахновского ознаменовала бы модное в этом сезоне внимание интеллектуалов к «жанровой прозе» и стала бы символическим жестом примирения «высокой культуры» с «массовой».
Этот жест ожидаем давно. Да вот беда – роман Сахновского написан совсем уж халтурно. Он не выдерживает никакой критики с точки зрения канонов «жанровой литературы»: всё в его сюжете сыплется и вываливается (критики с точки зрения «высокой литературы» он также не выдерживает).
Это не триллер, это симулякр триллера, телефон старика Хоттабыча из цельного куска мрамора. В этом тексте нет ничего, помимо интеллигентских комплексов. Если жюри «Букера» изберёт Сахновского, оно поставит себя в очень неудобное положение.
Впрочем, обстоятельства такого рода еще не остановили ни одно жюри в мире; шансы Сахновского значительно снижает другое: не захотят букеровские судьи прослыть почитателями слишком уж откровенного «масскульта».
Илличевский и Дмитриев
Иличевский хорош уже тем, что у него меньше всего конъюнктуры |
Идём далее. Александр Иличевский?
Признаюсь: будь в составе жюри я – двумя руками голосовал бы за «Матисса», притом что мои претензии как к данному произведению, так и к творчеству Иличевского в целом – огромны.
Сюжетостроительство, способность к созданию живых и убедительных персонажей, язык – со всем этим у Иличевского проблемищи; зачастую он не может выстроить предложение в соответствии с нормами русского языка. Зато Иличевский умеет творить превосходные метафоры, и у него есть «чувство фактуры».
Я бы сказал, что этот автор страдает «синдромом Юрия Олеши». Юрий Олеша – прозаик не первого ряда (и даже не второго ряда). Однако на фоне представленных бабаевских, чарских и брешко-брешковских разного калибра Олеша – гений.
«Матисс» Илличевского хорош уже тем, что в нем меньше всего конъюнктуры – по сравнению с прочими шортлистерами (хотя он не лишен ее полностью).
Из всей букеровской шестёрки «Матисс» в наибольшей степени «чистое искусство». Мне это нравится. Но найдется ли в жюри «Букера» достаточное количество эстетов, чтобы оценить опыт Иличевского? Ох, не уверен…
И наконец – последняя карта. Андрей Дмитриев, «Бухта радости». Дмитриева я оставил напоследок потому, что у него, на мой взгляд, больше всего шансов отхватить «Букера». Хотя радости в этом мало (прошу прощения за невольный каламбур).
Роман Дмитриева, словно гоголевская дама, приятен во всех отношениях. Он не обидит никого – ни эллинов, ни иудеев, ни «высоколобых», ни «низколобых».
Этот роман придется по сердцу адептам «толерантности»: весь джентльменский набор – скины, закомплексованный скиновский вожак, омоновцы, обижающие беженцев с Юга, убиенный мудрый кавказский старец – налицо.
Однако и лакомых приманок по части «русскости – духовности – возвращения к истокам» в тексте Дмитриева – немало. Бухтящую «Бухту» примут на ура интеллигенты, идентифицировав себя с его главным героем – брюзгливым рантье; потрафит этот текст и «стихийно левым» настроениям – желчными картинками из быта нуворишей.
Не утрудит дмитриевский роман даже любителей массовой литературы: в его основе – зачаточный как бы детективный (среднечейзовский) сюжет, впрочем, рассасывающийся по ходу действия. Кому дело, что по части реалистичности и убедительности действий персонажей «Бухта радости» уступит даже опусу Сахновского? И что Чейз (неисчерпаемый источник сюжетных ходов для Дмитриева) – куда более низкоуровневый автор, чем Микки Спиллейн (которому подражает Сахновский)?…
Даже эротическая сцена – и та в «Бухте радости» есть. Такая же стыдливая, интеллигентная и высокодуховная, как и весь роман. Всем Дмитриев угодил…
Обидятся на «Бухту» разве что сталинисты и нацики (да и то – несильно). Но кто их будет слушать?
Более чем вероятное награждение дмитриевского «стихочейза» – довольно тревожный симптом. В истории «Букера» было всякое. Но такая конъюнктурщина, насколько мне помнится, ни разу не выскакивала в лауреаты.
Буду надеяться на то, что она не пройдет и на сей раз. Хотя надежды мои очень слабы.
Мне могут задать вопрос: почему я так много места уделил всевозможным интригам, конъюнктурным расчетам и талейрановским конструкциям – и так мало высказался в отношении собственно художественных аспектов номинируемых произведений.
Но этот вопрос – не ко мне. А к тем, кто сформировал такой шорт-лист…