Леонид Радзиховский: Кто виноват

Невкусная тема

Вторая мировая куда менее любима в России, чем Великая Отечественная.

Я даже удивился – в «Яндексе» на «1 сентября 1939 года» 1 млн ссылок, а на «22 июня 1941 года» – 2 млн. Думал, соотношение будет куда круче – 1:10 или около того. Вообще-то, по моим житейским наблюдениям, многие считают, что Вторая мировая и началась в 41 году, просто гады-«союзнички» три года тянули с открытием Второго фронта и откупались от нас тушенкой (про военные поставки, бомбардировки Германии, войну в Африке и Италии мало кто вспомнит).

Не секретный протокол был «приложением» к пакту, а пакт – «крышей» для секретного протокола

Эгоцентризм Запада, надо сказать, больше, чем у нас: в «Гугле» на «1 сентября 1939 года» – 80 млн ссылок, а на «22 июня 1941 года» – 17 млн.

Причем дело не только в общечеловеческом эгоцентризме и элементарном хвастовстве. У каждого есть и свой дополнительный мотив.

Запад старается, преувеличивая свою роль в войне, тем самым вытеснить позор политики «умиротворения агрессора» в 1930-е, позор разгрома 1940 года.

Мы стараемся вообще забыть про 1939–41.

И это – понятно.

Отечественная война – Священная война.

Самые грубые пропагандистские штампы – все святая правда! Такой редкий случай… Действительно: «22 июня, ровно в 4 часа, без объявления войны».

Действительно, нападение врага, самого беспощадного за всю историю России, потому что врага, действующего «по науке», по расовой теории. Действительно, цель немцев – захватить «пространство», превратить русский народ в рабов. И, действительно, «наше дело правое» – уж более правого и придумать нельзя.

В общем, Священная война. Родина-Мать зовет! И никакой «политики».

Вторая Мировая – совсем другая штука.

Тут уж – в особенности со стороны СССР – 100% «политика». Хитрые переговоры, сделки, счеты-расчеты (даже опуская их конкретное содержание). В общем, политиканство в полном объеме.

Вполне понятно, что сознание общества сопротивляется тому, чтобы поместить ВОВ в такую грязную, пошлую, принижающую рамку. В контексте Мировой войны и политических игр подвиг солдата не становится меньше, конечно, но… Прямой, простой, честный смысл борьбы за спасение народа как-то затемняется. А может, если бы договорились иначе, то и война бы не понадобилась, а может, война-то – следствие тех или иных дипломатических ошибок и т. д.

Тем более обидна мысль, что СССР-то в 1939–41 мог быть во многом неправ, вести себя аморально. Тогда тень этой неправды волей-неволей ложится и на 1941–45…

В общем, в контексте Мировой войны ясная картина: неправда – против правды, черные – против белых – размывается. (Кстати, подобную коллизию решал Толстой в «Войне и мире». И решил ее так: Отечественная война с ее подвигами – отдельно, европейские войны России – отдельно. Но в жизни так разделить не получается).

Поэтому сознание российского общества и вытесняет, выталкивает период 1939–41 годов. Гордиться нечем…

И вот сейчас неудобная, неприятная дата, неудобный юбилей прорывается сквозь защитный слой сознания. Понятно раздражение общества, но из календаря листки не вырвешь.

Пакт

1 сентября 1939 Германия напала на Польшу.

За неделю до этого, 23 августа, Германия и СССР подписали Договор о ненападении, известный как пакт Молотова – Риббентропа» (далее – пакт).

Связь между пактом и войной прозрачна – немцы больше всего боялись войны на два фронта. Им надо было себя обезопасить – или на Западе, или на Востоке. Поэтому Гитлер и спешил договориться с СССР.

Почему СССР пошел на этот пакт, отлично понимая (зная), что за этим последует война?

Официальная версия событий за 70 лет не слишком изменилась.

СССР заключил пакт с Гитлером потому, что другого выхода не было.

Во-первых, западные страны отказывались заключить договор о взаимопомощи с СССР (новую Антанту). Наоборот, они стремились развязать войну, направив нацистскую агрессию на СССР, и эти планы необходимо было сорвать.

Во-вторых, СССР был нужен выигрыш во времени, чтобы лучше подготовиться к неизбежной войне с Гитлером. Пакт этот выигрыш нам дал.

Таким образом, пакт оправдан как с моральной («не корысти ради», а только из-за интриг Запада и в безвыходном положении), так и с рациональной точки зрения (получили возможность подготовиться к войне).

Однако оба эти утверждения не выдерживают проверки логикой и фактами.

До нападения Германии на Польшу у СССР и Германии не было общей границы. Значит, никакая война СССР с Германией была невозможна. Если Англия и Франция действительно хотели стравить Германию с СССР, у них был единственный вариант – провоцировать нападение Германии на Польшу. Например, заключить с Германией договоры о ненападении – что много раз предлагал им Гитлер. Тогда, имея безопасность на Западе, Гитлер легко мог начать «Дранг нах Остен!».

Вместо этого Англия и Франция в марте – апреле 1939 года дали гарантии Польше на случай нападения на нее Германии. В соответствии с этими гарантиями (еще раз подтвержденными уже в августе 1939 года, после подписания пакта) они 3 сентября объявили войну Германии. Правда, тем дело и кончилось. Деморализованные еще своими сверхпотерями в Первую мировую войну, в 1930-е проводившие политику «умиротворения Гитлера», апогеем которой стало Мюнхенское соглашение 1938 года между Западом и Германией, фактически отдавшее немцам Чехословакию, демократические страны, во главе которых стояли такие ничтожества, как Чемберлен и Даладье, оказались неспособны к реальной войне. «Мы не хотим умирать за Данциг» – самая популярная в те дни фраза во Франции. И они не воевали, на Западе была «странная война» без боевых действий. Кончилось это, как известно, тем, что Гитлер спокойно собрал силы и уничтожил англо-французские армии в мае 1940 года. Как выяснилось, «умирать за Париж» они тоже не захотели. Военный разгром стал лишь следствием моральной капитуляции Англии и Франции.

Но как бы то ни было, ни о каком сговоре Запада с Германией против СССР речь в 1939 году не шла.

Верно, западные страны не заключили договор о военном союзе, который несколько раз предлагал СССР.

Почему?

Есть несколько ответов на этот вопрос.

СССР в течение 1930-х годов несколько раз предлагал Европе разные варианты «договора о коллективной безопасности». Но, в отличие от начала ХХ века, когда было достаточно договора Англии, Франции и России (Антанта), в 1930-е годы на карте Европы было много «мелких» восточноевропейских стран, образовавшихся при распаде Российской и Австро-Венгерской империй. Польша, Чехословакия, страны Балтии – наиболее очевидные потенциальные жертвы будущей нацистской агрессии.

Заключать договор в обход этих стран (Англия + Франция + СССР) было можно, но ведь цель этого договора – не допустить агрессию Германии против малых «буферных государств». А эти буферные государства боялись СССР ничуть не меньше (а может, и больше!), чем Германию. Они были категорически против того, чтобы советские войска «для защиты от нацизма» вошли на их территорию! «Спаси нас, Господи, от таких «защитников» – примерно такой была их психология. Они чувствовали себя между нацистским молотом и советской наковальней.

Их страхи были небезосновательны – в 1945 году Красная армия принесла им замену немецкой оккупации на коммунистический режим (правда, коммунисты были «свои», не иностранцы).

Кроме того, некоторые из этих государств (Польша!) до поры до времени имели прекрасные отношения с Гитлером! Объединяло их многое – в том числе общая любовь к евреям, русским и коммунистам… И даже когда в 1938 году Гитлер резал на куски Чехословакию, руководители Польши, как слепые, не видели ножа у своего горла – наоборот, они поспешили урвать и свой кусок от несчастной Чехословакии…

В общем, ни о какой «насильственной коллективной безопасности» (эдакий «колхоз») в 1930-е годы речь идти не могла. Эти переговоры были обречены на провал – и все это понимали.

Кроме того, сами Англия и Франция не верили СССР, боялись «экспорта революции», ненавидели и не понимали Сталина. И СССР тоже ненавидел страны бывшей Антанты – своих главных врагов в 1918–20 годах. До прихода Гитлера к власти, все 1920-е годы, советская пропаганда объясняла, что Антанта готовит новый крестовый поход против СССР. После 1933 года эта пропаганда пошла на убыль – но никакого доверия по-прежнему не было.

Ясно, что такие «союзники», представляющие антагонистические модели общественного устройства, друг с другом ни о чем договориться не могли.

Цель Запада состояла не в провоцировании войны в Европе (в т. ч. войны между Германией и СССР). Цель Запада была в том, чтобы предотвратить войну. Почему? Они были такие «хорошие»? Нет, «хорошими» они не были.

Но после 1914–18 годов они смертельно боялись войны – боялись жертв, боялись, что Большой пожар перекинется и на них. Ясно: в воронку войны Германия – СССР в любом случае втягивается вся Восточная Европа – как минимум. Втянется и Италия – союзница Германии. Усидит ли «в холодке» Западная Европа при таком раскладе – большой вопрос.

Дальше. Ничего хорошего не сулил им итог войны – каким бы он ни был. Если Германия разобьет СССР, она легко атакует Запад. Если же СССР разобьет Германию, он тем легче может атаковать Запад, пройдя через Германию (тем более, если в Германии произойдет «социалистическая революция»), тем более, опираясь на «пятую колонну», на представителей Коминтерна во всех странах Европы.

Мораль – война на Востоке и победа любой стороны была страшна для Запада. Они надеялись поддерживать равновесие страха и тем самым сдерживать рвущегося с поводка Гитлера. У них это не получилось, своей трусостью, нерешительностью они лишь подталкивали войну – но это уже другой вопрос.

Таким образом, «моральное оправдание» – «Сталину удалось предотвратить сговор Гитлер – Запад за спиной СССР» – не работает.

Работает ли рациональное оправдание – пакт позволил «выиграть время»?

О каком, собственно, времени речь?

Понятно, что начинать сухопутную войну против России можно только весной – летом. Значит, если бы не пакт, то Гитлер мог напасть на СССР, допустим, в июне 1940 года?

Весьма спорное допущение.

Предположим, что СССР не подписал пакт с Гитлером.

Напал бы фюрер вообще на Польшу?

Запад дает гарантии, что защитит Польшу. А СССР ничего не гарантирует!

Больше того – Запад объявил Германии войну, а «русский сфинкс» молчит.

Не факт, что в такой ситуации Гитлер вообще рискнул бы начать войну с Польшей. (Тем более генералы, смертельно боявшиеся войны на два фронта, могли просто сбросить фюрера – а о тлеющем заговоре генералов знали в Лондоне и в Москве).

Но даже если бы «бесноватый ефрейтор» напал на Польшу и получил в итоге общую границу с СССР, едва ли он рискнул бы в 1940 году начать войну с СССР.

В самом деле – напасть на СССР, имея в тылу Западный фронт против Франции и Англии! Да, трусы, слабаки, пораженцы… Но какие бы они там ни были, оголить Западный фронт нельзя! Значит, надо воевать с Россией, сохраняя часть сил на Западе. То есть ситуация «второго фронта», который открылся в 1944 году, была бы уже в 1940-м!

Гитлер не рискнул бы напасть на СССР, не разгромив предварительно Францию и Англию – или не заключив с ними мир. Но они бы едва ли пошли на такое соглашение: ясно, что, разбив СССР, Гитлер со всей силой навалится на них! В таком случае даже без пакта с СССР Гитлеру пришлось бы делать … ровно то, что он сделал. А именно: сначала разбить Запад, а лишь затем нападать на СССР. Запад реально был разбит в мае – июне 1940 года. Значит, на СССР Гитлер не смог бы напасть раньше мая – июня 1941-го. Что и произошло!

Пакт не оттянул и не ускорил войну с СССР.

Нацистский удав разворачивал кольца в своем естественном ритме: сентябрь 1939 года – Польша, май 1940 года – Франция, июнь 1941 года – Россия. И никакая игра на «дудочках договоров» его ничуть не отвлекала.

Таким образом, и моральное, и рациональное оправдания пакта выглядят как минимум очень слабыми.

От подписания пакта СССР ничего не выиграл – не отвратил опасность сговора за своей спиной (ее реально вообще не было), не оттянул начало войны.

А вот проигрыш – был. И очень важный – может быть, в условиях неопределенности с Россией Гитлер и вообще не начал бы войну. Во всяком случае, такой шанс был. Как был и теоретический шанс получить «второй фронт» против Гитлера уже в 1939 году, что, конечно, облегчило бы ситуацию СССР.

Так что же такое пакт? Грубейшая и бессмысленная ошибка Сталина?

Нет.

Протокол

Пакт принес вполне определенные плоды для СССР.

Только это были результаты не самого публичного пакта, а «дополнительного секретного протокола» (далее – протокол).

Как известно, по этому протоколу Гитлер отдавал Сталину Прибалтику, Западную Белоруссию и Украину, Бессарабию, словом, все то, что входило в состав Российской империи, было потеряно в 1918–21 годах и возвращено в состав СССР в 1939–40 годах. Примерно 300 000 кв. км, около 22 млн человек. Неслабое приобретение – причем практически без усилий!

(Кстати, «усилия» все-таки были: пришлось 17 сентября вводить войска в Польшу. Правда, практически без боя. Интересно, что западные державы, объявившие Германии войну из-за нападения на Польшу, вполне спокойно отреагировали на вторжение советских войск.)

Так что мотив Сталина был не «миротворческий», не «оборонительный», а захватнический, классический империалистический мотив. Впрочем, можно назвать это и «возвращением своего».

Его привлекал не публичный пакт, а секретный протокол – возможность максимально выгодно продать Гитлеру гарантию своего нейтралитета. Обменять нейтралитет – который он и так не собирался нарушать! – на сверхвыгодные приобретения.

Не секретный протокол был «приложением» к пакту, а пакт – «крышей» для секретного протокола.

А что одним из главных условий такой сделки была война против Польши и ее предстоящий раздел («четвертый раздел Польши между Германией и Россией») – его абсолютно не смущало.

Я пишу это без «морального осуждения»: «морально осуждать» Сталина – вот уж истинно напрасный труд!.. Империалистическая политика – детский лепет в сравнении с истребительской политикой, которую он вел внутри своей страны.

Но при всей аморальности – был ли это шаг умным?

Нет.

Выигрыш – может быть – состоял в том, что в 1941 году немцам понадобились недели, чтобы пройти территории, полученные в 1939–40: ту же Прибалтику, Западную Украину. Может быть, этих недель им и не хватило для захвата Москвы, пока не настала зима. Может быть…

#{ussr}

Проигрыш состоял в том, что СССР получил враждебное население. И сколько ни казнили, ни ссылали, они стреляли в спины советским солдатам в 1941 году.

Но это был только первый платеж за присоединение этих земель. Присоединили их бескровно – в 1939–40. Кровь начала литься позже: с партизанами (бандитами) на Западной Украине и в Прибалтике воевали в 1944–1954. И сколько там погибло советских военных (о местном населении не говорю) – никто не считал.

Но и это не главное.

Пружина, на которую Сталин в 1939 году посадил СССР, разжалась в 1989-м. Именно с Прибалтики – Западной Украины начался распад СССР. Это был последний – посмертный – подарок от злого волшебника Гитлера… Да, как в сказке – волшебника нет, а подаренная им спица уколола. И – смертельно.

Мораль, которая трудно доходит, особенно до правителей России, привыкших «гордиться пространством», тем не менее, очевидна.

Расширение вовсе не всегда означает усиление!

Наконец, так или иначе пакт сработал на возникновение Мировой войны – хотя, конечно, точную меру «вины пакта» установить невозможно.

Схожие пути

История Европы 1930-х – поэма без героя.

Умиротворение агрессора со стороны Англии и Франции – это не просто глупость и трусость. Это и цинизм, переходящий в преступление. Ведь во время того самого Мюнхенского сговора судьбу Чехословакии решали в отсутствие самих чехов и, чуть не зевая, сообщили им их судьбу…

Но, по справедливости, роль СССР еще хуже. Все-таки Англия и Франция не заключали с Гитлером секретных протоколов и не получали от него территорий, не участвовали в разрезании чужих государств.

Но и сами эти государства (Польша) со своей слепой, эгоистичной и жалкой элитой…

Поэма без героя.

Могло ли все же случиться иначе?

Могли ли западные страны не пойти на Мюнхенский сговор?

Мог ли Сталин не подписать пакт и протокол?

Могли ли западные страны в 1939–40 воевать по-настоящему?

На все эти вопросы ответы – нет, нет, нет.

И дело не в том, что «история не терпит сослагательного наклонения». Нет, все еще куда проще.

Трусость. Эгоизм. Империализм.

Таковы были составляющие политики всех европейских стран – кроме Германии. У Гитлера не было трусости, фашизм – далеко не «империализм», а желание порабощать и уничтожать народы – это уж совсем не «эгоизм». Что ж, раз нет героя, то героем поэмы 1930-х, главным действующим лицом стал один активный Антигерой (по сути – Античеловек), вокруг которого крутилось все действие.

Остальные персонажи: и демократы с зонтиком (Чемберлен), и диктатор с трубкой – были им обмануты или парализованы, или запуганы.

«Обмануты» не значит, как у нас одно время было модно писать, что Сталин, мол, «слепо верил» Гитлеру. Никому он не верил, Гитлеру – в первую очередь. Поэтому он и не пошел на следующие «заманчивые предложения» Гитлера: вступить в военный союз и начать войну против Англии на Ближнем Востоке, в Индии. Понимал – стоит только увести армию туда, и окажешься голым перед немецкой агрессией. Напротив, сосредоточил, как известно, все войска в Белоруссии, на Украине, готовился к войне с немцами.

Но, подписав пакт, Сталин принял его, Гитлера, правила игры. Он не мог навязать ему свою игру – мог только пользоваться картами, которые ему щедро сдавал Гитлер.

И СССР, и западные страны должны были пройти свой «тяжкий путь познания». И путь у них был схожий. От «союза» (полусоюза) с Гитлером – к войне с ним, а в этой войне – от тяжкого поражения на первом этапе (немецкий блицкриг), через отчаянное сопротивление, к последующей победе.

СССР потерпел тяжкие поражения в 1941-м, 42 году. Они не кончились капитуляцией, но временами страна была на волосок от этого.

Для Запада поражения 1940 года закончились – капитуляцией для Франции и балансированием на грани пропасти для Англии. Англию спас Ла-Манш – как Россию спасли огромные расстояния, в которых захлебнулось немецкое наступление.

«Русские медленно запрягают, но быстро едут».

Но почему же только русские?

Да, русские не сразу раскусили Гитлера, не сразу мобилизовались на борьбу с ним, и только оттолкнувшись от края пропасти, смогли перейти в наступление.

Но тот же путь прошел и Запад. Они тоже (только по-своему) медленно запрягали. И тоже, только оказавшись на краю пропасти, сумели перейти в наступление.

Но это, между прочим, означает, что никаких настоящих вариантов «союза на берегу», военно-политического соглашения в 1939 году между СССР и Западом не было.

Стороны были к этому морально не готовы: СССР и Западу для этого было тогда недостаточно плохо.

Этот союз надо было выстрадать. Только научившись на своих страшных – едва не смертельных – ошибках, они смогли переступить через себя и сделать шаг навстречу друг другу.

***

Каков же ответ на вопрос, вынесенный в название статьи?

Конечно, активным мотором войны был Гитлер – это самоочевидная банальность.

Но его «пособниками» – вольно или невольно – оказались все европейские страны, все его будущие жертвы.

А каков урок? И есть ли он вообще?

Ну, Запад-то урок извлек – возник ЕС, война в Европе отныне невозможна.

А наш общий с Западом урок – возможен ли он?

Что ж, может быть, урок один – больше доверять друг другу, не искать союз с «третьей силой» и уметь договариваться не только в самой критической ситуации…