Андрей Бабицкий: Кому нужна гибель Гиви?

Отсутствие необходимых знаний и ответственности, сочетаемое с желанием непременно иметь мнение о любом значимом событии, создает омерзительный, цветущий кривыми ухмылками, базарной неврастенией информационный фон вокруг войны в Донбассе.

Воевать научились, а противодействовать террору – нет

Кто бы сомневался, что известие о гибели донецкого командира Гиви сразу же вызовет яростный клекот сомнительных субстанций, моментально окутает предмет чарующей атмосферой одесского Привоза и разбудит шумную свору конспирологов, едва успевших расправиться с утренним стаканчиком йогурта.

О войне, диверсиях, зачистках, предательстве и сливах этим странным людям известно все, они знают существенно больше об этих материях, чем уже отправившиеся на тот свет или, по их версии, приуготовляемые, чем те, кого якобы предали, чем вообще все, кто воюет или живет на войне, рядом с нею – несет ее бремя, не пеняя и жалуясь, не считая себя жертвой чьей-то жесткой и отвратительной игры.

Давайте начнем с того, что ни у Москвы, ни у Захарченко не было и нет ровным счетом никаких причин расправляться с командирами армейского корпуса ДНР Моторолой и Гиви.

Известие о гибели донецкого командира Гиви сразу же вызвало яростный клекот сомнительных субстанций (фото: Григорий Федоров/ТАСС)

Эти люди не были хранителями тайных и компрометирующих данных, они не пытались составить конкуренцию кому-либо на политическом поле, вообще не имели и не хотели иметь никакого отношения к политическим процессам в республике, своей популярностью не подрывали ничей авторитет.

Ответом на любое бессмысленное предположение о том, что они кому-то мешали, будет определенное и аргументированное «нет».

Кем они были? Они были талантливыми военачальниками, поднявшимися из народной среды и уже поэтому ставшими символами национального протеста и борьбы.

Поэтому на вопрос "Cui prodest?" без безобразных ужимок и подмигиваний можно ответить только одним образом – единственным выгодополучателем от их преждевременной смерти был враг, другая сторона конфликта, что очень хорошо иллюстрирует реакция всеобщего ликования небратского сообщества.

Скажем откровенно – оснований подозревать злокозненный замысел при устранении луганских атманов более чем достаточно. Но здесь даже близко нет причин, которые, вполне возможно, привели к ликвидации таких фигур, как Бэтмен, Алексей Мозговой и прочие.

Если бы местным начальникам или их кураторам из Москвы пришла бы охота расправиться с конкурентами, которыми, повторюсь, ни Гиви, ни Моторола ни разу не являлись, то в списке тех, кого бы первыми отправили на заклание, значились бы совершенно другие фамилии. Я их называть не стану, но в республике они хорошо известны всем.

Суть происходящего очевидна. Для спецслужб Украины убийство людей, олицетворяющих собой борьбу русского Донбасса, русского мира с издыхающей и оттого смертельно опасной бандеровщиной – очень важная задача, решая которую, они в состоянии достигнуть сразу множества целей: продемонстрировать уязвимость системы безопасности республики, показать собственную силу и способность успешно действовать в тылу врага, деморализовать противника, убедив его в собственном бессилии и бессмысленности попыток создать эффективную преграду на пути диверсантов, а также с расчетом на общественную реакцию акцентировать неумение, а может, и нежелание республиканских властей защитить своих героев, вывести их из-под удара карающей длани нацистского правосудия.

В чем проблема? Проблема не в слабости, поскольку, как нам всем хорошо известно, уже на протяжении трех лет республика достаточно успешно ведет боевые действия, обороняя свои рубежи. Проблема в отсутствии опыта борьбы с террором и диверсиями.

В период между двумя чеченскими войнами, когда в России также не было понимания, как бороться с этим абсолютно новым явлением, террористы из Чечни легко проникали на сопредельные территории, а то и гораздо дальше – расстреливали военные колонны, взрывали рынки, вокзалы, станции метро, места скопления людей, и тогда казалось, что конца этой беде не видно.

Так и здесь: воевать научились, а противодействовать террору – нет.

Уже после гибели Моторолы выяснилось, что организация его охраны отдавала самодеятельностью и имела очень много прорех, которыми могли воспользоваться любые, просто случайные, не обязательно прошедшие специальное обучение люди.

Не зная деталей, уверен, что и у Гиви дела обстояли похожим образом. Слишком много беспечности и ухарства, порождаемых ложным чувством неуязвимости.

И понятно, что осуществить теракт гораздо легче, чем ему противодействовать, поскольку средства и ресурсы, затрачиваемые для террористической атаки, дешевы и возобновляемы, тогда как система безопасности – многоуровневая и продуманная – требует очень существенных материальных и интеллектуальных вложений. Государства создают такие системы годами и десятилетиями.

Наверно и республики при поддержке Москвы – тем более после столь серьезных потерь – смогут найти формулу и способы предупреждения, нейтрализации террора, в крайнем случае отлова и уничтожения на самом подлете пробившихся через преграды диверсантов. Но понятно, что пока этого нет. Оттого и гибнут такие люди, как Гиви и Моторола.

А тем, кто любит саднящие душу разговоры про слив и зачистки, следует обратить свой взор на различные садомазохистские практики, приватность которых может обеспечить странное удовольствие самим ревнителям боли и отчаяния, но уберечь общество от их больных фантазий.