Василий Колташов: Главный кошмар для Брюсселя и Берлина

Удастся ли народам отбросить это чувство, а политическим силам – предложить план хозяйственного развития без ЕС?

Если британцы выстоят, то к ним должна будет присоединиться Франция

Британская валюта сдает позиции. Еще летом прошлого года за фунт стерлингов давали 1,55 доллара. В начале июля нынешнего года он стоил уже менее 1,3 доллара, и мало кто верит в его укрепление или стабилизацию.

На это, без сомнения, рассчитывают в Брюсселе. Европейские элиты знают, что пока Великобритания будет находиться в промежуточном состоянии между выходом и фактическим сохранением членства в ЕС, падение фунта и многое иное можно трактовать как результат неправильного выбора на референдуме.

Евро тоже слабеет к доллару. Но это проще всего рассматривать как результат шока от решения британцев. Однако ослабление евро и фунта было подготовлено давно.

И решение британцев оставить ЕС было продиктовано теми же экономическими причинами. Уровень жизни для граждан в «Общем доме» неизменно снижался в последние годы. Даже в Германии социальная система оказалась не в состоянии защитить трудящихся от ухудшения условий жизни и найма.

Рост ВВП был незначительным и малоубедительным. А надежды на возврат к реальному экономическому росту, посеянные в 2013–2014 годах, так и не проросли.

#{image=1024351}Зато проросло недовольство. Не только подданные Соединенного Королевства, но и граждане других стран убедились, что ЕС не ведет их к процветанию. Но раскол правящего класса случился пока лишь в Англии, потому референдум о членстве страны в ЕС и был допущен.

Теперь власти союза пытаются переиграть британцев на поле переговоров и социально-экономических пророчеств. Правые консерваторы с радостью им подыгрывают, стараясь списать падение фунта на «Брэксит», а не на результаты своей политики или общего неолиберального курса ЕС.

Тем временем французы, португальцы, испанцы, голландцы, немцы, шведы, финны и другие народы внимательно следят за последствиями «английской выходки».

И пока их настороженность возрастает, поскольку всех их пытаются уверить в том, что Великобритания сбилась с пути; и падение курса фунта стерлингов, и отток капиталов из страны указывают на неизбежное усиление экономических проблем.

Кризис, таким образом, выставляется результатом непослушания, хотя в реальности все иначе.

Вторая волна кризиса в Европе еще только начинает свое движение. ЕС, надо признать, подготовил страны к ее приходу в самом дурном смысле.

Политика «жесткой экономии» ослабила национальные рынки. В этих условиях ослабление евро является логичным, как и ослабление фунта стерлингов.

В британской экономике проблемы копились давно, и от местных коллег мы знали: падение фунта ожидалось и считалось неминуемым задолго до референдума о членстве страны в ЕС.

Что понимают специалисты, не всегда понимают обычные граждане. На это и делается ставка.

Должно казаться, что только решение британцев привело к ослаблению фунта и оттоку капиталов, а заодно и снижению спроса на недвижимость. Все это должно напугать французов и многих других, пусть и менее опасных граждан ЕС.

Национальный фронт Марин Ле Пен стремится вывести республику из Евросоюза. После должна произойти новая политическая сборка Европы, что устранит немецкую гегемонию и прекратит политику санкций в отношении России.

Европейская интеграция неслучайно является антироссийской. Таковой она должна быть, поскольку только движение на Восток может расширить периферию ЕС. А без расширения периферии обостряются внутренние противоречия, проявлением которых и стал референдум в Соединенном Королевстве.

Восточный поход еврократии, несмотря на горячую его поддержку британскими консерваторами, продолжается уже несколько лет. Заметного экономического эффекта от него нет и, скорее всего, уже не будет.

Внутренние же проблемы некогда создавших ЕС стран требуют решения. Вернее, решения давно желают народы, но к ним начали добавляться и представители местного бизнеса.

Однако не стоит торопиться с прогнозированием развала ЕС. Британцы еще не освободились. Они даже не имеют национального руководства, заинтересованного в освобождении страны от соглашений с ЕС.

Противники ЕС в руководстве консерваторов так и не смогли занять доминирующей позиции. У левых лейбористов – противников ЕС не видно социально-экономического плана для самостоятельной Англии.

А без английского плана французские избиратели не осмелятся голосовать за выход из ЕС, без чего союз на континенте не посыпется.

Каким же должен быть план для британцев?

Они должны выстоять – это главное. Если другим странам не будет продемонстрировано, что есть возможность держаться, не поддаваться нажиму еврократии, обсуждать и проводить собственную экономическую политику, то страх быстро не минет.

Граждане будут бояться голосовать за искренне враждебные ЕС силы, а тем более высказываться на референдумах за выход своих стран из ЕС.

Будет невозможно начать объединение стран в некий новый союз, не утверждающий чью-либо гегемонию и не направленный против России или любой другой страны.

Некогда провозглашалось, что Евросоюз базируется на союзе и силе французской, немецкой и британской экономик. Если британцы выстоят, что будет непросто, то к ним должна будет присоединиться Франция.

И это – главный кошмар для Брюсселя и Берлина.

Однако это же и самый вероятный сценарий реинтеграции в Западной Европе. Если он будет реализован, не приходится сомневаться, что Испания, Португалия и Италия постараются уйти из Евросоюза.

Они потянутся за британско-французским блоком, образование которого вполне предсказуемо.