Опрос общественного мнения показал, что большинство японцев недовольны итогами переговоров на высшем уровне между Россией и Японией, которые провели на днях Путин и Абэ – 54 процента оценивают их негативно, в то время как положительную оценку дали около 39 процентов опрошенных, сообщает агентство «Киодо». О чем это говорит?
Настоящая цель Абэ гораздо более амбициозна, чем возврат четырех островов
Только о том, что в японском общественном мнении существовали завышенные ожидания от визита Путина – его называли историческим, к нему долго готовились, много раз переносили. Неоднократные заявления премьера Абэ о серьезной решимости сторон двигаться к заключению мирного договора и решению территориальной проблемы привели к тому, что часть японского общества посчитала, что прямо сейчас будет объявлено о достижении соглашения. Опросы общественного мнения показывали, что большинство японцев были согласны с тем, чтобы сначала получить от России два острова – а уже потом остальное. Странные настроения?
Нет – ведь если 70 лет (ну, в реальности чуть меньше, примерно с конца 50-х) людям рассказывать о незыблемой позиции японского правительства «вернем все четыре острова», то у общества возникнут неоправданные ожидания. Абэ, даже если бы захотел, не смог бы сказать японцам, что шансов на получение всех четырех островов просто не существует – расставаться с мифом придется постепенно. И так уже японского премьера обвиняют в том, что это именно его радужные ожидания от визита и громкие заявления породили в японцах напрасные надежды, обернувшиеся теперь недовольством от действий родного правительства (рейтинг кабинета Абэ тоже упал – правда, там большую роль сыграли другие, внутриполитические, действия).
Абэ, конечно, не виноват – и он продолжает идти в наступление, давая высокие оценки состоявшемуся визиту. В интервью ТАСС премьер, в частности, сказал:
«Если бы мы не сходились характерами, то нам бы не удалось целых 16 раз провести встречи на высшем уровне, не удалось бы за один только этот год целых четыре раза провести встречи на высшем уровне, не удалось бы продвинуть дискуссию, нацеленную на заключение мирного договора...
Заключение мирного договора, проблему которого не удавалось решить на протяжении почти 70 лет, приведет к большому скачку в отношениях двух стран. Я оцениваю итоги визита таким образом, что состоявшиеся переговоры послужили важным и большим шагом вперед на пути к заключению мирного договора между Японией и Россией. Считаю, что визит президента Путина в Японию способствовал новому, большому взлету двусторонних отношений».
Абэ очень высоко оценил и потенциал двухсторонних отношений:
«Я полагаю, что именно японо-российские отношения заключают в себе больше всего возможностей, и можно сказать, что возможности эти безграничны. Мы с президентом Путиным пришли к выводу, что при обоюдном стремлении у Японии и России есть безграничные возможности для развития отношений во всех сферах».
Собственно, для демонстрации этого потенциала и нужна реализация достигнутых на нынешних переговорах договоренностей – о совместной экономической деятельности на Курилах. Причем понятно, что Курилы становятся лишь частью большого пакета совместных экономических проектов – но именно деятельность на островах имеет характер важной демонстрации:
«Я считаю большим достижением то, что в этот раз нам удалось достигнуть договоренности о совместной хозяйственной деятельности на четырех островах. Данная совместная хозяйственная деятельность проводится в свете общего понимания того, что она ведется не в ущерб позициям Японии и России по проблеме заключения мирного договора, и данный «особый режим» устанавливается только между Японией и Россией. Благодаря этому Япония и Россия будут сотрудничать.
Я также считаю, что благодаря тому, что российские жители четырех островов и японцы реально почувствуют, как достигаются различные результаты, это приведет к пониманию значения японо-российского сотрудничества и решения проблемы мирного договора... Именно поэтому я считаю, что совместная хозяйственная деятельность на четырех островах в рамках «особого режима» является важным шагом по направлению к решению проблемы мирного договора»
Что такое этот «особый режим», никто пока не знает – потому что его еще нет. Проблема в том, что если японцы будут создавать предприятия на островах в соответствии с российским законодательством, то это будет истолковано как косвенное признание российского суверенитета над ними, а если Россия даст какие-то слишком специальные условия для японского бизнеса, то уже у нас станут говорить о том, что «мы их теряем». Пока что, если говорить об ощущениях японцев, большинству из них кажется, что это Япония готова пойти на уступки – скорее всего, именно этим и вызвано разочарование итогами переговоров. Точно такую же позицию исподволь, а то и прямым текстом озвучивает и западная пресса – вот, Путин обыграл Абэ, пишет, например, The Wall Street Journal:
«Российский президент Владимир Путин на переговорах о территориальном споре с Японией не пошел ни на какие уступки, продемонстрировав бескомпромиссность лидера, расположения которого добивается избранный президент США Дональд Трамп...
Путин довольно ловко обыграл Абэ. Он более опытный и умелый переговорщик и мастер дипломатических маневров», – сказал специалист по российско-японским отношениям Джеймс Браун из Темпльского университета в Токио».
Никто никого, конечно, не обыграл. У Путина и Абэ есть общая цель, которой они хотят достигнуть – улучшить отношения двух стран. В том же интервью ТАСС японский премьер очень прочувствованно говорил о желании своего отца заключить мирный договор с СССР – Синтаро Абэ был министром иностранных дел Японии в 80-х. Понятно, что острова стали в буквальном смысле слова камнем преткновения на пути если не дружбы, то взаимовыгодного сотрудничества России и Японии – и точно так же понятно, что ни Путин, ни Абэ не будут жертвовать национальными интересами своих стран ради похвалы со стороны соседа.
Позиция России понятна – принадлежность Итурупа и Кунашира не обсуждаема, то есть они останутся российскими навсегда. Шикотан и Хабомаи теоретически могут быть переданы Японии – в случае подписания мирного договора и получения гарантий неиспользования их в военных целях. При этом может обсуждаться гуманитарное и прочее «совместное использование» всех четырех островов – безвизовый режим, возвращение бывших жителей.
Понимает ли Абэ, что в лучшем случае Япония может получить только два острова, а не четыре? Скорее всего, да – потому что он умный и дальновидный политик. Но он не может говорить об этом прямо – японское общество должно быть подготовлено к этому, его нужно подвести к этой «потере» постепенно. При этом Абэ и не «предатель японских интересов», и не слабак. Он очень идейный и последовательный политик.
Настоящая цель Абэ гораздо более амбициозна, чем возврат четырех остров – он хочет вернуть Японии полноценный суверенитет. После 1945 года Япония находится в статусе геополитической колонии США – а Абэ ведет дело к тому, чтобы она стала самостоятельным государством, связанным с США военным союзом.
Для этого он проводит изменения в конституции, касающиеся как внутреннего устройства, так и статуса армии. Именно для этого ему нужно, чтобы Япония имела урегулированные – или хотя бы движущиеся в этом направлении – отношения с Россией. Тогда она сможет гораздо уверенней и независимей чувствовать себя в треугольнике США – Китай – Россия, пока же она просто прикручена к одной из его сторон.
Одним словом, Абэ делает все, чтобы «сделать Японию снова великой». Для этого ему нужно время – и он меняет устав правящей партии, чтобы остаться премьером еще на несколько лет. Уже сейчас, после четырех лет пребывания в должности (а еще был год его премьерства в 2007-м), Абэ входит в число самых «долгоправящих» премьеров – а когда в марте съезд правящей либерально-демократической партии разрешит занимать пост лидера партии девять лет, он станет абсолютным рекордсменом. Ему будет гарантировано премьерство до 2021 года – нужно будет только выиграть парламентские выборы в декабре 2018-го, но с этим пока что проблем возникнуть не должно.
У Синдзо Абэ серьезные планы на будущее – и именно поэтому Владимиру Путину есть о чем разговаривать с ним.