Заявление Патриарха Московского и всея Руси Кирилла о том, что рост тарифов ЖКХ представляет собой форменное «безобразие», облетело все новостные ленты. Привлекло не столько моральное осуждение главой РПЦ того, к чему все привыкли и с чем никак невозможно смириться. Всем давно понятно, что мораль и экономика в нашей богоспасаемой стране – две вещи несовместные.
Именно вокруг своих церквей западные люди и создавали первые институты гражданского общества
Удивило и, возможно, кого-то насторожило сожаление высшего церковного иерарха о пассивности россиян и их (нашей то есть) неспособности защищать свои самые что ни на есть простые земные интересы. Казалось бы, оно наоборот – чем дальше от ЖКХ, тем ближе к Богу. Чем суровее быт – в подражание пустынникам, столпникам и прочим «юродивым Христа ради» – тем короче путь в Церковь. Из времени, так сказать, в вечность.
И вообще, уж не к бунту ли супротив «властей предержащих» склоняет владыко свою «паству» в подражание не то Гермогену, не то Аввакуму?!
На мой взгляд, ничего такого в заявлениях патриарха не усматривается даже под очень сильной лупой. Зато усматривается совершенно противоположное. А именно: ясное понимание глубокой порочности и тупиковости сложившегося за советские десятилетия патерналистского этноса. И необходимости от надежды на «умного начальника» переходить к активному обустройству своей повседневной жизни. То есть к строительству того самого загадочного «гражданского общества», которого почему-то нет, хотя «граждане» вроде бы есть. И аж целых 140 миллионов.
Что же из этого патриаршего понимания реально следует? А вот, собственно, то, ради чего Кирилл и приезжал в Храм Христа Спасителя на заседание Координационного комитета по поощрению социальных, образовательных, информационных, культурных и иных инициатив под эгидой Русской Православной Церкви. На этом заседании подводились итоги первого этапа конкурса «Православная инициатива – 2011». Суть конкурса – грантовая поддержка всевозможных «малых дел», в ходе которых люди научаются не просто помогать другим, но объединяться и сотрудничать. То есть создавать те цепочки взаимного доверия, которые и образуют инфраструктуру гражданского общества.
#{best_opinions}Церковь во взаимодействии с государством, деловым сообществом берет на себя роль не столько грантодателя, сколько инвестора в человеческие души. Да, разумеется, грант – это деньги. Фонд конкурса – 50 миллионов рублей. Не так уж и много для около двухсот победителей. Но здесь, сдается, тот самый случай, когда не в деньгах счастье. А вот в чем.
Само словосочетание «гражданское общество», как и его идею, мы позаимствовали лет 20 назад из стандартного западного набора «либеральной демократии». Мы даже усвоили, что без гражданского общества никакой реальной демократии быть в принципе не может. Мы позабыли только спросить у наших «учителей»: а откуда оно собственно взялось? Нет, не в теории Гоббса или Гегеля, а в самой жизни?
А ответ-то очевидный: из инфраструктуры церковных приходов. Именно вокруг своих церквей западные люди – что в Европе, что в Америке (а в ней-то особенно и до сих пор!) – и создавали первые институты гражданского общества. Учились объединяться, благотворить, утверждать и отстаивать общие моральные ценности, поддерживать науку, культуру, образование и т.д. и т.п. Создавали тот социальный капитал, который и обернулся цивилизацией, комфортом, правовым государством и прочими западными прелестями. И первым и главным «инвестором» в инфраструктуру западного гражданского общества была именно Церковь.
Собственно, то же самое было и у нас до 1917 года. И вот теперь потихоньку-помаленьку начинает это возрождаться на нашей отравленной «ядохимикатами» агрессивного большевицкого атеизма почве. Именно для того, чтобы второго 17-го у нас, не дай Бог, не случилось.
Источник: Сайт «Актуальные комментарии»