Давид Ян: Сколково – это сейчас очень горячая тема

− Давид, почему у вашей компании такое сложное название? Проблемы с брендингом?

− Нет, наоборот, наши названия выглядят как иероглифы. Когда ты смотришь на иероглиф, ты не можешь его прочитать, ты должен знать, как его надо читать, и это своего рода фишка. В мире сейчас это очень известный бренд, и половина всех сканеров мира поставляется с технологиями ABBYY Fine Reader, и нас узнают.

В Армении шутят, что моя фамилия – это самая короткая армянская фамилия, но на самом деле она китайская

− Половина сканеров всего мира? С вашей программой?

− Да, порядка 14 миллионов сканирующих устройств мира сейчас поставляется.

− В год?

− Да, не считая мобильных технологий.

− Какие же у вас продажи, обороты тогда получаются?

− Ну, если у компании 900 человек в девяти странах мира, в принципе эксперты делают оценки нашего оборота, но, к сожалению, мы не объявляем это официально.

− И эта компания вся тебе принадлежит?

− Компанию основывало несколько человек, и людям, которые стояли во главе компании, сейчас принадлежит порядка 80%.

− Я понимаю, на заводе 900 человек, а в такой интеллектуальной компании как это все делается? А сложно управлять таким творческим коллективом?

− В этом есть определенный нюанс, но как-то уже за 20 лет мы притерлись друг к другу. В принципе, на самом деле это не очень просто, даже несмотря на то, что костяк команды в начале составили выпускники моего вуза, мои сокурсники.

− Какого вуза?

− МФТИ – Московский физико-технический институт. И мы сдавали одни и те же вступительные экзамены, одни и те же госы и писали одни и те же вопросы по выбору, были на одной волне, тем не менее, конечно, были моменты трудные. Но, мне кажется, наше главное достижение заключается в том, что мы не рассорились, и мы − практически все те люди, которые были в 1991−1992 годах, − все сохранили свои позиции и продолжаем работать вместе, и, мне кажется, это самое главное, что мы сохранили.

− А вторая компания чем занимается?

− Вторая? На данный момент действительно, кроме ABBYY, наверное, больше всего времени я посвящаю компании iiko – это компания, которая занимается автоматизацией ресторанного бизнеса. Это тоже IT-проект, и так случилось, что в 2004-м году я вместе с друзьями начал ресторанный проект − FAQ-café. И по мере того, как мы вникали в ресторанный бизнес, я сходил на курсы барменов, работал управляющим, шеф-поваром, официантом в первом нашем ресторане, и я понял, что пора заняться серьезно автоматизацией ресторана.

− В скольких ресторанах стоит сейчас система?

− Система появилась на рынке 18 месяцев назад, она долго очень разрабатывалась, с 2005 года – четыре года она разрабатывалась непрерывно и продолжает, естественно. И за эти 18 месяцев 650 ресторанов выбрали систему, включая все 130 ресторанов «Сбарро».

Мне кажется, что от отца мне досталось некое упорство и способность бегать на длинные дистанции

− А ты родился где? В Москве?

− В Армении, в Ереване. В 1985-м я закончил Ереванскую физмат-школу − это достаточно сильная школа.

− А Ян − это ты сократил? Какая твоя настоящая фамилия?

− Ян. В Армении шутят, что моя фамилия – самая короткая армянская фамилия, но на самом деле она китайская. Мой отец китаец, а мать армянка.

− Тебе это помогает в бизнесе?

− Конечно.

− А какие гены сильнее, китайские или армянские в бизнесе? Потому что считаются оба очень серьезные бизнесмены.

− И те, и другие. Мне кажется, что от отца мне досталось некое упорство и способность бегать на длинные дистанции, что теперь я понимаю спустя много лет, наверное, один из самых главных таких skills, навыков, которые должен иметь человек в бизнесе.

− А от мамы?

− Да, мама из театральной семьи. Мой дед – основатель известного театра в Армении, и по маминой линии семья очень театральная.

− И ты приехал, поступил, стал учиться. А как ты начал свой первый бизнес, расскажи?

− Физмат-школа – это такое место, где мои одноклассники изначально были нацелены поступать на физтех. И выпускники нашей школы, поступающие на физтех, возвращались в Ереван на каникулы и читали факультативы, и мы были очень сильно увлечены, мы очень сильно выступали на всесоюзных олимпиадах по физике и математике, и понимание, что мы пойдем на физтех, было сразу.

− У нас передача для предпринимателей в основном, и вот смотрят тоже студенты. Сейчас легче стать студентом: заплатил бабла − и студент. А дальше как?

− Собственно говоря, я собирался заниматься физикой, никогда не собирался становиться предпринимателем, а в конце 4-го курса просто хотел заработать денег. Мои друзья ездили в Приморье на шабашку, а у меня возникла идея написать программу «электронный словарь» за один месяц.

− В каком году это было?

− 1989 год.

− А зачем тебе деньги понадобились?

− Кроссовки, джинсы. Ну да, конечно, на дискотеку сходить 1 рубль, а стипендия наша 55 рублей полуповышенная, хватало на столовую и пару раз на дискотеку. Я принципиально не брал денег у родителей, и они даже не знали о том, сколько денег я трачу.

− Т.е. ты в 1989 году уже начал эту программу свою писать?

− Да, в 1989 году. Идея была за месяц написать эту программу, за месяц продать 100 экземпляров по 100 рублей, заработать 10 тысяч рублей и продолжать.

− Это какая программа была?

− Lingvo, электронный словарь Lingvo. Для того чтобы переводить тексты с одного языка на другой.

− Ты сказал 100 штук, но 100 штук – это, наверное, рынок Москвы просто весь покрывало. Их 100 штук и было в 1989 году.

− Да, конечно. Мы оценивали, что теоретически мы можем продать. Т.е. у нас был доступ по телефонам, наверное, к 300 или 400 институтам в России и Советского Союза. И была уверенность, что четверть этих институтов купят нашу программу хотя бы в одном экземпляре, оттуда бралась цифра 100 штук. В результате на самом деле нам удалось продать не 100 штук, а всего три, но не по 100 рублей, а по 700.

− А где взяли PC?

− Я нашел в Черноголовке в моем базовом институте, в соседнем институте на самом деле, программиста Сашу Москалева, предложил ему написать программу. У него на работе я тогда увидел цветной экран, потому что до этого момента в основном такие были экраны под названием Геркулес, черно-белые. А у него я увидел IBM PC с цветным экраном, и он на нем работал. Он согласился написать программу, а моя задача была найти деньги, чтобы заплатить другой компании, которая нам предоставит в электронном виде словарную базу, словарь в виде электронного текста.

И наша задача была дальше влить этот электронный текст словаря в поисковую систему, чтобы дальше была возможность ввести слово или словосочетание, и программа переведет. Выглядело все очень просто. В результате через месяц, когда мы встретились в конце июля, я понуро рассказывал Саше, что «извини, мне не удалось сделать так, чтобы за месяц у нас появилась электронная база, но я нашел 3 тысячи рублей − «Центр дельта» нам согласился дать взаймы 3 тысячи рублей на это дело.

Я нашел кооператив, который согласен за эти 3 тысячи рублей нам предоставить электронную базу, и, в общем, создание программы заняло не месяц, а девять месяцев. За эти девять месяцев все это наконец-то случилось, мы заработали первые 2 тысячи рублей.

− И уже 20 лет ее адаптируете?

− Lingvo сейчас используется на половине компьютеров России, т.е. половина пользователей компьютеров в России используют Lingvo для перевода в виде программы Lingvo на компьютере, в виде сайта Lingvo.ru или в виде словарей на Яндексе. Т.е. раздел на Яндексе «словари» − это делается с помощью программы Lingvo. Это около 5 миллионов пользователей в России.

Это с точки зрения оборотов компании сегодня не доминирующая технология. Т.е. основные деньги мы получаем, 80% оборота компании происходят не в России, мы зарабатываем деньги в мире и в основном по технологиям распознавания текстов Fine Reader.

− Это сколько дает от выручки процентов Fine Reader?

− Но там не сам Fine Reader, не только, но и технологии распознавания Recognition server, порядка, я думаю 80% доходов компании сегодня связано с технологией искусственного интеллекта и распознавания рукописных и печатных символов.

− А сколько языков?

− 189 языков.

− Китайский тоже распознает? Армянский?

− Да, естественно. Сейчас всего таких ядер распознавания в мире штуки 3−4. И мы контролируем наше ядро распознавания, которое во всех этих продуктах используется, мы контролируем заметный процент всех приложений, связанных с распознаванием.

− Обогнали «Силиконовую долину»?

− Ну, по распознаванию да, это так.

− Так что в Сколково вам уже этаж забронирован!

− Ну да, что касается Сколково – это сейчас очень горячая тема. Я думаю, что если очень-очень постараться, то почему нет. Надо попробовать, по крайней мере, лучше пробовать, чем не пробовать.

− Давид, а сейчас стоит кому-то начинать новый software-бизнес, или тут уже все поделено?

− Конечно, стоит, почему нет? Сейчас, во-первых, много компаний опытных, как ABBYY, сейчас новую систему распознавания создавать − это глупое и бесполезное дело.

Действительно, есть технологии, которые сейчас начинать с нуля было бы уже не так осмысленно, например, писать текстовый редактор, когда есть Word. Хотя посмотрите, вроде Word все уже затмил, и даже на Apple есть Word, и тут Google пишет свой редактор в on-line, потому что он использовал новую концепцию в принципе документов в Сети. Open docs – это технология того, что теперь все твои документы − Excel, Word − находятся не на ноутбуке, они находятся там, в Сети, в облаках.

− Это их технология?

− Да. Вот, казалось бы, все жило-жило, и тут появился тот же редактор, но только там теперь.

− Сейчас какая-нибудь компания сделает soft, а потом какой-нибудь Google или Microsoft берет и вставляет его в свой типовой набор, и эта компания умирает. Да?

− Не совсем так. Вот, например, когда мы боролись на тендере с американской компанией по поводу распознавания, которое должно было быть включено в Windows, мы тоже были уверены, что все, сейчас Microsoft включит систему распознавания текста к себе в Windows и на этом наш бизнес закончится. Нет. Microsoft включил OCR-систему в Windows, и мы вообще этого никак не заметили. Тут есть нюансы.

− Они у вас купили, Microsoft?

− Нет, они купили у американцев.

− А кто мировой лидер в распознании, как называется?

− По количеству лицензий – мы, по точности распознавания – тоже мы, а по обороту пока лидирует американская компания, бывшее подразделение компании Xerox. Я думаю, что не за горами тот момент, когда мы их обойдем и по оборотам тоже.

Ну да, конечно, на дискотеку сходить 1 рубль, а стипендия наша 55 рублей полуповышенная, хватало на столовую и пару раз на дискотеку

− А какой у них оборот?

− У них оборот порядка 1,5 миллиардов долларов.

− Вообще как-то противоречиво звучит: больше мы, лучше мы, но обороты больше у них...

− Дело в том, что это вопрос некоторого времени. С точки зрения розничного рынка − я не говорю про Россию, в Америке пока у нас 20% розничного рынка, в Европе 50%, а OЕМ – рынок с компьютерами − у нас больше, т.е. это вопрос времени.

− Так сколько осталось для того, чтобы догнать вот это подразделение Xerox?

− Дело в том, что весь рынок, связанный с распознаванием, не так велик, это порядка 400 миллионов долларов, что касается распознавания. И они делают свои обороты не на распознавании, они занимаются распознаванием речи. А наш вектор, кроме распознавания, находится в области машинного перевода и семантики. Вот что касается машинного перевода и семантики – это действительно большой рынок. Одна Европа тратит 20 миллиардов евро в год на переводчиков, людей-переводчиков я имею в виду.

И если нам удастся представить в какой-то момент технологии, связанные с прикладной лингвистикой и семантикой, которые позволят внедриться на этот рынок, конечно, это будет совсем другой поворот событий. Поэтому мы с ними хоть и конкурируем по распознаванию, но вообще мы движемся немножко в разных направлениях.

− Давид, а что такое Web 2.0?

− Web 2.0 – это то, что мы на самом деле видим, та же самая Википедия, самый характерный пример. Когда огромнейший ресурс создали десятки миллионов людей и можно по нему искать и находить полезную, нужную информацию, это самый натуральный Web 2.0.

− Википедия – это не какие-то специальные люди вводят, это все, кто хочет?

− Конечно.

− Тогда там такого понапишут...

− Да. Но уникальность заключается в том, что мир созрел к новой информационной революции. Никто не верил, что в Википедии не будет кучи мусора, а в результате так организовалось сообщество, когда действительно каждый может прийти и на стене что-то написать. Но есть общественные редакторы, которые могут не пустить какую-то запись или поправить обратно и попросить больше так не делать и т.д.

− Т.е. у Википедии нет как такового владельца?

− Есть. Wikimedia foundation, там работает всего 100 человек. Они, кстати, даже не пытаются продавать себя, им уже 100 раз предлагали продать компанию или выйти на биржу. Они говорят, что им хватает денег, donations, которые они получают, они даже рекламу не публикуют там, просто им хватает donations, которые им дают. Обороты у них не такие большие, до 100 миллионов долларов, т.е. порядка 50 миллионов долларов всего.

− Т.е. контент, который генерится пользователями, – это и есть Web 2.0?

− Да, это система организации сетевых ресурсов, когда люди создают что-то новое. Например, Google maps. Когда вроде бы Google предоставил карты спутниковые и улицы, а люди начинают дополнять его информацией, где банки, где кафе, каждый может там свою информацию опубликовать. Кто-то может прокомментировать кафе и сказать: «Там хорошо, там плохо». И находясь здесь, система знает, где находится мой мобильный телефон, он мне подскажет три ближайших кафе и какие мои друзья там сидят.

Вот это совершенно новые измерения, которые появились потому, что миллионы, сотни миллионов и уже, наверное, миллиарды людей занимаются наполнением вот этой оболочки, инфосферы такой, это и есть Web 2.0. Очень интересные проекты Foursquare.com, когда это связано с индустрией гостеприимства, Twitter, я имею в виду не сам Twitter, но вокруг Twitter, то, что появились приложения, связанные с твиттами.

− Понятно, значит исходя из этого еще перспективы огромные, и наши молодые ребята могут идти в эту сферу и пытаться что-то нарисовать, что-то написать и т.д.

− Совершенно точно.

Lingvo сейчас используется на половине компьютеров России

− А ты чувствуешь, что молодежь тебя подпирает?

− Мы часть этой молодежи пытаемся в себя интегрировать. Подразделение Переведем.ру – это молодые ребята, кстати, так случилось, что тоже с физтеха, которые сделали переводческое агентство, работающее с сотнями переводчиков в разных странах мира, в разных часовых поясах, и это маленькая кучка людей, которая сидит и соединяет потребности по переводу с переводчиками. И они масштабируют свой вот такой вот бизнес. Когда мы их увидели на конкурсе предпринимателей, они не выиграли этот конкурс, но я подошел к ним, и, в конце концов, эта компания теперь является нашим подразделением, так что, мне кажется, это некоторая диалектика.

Мы инвестируем миллионы долларов в разработки по семантике и лингвистике, и маленьким компаниям это конечно невозможно, только по проекту, связанному с семантикой, у нас сидит 300 человек, которые работают уже много лет. Но проект начался в середине 1990-х, в 1995−1996. И мы занимаемся лингвистическими технологиями, которые еще не на рынке, они будут только на рынке.

− Что нужно для того, чтобы стать предпринимателем?

− Об этом есть хорошая книга, я читал твое предисловие к книге Бренсона, и Бренсон об этом много пишет. Я, так случилось, писал предисловие к другой прекрасной книге Гая Кавасаки, русский перевод «The art of the start», одной из лучших книг.

− А в оригинале она как называется?

− Она так и называется «The art of the start». Сам Кавасаки, как известно, евангелист, человек, который из бренда Apple сделал религию, и человек, который стоял у истоков Apple. Если посмотреть на его видео-мастер-классы, ты заражаешься энергией и т.д. Так вот этот человек, владелец Garage Ventures и профессиональный предприниматель, пишет о том, как начинать компанию.

Ну да, что касается Сколково – это сейчас очень горячая тема. Я думаю, что если очень-очень постараться, то почему нет

Он выделяет 10 основных пунктов, которые необходимы для того, чтобы стартовать компанию. Но как это ни парадоксально, он пишет о том, что компания, которая ставит в самом начале основную цель «заработать денег», имеет меньше шансов на большой успех, нежели компания, которая ставит основную цель «изменить мир к лучшему». И вот здесь я настолько оказался с ним солидарен и согласен, я бы, наверное, не понял этого много лет назад, но сейчас это стало совершенно очевидным.

Внутреннее сверхжелание сделать мир лучше, исправить большую ошибку, как он пишет, или улучшить жизнь людей, которое доминирует над другими идеями, позволит, в конечном счете, получить деньги, которые усилят это же желание. Деньги являются лишь инструментом для достижения этой цели, конечно, без денег никакой бизнес жить не будет. Но вопрос: какова конечная цель, зачем работает предприниматель и создает свою компанию?

− Давид, сейчас на чем можно заработать? В IT или в Интернете, или, может быть, в ресторанном бизнесе, вот куда сейчас идти ребятам молодым?

− Мне кажется, что это вопрос немножко такой… Если бы это кто-нибудь точно знал, то он бы этим занялся. Я думаю, тут вопрос не в том, где заниматься бизнесом, а как его начинать. Начинать, мне кажется, нужно с команды, т.е. если есть команда, увлеченная данным направлением, и достоверно известно, что есть подобная потребность на рынке, то эта команда может добиться успеха.

Начинать бизнес в одиночку или, не убедившись, что твоя прекрасная идея на самом деле востребована, – это типичная ошибка, которую я вижу у молодых предпринимателей, приходящих ко мне, говоря, что «я придумал супервещь, идею, я ее здесь написал, но не буду показывать». Я говорю: «Ну и что ты хочешь?». «Вот я хочу, чтобы вы мне инвестировали деньги». За его спиной нет команды, он не рассказывает, о чем идет речь. И когда я спрашиваю: «А ты хоть спрашивал у клиентов, ты пытался хоть кому-то это продать?». «Нет, но я уверен, что это будет покупаться».

Это самая типичная и, к сожалению, самая характерная ошибка.

− Давид, по традиции, представь парня в Ереване, ему 15−18 лет, и ему нужно сказать слова напутствия в жизни.

− Мои учителя, учитель по теннису, мой отец, учитель по физике, все говорили, хотя они друг друга не знали, одно и то же: «Нельзя два дела делать хорошо». Мне несколько раз в жизни приходилось делать выбор, когда я находился на перепутье. И мне учителя говорили: «Выбирай». И, мне кажется, это самый главный совет, который я получил в своей жизни от моих учителей.

Мне кажется, что каждый человек в какой-то момент должен определиться, что он хочет на данном этапе жизни делать, и делать это уже действительно 24 часа в сутки.