Предчувствия его не обманули
Андрей Звягинцев рассказывал французским журналистам о том, как сразу после премьеры «Изгнания» уехал отдыхать в Париж, немецкий турок Фатих Акин просто широко улыбался и расточал комплименты организаторам, Гас Ван Сент обнимался с оператором Кристофером Дойлом, Джулиан Шнабель заявил, что снимал кино о мужчине, а получилось о женщинах…
О фильмах Кавасе довольно трудно писать – это специфическое и очень японское кино
Свои шансы на главный приз юбилейного, 60-го фестиваля все они предпочли не оценивать. И только румынский режиссер Кристиан Мунжиу, хитро прищурившись, сказал: «Да, вы знаете, что-то такое витает в воздухе, я чувствую».
Предчувствие его не обмануло. «Золотая пальмовая ветвь» в этом году отправилась в Восточную Европу. «4 месяца, 3 недели и 2 дня» – страшная история о нелегальном аборте в Румынии середины 80-х – была показана в первый же фестивальный вечер и сразу попала в число фаворитов.
Потом были братья Коэн, Карлос Рейгадас, Александр Сокуров, Гас Ван Сент и мультик «Персеполис». За них болели, им хлопали, их обсуждали, но каждый такой разговор неизменно заканчивался фразой: «Да, но есть еще румыны...»
Забыть этот фильм было невозможно. В предпоследний фестивальный день Мунжиу вручили еще и приз Международной федерации кинокритиков ФИПРЕССИ – и тогда стало окончательно ясно, что без «Пальмовой веточки» он из Канна не уедет.
Мунжиу и другие
Режиссер Андрей Звягинцев с призом за лучшую мужскую роль, который был вручен актеру Константину Лавроненко |
О фильмах Кавасе довольно трудно писать – это специфическое и очень японское кино. «Скорбящий лес» – медитативная картина о молоденькой сиделке, которая на протяжении почти двух часов бежит с одним из своих пациентов к спрятанной в лесу могиле его жены.
Для европейца зрелище скорее усыпляющее, чем завораживающее, но киноманы должны его оценить. И все равно кажется, что на этот приз в нынешнем сильном конкурсе были гораздо более достойные претенденты.
«Пальмовая ветвь» за лучшую режиссуру досталась американцу Джулиану Шнабелю за снятый им во Франции и на французском языке фильм «Скафандр и бабочка» – о реальном главном редакторе журнала Elle Жан-Доминике Боби, которого в возрасте 40 лет после инсульта полностью парализовало.
Общаться с внешним миром он мог, только мигая одним-единственным глазом, но при этом умудрился продиктовать книгу, в которой описал все, что чувствовал. Через десять дней после выходы книги Боби умер.
В «Скафандре и бабочке» главный герой появляется в кадре от силы минут на 15 – все остальное время закадровый голос комментирует то, что он видит, а видит он одним глазом немного. Шнабель, в прошлом художник, умудрился выстроить внутри этого «скафандра» целый мир – с больничными койками, красавицами-медсестрами, горами и морем.
Приз за лучшую мужскую роль прочили французскому актеру Матье Амальрику, который и сыграл Боби, но в итоге он достался нашему Константину Лавроненко за «Изгнание» Андрея Звягинцева.
Зал слегка разочарованно выдохнул. Чем так привлек жюри наш актер, фактически повторивший здесь свою работу в «Возвращении», осталось загадкой, но было приятно. На церемонию, правда, Лавроненко не приехал, и получать приз за него вышел режиссер Звягинцев.
С женской ролью никаких неожиданностей не было – награда ушла к кореянке Джон До Йеон за фильм «Тайное сияние». Режиссер Ли Чан Дон, взявший довольно банальную тему – уход матери, которая потеряла ребенка, в религиозную секту – и растянувший это зрелище на два с половиной часа, тем не менее сделал замечательное кино – чувственное, пронзительное и тонкое.
А также…
Приз жюри вручили сразу двум фильмам, которые были в числе претендентов на «Золотую пальмовую ветвь»: анимационной ленте «Персеполис» Марджаны Сатрапи и Венсана Паронно и «Тихому свету» Карлоса Рейгадаса.
Решение очень взвешенное – награждение одного из этих фильмов главным призом стало бы настоящей сенсацией фестиваля, а жюри в этом году явно не было настроено на провокации.
Местные французы особенно болели за «Персеполис» – очень смешной и очень грустный (говорят, даже председатель жюри Стивен Фрирз в финале прослезился) черно-белый комикс об иранской девушке и ее семье во время смены режимов и революции в Иране, – который вызвал один из главных фестивальных скандалов: из Тегерана в Канн пришло официальное письмо, в котором говорилось, что включение фильма в конкурс вредит репутации страны.
Премьера российского документального фильма «Бунт: дело Литвиненко», заявленного в самом конце программы, напротив, прошла на удивление спокойно.
Никаких криков, никаких сенсаций, никаких прямых обвинений. Фильм у режиссера Андрея Некрасова вышел очень личный и не столько о Литвиненко, сколько о новейшей истории России вообще – с цитатами из Ахматовой, с песнями Галича, с воспоминаниями о годах, проведенных в питерской Театральной академии.
Вечером красную ковровую дорожку торопливо пылесосили служащие Дворца фестивалей. Все следы здесь заметают довольно быстро – буквально на следующий день о юбилейном Канне напоминают только разноцветные бумажки с расписанием показов в неубранных урнах.
Уезжающие гости заранее бронируют апартаменты на следующий год. 60-й Каннский фестиваль закрылся, но новая декада в его истории уже началась.