«Саудовский Гайдар» ведет свою страну к распаду

На протяжении десятилетий не только внешнюю, но и внутреннюю политику Саудовской Аравии определяло то ощущение страха, которое стоящие у власти геронтократы из дома ас-Саудов испытали в период 50–70-х годов прошлого века, когда троны ближневосточных монархов зашатались и многие родственные саудитам династии освободили место республиканцам, как это происходило в Ираке, Ливии, Северном Йемене, Египте, Иране. Тогда левые готовили свержение и средневековых монархий Персидского залива, затем к этому добавились угрозы от сторонников исламской революции по версии аятоллы Хомейни, и только американские и британские базы спасали реакционные режимы.

Чувство мести никогда не остывало в бедуинских сердцах принцев и королей, но чувство страха сдерживало

Вплоть до начала XXI века ужас от шатающегося трона овеивал династию, будучи реальным жизненным опытом стариков, заправляющих в Эр-Рияде, Мекке, Медине, Джидде и других городах КСА. Боролась за сохранение своего трона королевская семья, как и положено, кнутом и пряником. Кнутом служила отвратительная, крайне реакционная по любым меркам и отказавшаяся от великих традиций исламского свободомыслия клика ваххабитских проповедников, а на пряники дом Саудов денег не жалел: подданные не знали налогов, но всегда могли рассчитывать на материальную помощь в обмен на лояльность королевской семье.

Но времена меняются – смену поколений можно отстрочить, но не отменить. Новые руководители КСА, пришедшие к власти в результате гаремных интриг и не имеющие представления о воле и желаниях жителей королевства (выборов там не было никогда), никогда не испытывали того экзистенциального ужаса перед мощью социальных страт, не желающих оставаться в Средневековье, а местами и в досредневековых порядках, характерных для бедуинских племен Неджда, захвативших при помощи британских винтовок и золота развитые оттоманские провинции на Аравийском полуострове. Наиболее видными представителями нового поколения хозяев жизни Аравийского полуострова являются внуки короля: наследный принц Мухаммед бен Найман и заместитель наследного принца, министр обороны Саудовской Аравии, заодно курирующий и экономические реформы Мухаммед бен Салман. За ними стоят довольно мощные фракции, ведущие между собой подковёрную, но от того не менее жесткую политическую борьбу.

Новое поколение, по идее, должно было вывести Саудовскую Аравию на путь модернизации и реформ, но очень уж странно и противоречиво это все выглядит. Эр-Рияд продолжает прямое и непрямое вооруженное вмешательство во внутренние дела других государств, включая и террористические методы, ужесточает полицейский и религиозный произвол внутри страны, особенно в отношении шиитского меньшинства, сохраняет низкие цены на нефть, подрывая этим собственную стабильность.

Божья роса

На эту тему
• Обама получил шанс разрушить альянс США со злом и террором
• Саудовские кадровые перестановки будоражат нефтяной рынок
• Саудовцы больше не могут позволить себе войну
• Европарламент недоволен поставками оружия саудитам
• Эксперты оценили вероятность вторжения Саудовской Аравии и Турции в Сирию
• Усложнение ближневосточной головоломки увеличит возможности России
• Саудовская Аравия роняет рубль
• Саудовская Аравия не согласилась с планом России по Йемену
• Мятеж в Йемене привел к бегству президента страны
• Встреча в Дохе станет определяющей для нефти и рубля
• Массовая казнь в Саудовской Аравии расколола исламский мир
• Новый король Саудовской Аравии будет руководствоваться страхом
• Что ждать России от нового саудовского короля
• Саудовская "антитеррористическая" коалиция создана против России и Ирана
• Открытием фондового рынка Эр-Рияд решает политические задачи
• Американский авианосец возглавит морскую блокаду Йемена
• "Врачи без границ" стали жертвой ирано-саудовской "опосредованной войны"

Старое поколение дома ас-Саудов хорошо помнило проигранную ими войну в Йемене в 60-е годы, когда республиканцы (не без помощи Египта и СССР) справились не только с реакционными вождями племен, но и с прямой интервенцией саудитов. Чувство мести никогда не остывало в бедуинских сердцах принцев и королей, но чувство страха сдерживало. И потребовался фактический приход к власти нового поколения, чтобы КСА вновь влезло вооруженной силой во внутренние дела южного соседа.

Именно молодого и неопытного бен Салмана на Западе называют «архитектором войны в Йемене», хотя в последнее время он начал от этого отнекиваться. Так, в интервью The Economist министр обороны КСА говорил: «Прежде всего, я не архитектор операции Йемена. Мы являемся страной учреждений. Решение приступить к операции в Йемене принималось во взаимодействии с министерством иностранных дел, министерством обороны, с разведкой, с советом министров, а также советом по вопросам безопасности и политики, а затем все рекомендации предоставлялись Его Величеству и он принимал решение. Моя работа в качестве министра обороны – осуществить любое решение, которое Его Величество повелел. Я только докладываю обо всех угрозах, которые вижу. И готов принимать меры против любых угроз». Весьма слабое по части убедительности оправдание. На ядовитые замечания, что решение о начале интервенции было принято вскоре после того, как бен Салман стал министром обороны (кстати, самым молодым в мире), он оправдывается неуклюжими парадоксами, что и хуситы захватили власть в Сане только после того, как Его Величество стал королем.

Между тем хорошо информированные проиранские эксперты утверждают, что именно бен Салман наиболее рьяно выступал за начало военной операции против хуситов в Йемене, хотя никаким опытом военного командования в свои 29 лет не обладал. И в итоге смог оттеснить от операции своего двоюродного брата – наследного принца Наифа, который старше его по должности. В отношении Сирии и Ирана агрессивность саудовской политики также заметно возросла.

В результате интервенции бен Салман получил ситуацию, которая должна бы нервировать любого министра обороны любой страны мира. У хуситов есть ракеты «земля–земля» с дальностью полета 550 километров, и это в 30–50 километрах от границ КСА. Вооруженные отряды хуситов (а среди них есть немало людей с саудовскими паспортами и видами на жительство) проводят рейды на базы вооруженных сил бен Салмана в пустыне. В Адене, который может стать очередной целью наступления хуситов, есть военные аэродромы, в ангарах стоят боевые, пусть и устаревшие, самолеты советского производства, а большое количество летчиков и авиационных инженеров готовы померяться силой с монархистами.

Потери саудовской коалиции в этой войне в живой силе превысили 5000 человек, а количество потерянной техники в Эр-Рияде, наверное, даже считать перестали. Если такой итог войны не есть сокрушительное поражение КСА, то что тогда считать разгромом?

Теперь бен Салман говорит о завершении военного этапа йеменского урегулирования: «Мы начали процесс политического урегулирования в Йемене, который представляет собой совершенно другой этап. Все наши усилия ориентированы на то, чтобы добиваться политического решения. Но это не значит, что мы позволим милиции [хуситов] расширить свой контроль над территорией, они должны понимать, что каждый день, когда они не приближаются к политическому решению, они теряют на земле».

Справедливости ради стоит заметить, что военные политиканы во всех странах одинаковы.

Все на продажу

#{smallinfographicleft=457416}С некоторых пор Мухаммед бен Салман отвечает и за экономику королевства. Дефицит бюджета КСА в 2015 году составил 15% от ВВП. Это огромная проблема, и она возникла не на пустом месте – монархии удалось буквально откупиться от «арабской весны» с одновременным ужесточением репрессий против инакомыслящих, а это тоже дело недешевое. В конце концов деньги стали заканчиваться, и именно бен Салман решил проводить либеральные реформы. Он заявляет, что в КСА приняты «четкие программы на следующие пять лет», цель которых – увеличение ненефтяных бюджетных доходов при не до конца артикулируемой политике в области расходов. И надо понимать, что снижение социальных программ приведет к революционному взрыву – как в восточных провинциях страны с его значительной долей шиитского населения, так и в экономически, социально и культурно развитом Хиджазе, где в тучные годы сформировались семьи мультимиллиардеров – богатые, но полностью отодвинутые от власти кланы не без презрения относятся к бедуинам из отсталого Неджда.

Социальная политика КСА десятилетиями строилась на отказе от налогообложения населения и бизнеса при мощных социальных, экономических и инфраструктурных программах за счет нефтяных доходов. Если ты не платишь государству вообще ничего, то можно и потерпеть сосредоточение всей власти в руках одной семьи. Тем более если власть эта подкреплена не только полицией и спецслужбами, но и мракобесами-ваххабитами: не всякий готов игнорировать риск сесть в тюрьму, лишиться головы или быть побитым камнями по приговору суда.

В результате интервенции бен Салман получил ситуацию, которая должна бы нервировать любого министра обороны любой страны мира

И вот теперь бен Салман, не спрашивая мнения народа, решил ввести налоги. К концу 2016-го или в 2017-м – НДС или налог с продаж и налог на роскошь, но к подоходному налогу подступиться пока боится. Похоже, что неопытный заместитель наследного принца просто не представляет себе, что такое создание налоговой службы буквально с нуля, и не знает о существовании понятия «собираемость налогов». Это прямо вытекает из его высказываний о том, как быстро он сбалансирует бюджет. Планов громадьё – ненефтяные доходы к завершению первой пятилетки должны составить, по его словам, ни много ни мало, а 100 миллиардов долларов в год.

При этом он забывает и о том базовом принципе капитализма, который американские рабовладельцы и любители чаепитий, подняв мятеж против британской короны, сформулировали как «нет налогам без представительства». И английская, и французская, и американская буржуазные революции возникали именно из-за попыток монархов ввести налоги без согласия парламента. Считается, что налогоплательщик должен получать в обмен на свои налоги представление своих интересов. Но у этого принципа есть и обратная форма – «нет потребности в представительстве без налогов».

В КСА парламента никогда не было, но не было и налогов, а книги по истории и политэкономии бен Салман, видимо, не читал – глубокие знания в КСА вообще считаются вредными.

Разумеется, речь идет и о приватизации – бен Салман хорошо изучил рекомендации МВФ (но плохо – последствия этих рекомендаций, так явно продемонстрированные миру, в том числе и «арабской весной»). Приватизировать он намерен здравоохранение, сектор образования, некоторые секторы военной промышленности и инфраструктурные компании. «Это снизит частично давление на правительство, и некоторые из них могут давать хорошую прибыль», – рассказывает бен Салман журналистам, своей либеральной восторженностью до удивления напоминая либералов школы Гайдара. Кроме того, речь идет о продаже госкомпаний, владеющих бизнесом за рубежом, о неиспользованных активах, о месторождениях урановой руды, о земле и недвижимости в Мекке, Медине, Джидде и сельской местности, наконец, (этот пункт последний не по значению) о продаже акций национальной нефтяной компании Saudi Aramco. И наследный принц «в восторге от этого шага».

#{interviewpolit}Либерал не был бы либералом (бен Салман монархист только в политическом плане, когда вся власть в руках одной семьи; в экономике он именно что либерал), если бы не уничтожал дотации и субсидии. Уже пошел рост ранее субсидировавшихся цен на электроэнергию и бензин, но этого ему мало. Целью реформ объявлены «свободные энергетические рынки».

По подсчетам McKinsey, для реализации программы бен Салмана потребуются огромные инвестиции – 4 триллиона долларов на период до 2030 года, и этих денег у КСА нет. Более того, без этих денег невозможна и приватизация, и заместитель наследного принца говорит о том, что для этих ожидаемых им (надежды юношей питают) инвестиций рентабельность пока остается открытым вопросом. Саудовский частный капитал и так предпочитает инвестировать за рубежом, но не дома, а особенности национальной правовой системы явно не будут способствовать притоку иностранных денег.

Параллельно возникает проблема иностранных сотрудников. Бен Салман говорит о проблеме безработицы в КСА (а это серьезная проблема, так как 70% населения страны – молодежь до 30 лет), и для ее решения угрожает выслать из королевства иностранцев, освободив десять миллионов рабочих мест. Он особо подчеркивает, что может пойти на эту меру в любое удобное для него время, хотя, по его же собственным словам, это является «последним средством».

А ведь в КСА самая низкая в мире доля работающих женщин – 17%, и нелепо думать, что они будут оставаться дома, если доходы домохозяйств падают. Мыслимо ли создать высокопроизводительную, динамично развивающуюся современную экономику, если в ней не участвуют женщины, которым даже запрещено путешествовать без разрешения мужа или отца, а до недавних пор даже самим водить машину.

Конец общественного договора

Введение налогов, сокращение субсидий и отказ от гарантий занятости в госсекторе фактически означают, что правящая семья дала бен Салману карт-бланш на полное переустройство экономики и социальной сферы общества при одновременном ужесточении политической монополии одной семьи на власть.

Всякое может случиться, но очень трудно представить хиджазских мультимиллионеров или базарджи в Джидде, которые согласятся на это. Равно как и молодежь, обреченную реформами бен Салмана на безработицу, но желающую пользоваться благами современной цивилизации, которых она лишена до сих пор.

Видный эксперт по региону Владимир Алексеев отмечал, что в 1932 году при создании КСА между вождями племенных объединений всех частей нового королевства были заключены соглашения с обязательствами сторон. Речь идет о таких кланах, как Аль Шейх (основатели ваххабизма), Саудиты, Аль Али, Аль Джилюви, Аль Рашид, Аль Сулайм, Ас-Судайри, Ас-Сунайян и так далее. После обнаружения в 1938 году в КСА нефти и начала ее добычи Аль Сауды гарантировали мощные финансовые вливания наиболее влиятельным племенным кланам. Однако снижение мировых цен на нефть вдвое привело к тому, что доходы саудитов резко упали и королевская семья теперь не в состоянии выполнять свои финансовые обязательства перед племенами. «А значит и те теперь могут отказаться от своих обязательств», – считает Алексеев.

Новое поколение саудовских правителей, желая сохранить варварское политически-религиозное содержание саудовского режима посредством усиления полицейщины, отказывается от того, что позволяло им в XXI веке сохранять средневековую монархию – обязательств в социально-экономической сфере. Но мультимиллиардеры, верхушка армии, лидеры племенных образований и шейхи ведущих семейных кланов не поддерживают этот путь, понимая, что он ведет к мощным социально-политическим потрясениям, а может, и к тому, что саудовское государство распадется на 4–5 частей, из которых оно было силой слеплено 80 лет назад. И одним из механизмов этого распада станут экономические либеральные реформы заместителя наследного принца Мухаммеда бен Салмана.