Вы вот запуск спутников обсуждаете, гордитесь, а я вам расскажу, кому стоило бы гордиться. Я этому человеку только что жал руку на прощанье.
Мы все, модные политтехнологи и антропологи, программеры и эффективные коммерсанты – плесень и мох на останках эпохи
Позавчера подъехал я в Терскол к подъемнику, а все лыжники и альпинисты уже вниз бегут. Погода ухудшается на глазах, несколько дней наверху будет жуткий ветер со снегом и минус девятнадцать.
Ну, думаю, может, успею чайку хоть попить наверху. Лет тринадцать назад был на Эльбрусе и приют недалеко. Когда поднялся наверх, валил уже такой снег, что не было видно даже тропы. Все встречные советовали уходить вниз, но за последние годы так много раз включал заднюю, что хоть здесь хотел дойти до цели.
Шел без очков в легких ботинках по колено в снегу. Подошел вроде к Приюту 11, а не видно ничего, хоть на ощупь искать. К счастью, подвернулся спасатель на снегоходе и закинул меня наверх к обитаемому вагончику на скалах.
Дверь открыл худощавый пожилой мужчина в модных альпинистских шмотках. С ним мы и провели там два дня.
Борис Степанович готовился к 86-му восхождению на Эльбрус. В 82 года.
«Опережаю график, – говорит. – В 77 лет сходил 77 раз, а сейчас переборщил».
Кроме того, он в одиночку сходил несколько «восьмитысячников» и сделал много раз «Снежного барса», то есть взял все «семитысячники» СССР. Короче говоря, это легендарный спортсмен, с которым даже сейчас молодым командам справиться очень тяжело.
Но это далеко не самое интересное. Разок Степаныч сходил на Эльбрус в ботинках и плавках. Это восхождение проходило в рамках изучения предельных человеческих возможностей. Занимался этим советский Институт космической биологии и медицины Газенко.
Борис Степанович на пилота претендовать не мог, туда брали только летчиков, а вот в исследованиях принимал участие. Четыре часа провел раздетым при минус 60, час и сорок минут в воде нулевой температуры и другие ужасы. Потом опыты над людьми ставить перестали, даже над добровольцами. Слишком это напоминало немецкие лаборатории времен войны.
И эксперименты над своим организмом Борис Коршунов стал ставить в индивидуальном режиме, а также ездил по Союзу от общества «Знание» с лекциями о сверхспособностях человеческого организма.
Но космос Коршунов не бросил. Дело в том, что все эти спортивные и медицинские эксперименты – это хобби, а работает Борис Степанович в конструкторском бюро, которое собирает российские спутники. И это самое интересное.
Пятьдесят лет назад Коршунов запатентовал конструкцию спутниковых радаров, камер. До сих пор они производят съемку земной поверхности, а потом вы бурно обсуждаете в интернете фото.Коршунов говорит, что технологии, конечно, развиваются, чипы новые ставят, но принципиально конструкция не меняется уже более тридцати лет. Говорит, сам удивляюсь качеству изображения. И еще – он собирает приборы сам! В 82 года. За 20 тысяч рублей в месяц.
Говорит, приводили молодых ребят на обучение, но он-то одержимый космосом, как и его коллеги родом из СССР, а для новеньких это просто работа.
Он наверняка не один такой. К счастью, они еще живы. Но прочувствуйте это: глобальный успех российской космонавтики держится на нескольких советских специалистах, которые пока живы.
Я потом лежал в спальнике, дрожал от холода, вспомнил о своих проблемах и понял, как же это ничтожно и стыдно. В соседней комнате – сверхчеловек, родом из эпохи неоднозначных, но великих людей. Умершей эпохи, которая принесла много зла и побед. Исчезла на наших глазах, под наши аплодисменты.
И кто мы все рядом с ней? Вправе ли мы ее осуждать? Мы все, модные политтехнологи и антропологи, программеры и эффективные коммерсанты – плесень и мох на останках эпохи.
И кто мы все, вместе с нынешними салонными московскими интеллектуалами и татуированными экстремалами, вместе с деревенскими дурачками на осколках советских памятников, рядом с одним дряхлым дедом в вагончике на снежном склоне?
Источник: Блог Игоря Димитриева
