Интервью бывшего заместителя генерального прокурора депутата Макарова вновь подводит к теме восстановления баланса полномочий в сфере уголовного судопроизводства. Несомненно, прокурор остается координатором борьбы с преступностью, но по сравнению с теми функциями, которыми он обладал до сентября 2007 года, когда УПК РФ оставил за государевым оком исключительно надзор и государственное обвинение, сегодня он, скорее, «бумажный лев».
Что мы получили после расчленения прокуратуры?
Я успел отработать в прокуратуре достаточное время до упомянутой реформы, тружусь в этой же сфере и сегодня. Понимание процессов, протекающих в «системе», имею достаточное, чтобы выражать вполне взвешенное мнение на этот счет.
После вывода следователей из-под непосредственного руководства прокуроров, хоть предтечу СКР и назвали «Следственный комитет при прокуратуре», надзорное ведомство в одночасье лишилось массы функций, которые до реформы служили дополнительной гарантией участников предварительного следствия и дознания. Конкуренция в правоохранительной системе – вещь, несомненно, необходимая, но только когда это происходит не во вред.
Я не оспариваю того, что сосредоточение расследования и надзора в одном ведомстве вызывает вопросы относительно объективности работы. Но не совру, когда скажу, что, будучи следователем прокуратуры, никогда не ощущал на себе привилегий, например, перед следователями МВД. Да, было меньше возни с бюрократией – всё же в одном помещении сидели с прокурором, но и «доследы» были, и указания о направлении следствия, и разборы полетов случались, все было... по УПК!
Что мы получили после расчленения прокуратуры? Первое – зависимость прежнего «прокурорского» следствия от оперативных служб, второе – «разгуляево», как выразился сам председатель СКР Александр Бастрыкин.
Как это произошло?
Агенты в правоохранительных органах, как правило, ловятся на правонарушениях нередко коррупционной направленности. Это – азы оперативно-розыскной деятельности. После подписания контракта на негласное сотрудничество они становятся абсолютно лояльными и, что более страшно, полностью ведомыми.
Прокуратура осуществляет надзор за соблюдением законности МВД, ФСБ и ФСКН. По закону запрещено привлекать для негласного сотрудничества (попросту выражаясь – «стукачами») прокурорских работников. Именно потому, что «прокурорские» следователи не могли выступать в роли агентов, они всегда были самыми независимыми из своих коллег. Сегодня не секрет, что одна исторически могущественная оперативная служба согласовывает кандидатуры работников СКР.
«Разгуляево» – категория более емкая и интересная.
До 2007 года прокурор согласовывал возбуждение дела, санкционировал выход в суд с ходатайством о страже, мог дать обязательные для исполнения следователем указания, вплоть до прекращения уголовного преследования. Благодаря этому лоббировать «заказные» дела и направлять их в нужное русло было крайне сложно, поскольку надзирающий всегда мог «зарубить» такую самодеятельность. Жалоба прокурору являлась мощным элементом защиты прав.Сегодня мнение прокурора на досудебной стадии практически ничего не весит. Суд даже не прислушивается к обвинителю относительно избрания меры пресечения, если он против! А именно водворение в СИЗО было, есть и будет главным способом давления на подозреваемого, и следственные органы могут абсолютно беспрепятственно томить человека под стражей до 18 месяцев. Прокурор может грозить следователю выставлением «доследа», но легче ли от этого подследственному?
Однако самая главная беда современной прокуратуры – не в усеченных полномочиях. Ведомство сталкивается все с той же общероссийской проблемой – нехваткой достойных кадров. Не стану превозносить «прокурорских» выше прочих правоохранителей, но упомянутая независимость работников создавала предпосылки к появлению очень грамотных и чутких прокуроров.
Мне повезло – я трудился только с такими профессионалами. Они передавали рвение служить закону молодым специалистам, обеспечивая преемственность поколений. Кто хотел – перенимал, начинал отстаивать собственную позицию, не становился бесхребетником. И это работало!
Таких осталось, к сожалению, немного. Лишь единицы нашли силы терпеть нахождение в болоте всеобщего посредственного отношения к профессии. Поэтому даже возвращение былых полномочий, боюсь, не приведет к качественному изменению ситуации – хороших прокуроров на всех не хватит.
Источник: Сайт Вадима Багатурии
