Лики Богов

Экспозиция дает возможность ответить на вопрос: что именно привлекало в актрисе таких разных мастеров? Красота – только формальная причина. В огромных зеленых глазах Изабель Юппер – интеллектуальный напор и воля. Причем это остается неизменным, будь она в образе конопатой девчонки-сорванца или манерной светской дамы.

Он приглашает Сергея в гости, где сообщает, что намерен научить его летать. В буквальном смысле

Из недавних киношедевров особенно Юппер запомнилась в фильме «Взломщики сердец» (2005), где сыграла психоаналитика – «носительницу темной философии хаоса».

Если ей надо было «расшевелить» клиента, она не только применяла аналитический прессинг, но и могла в терапевтических целях заняться с ним сексом на бревне...

Атакующий вектор внутренней силы проступает на всех портретах. Есть снимки, где актриса измождена, почти убита (фото Патрика Файтебаума 2003 года), но кажется: это временное затишье. Энергия копится, чтобы полыхнуть зеленым огнем из пронзительных очей уже на соседнем изображении.

Достаточно актрисе попасть в кадр – начинается интрига. Нет, Изабель – не кошка, которая скорее ассоциируется с Милой Йовович. Это – тигрица, что ближе Николь Кидман. Ведь даже лежащую тигрицу нельзя проигнорировать. Она всегда опасна. И при этом грациозно-обворожительна.

«Тигрицу» в действии можно увидеть в ретроспективной фестивальной программе «Изабель Юппер. Посвящение», включающей в себя такие классические ленты, как «Спасай, кто может (жизнь)», «Церемония», «Лулу» и, разумеется, «Мадам Бовари» – хотя Изабель больше бы подошла роль Миледи.

Полеты наяву

Изабель Юппер не кошка.Это – тигрица (фото: пресс-служба ММКФ)

Роман Балаян – украинский режиссер и на фестивале представляет Украину. Но фильм все равно русский. Потому что актеры наши, потому что про Советский Союз.

«Райские птицы» сняты по мотивам произведений Дмитрия Савицкого «Вальс для К.» и «Ниоткуда с любовью». Сценарий написал Рустам Ибрагимбеков. Действие разворачивается в 1981 году, когда запрещали, прослушивали, преследовали.

Главный герой Сергей (Андрей Кузичев) написал повесть «Станция Кноль». О чем эта повесть, в фильме нет даже намека, а не принять к изданию могли практически любую – антисоветскую, с глубокими размышлениями о жизни, об открытой любви. Такую литературу издавали Самиздатом.

Повесть оценена высоко почтенным литературным критиком Николаем (прекрасная роль Олега Янковского), два раза отсидевшим «за политику». Он приглашает Сергея в гости, где сообщает, что намерен научить его летать. В буквальном смысле.

Николай сам умеет летать и научил свою девушку Катеньку (Оксана Акиньшина), в которой души не чает. Как только он научит Сергея, то вместе с Катенькой улетит в Париж. Катенька просит улететь раньше, но, получив отказ, решает ускорить процесс и берется за дело сама, переезжая к Сергею.

Но возникший любовный треугольник рушит все планы. Николая успевают арестовать, Катенька и Сергей бегут в Париж одни. Но там они теряют умение летать. А чем закончилось – смотрите фильм.

Картина получилась несколько устаревшей. Темой, стилем. И дело не в неспешном ритме повествования, а в том, что нет остроты, и для зрителя, практически не заставшего то время, фильм оказывается про любовь, а не о диктатуре коммунизма и ущемлении творческой личности.

Впрочем, Роман Балаян на пресс-конференции и не скрывал того, что снял фильм для своего поколения.

– Сейчас 70% населения бывшего СССР думает, что раньше было лучше, а 30% населения, страдавшие от давления власти, думают иначе, – сказал он. – Хотел снять фильм, чтобы люди не забывали, что не очень-то и хорошо было в СССР. Я снимаю так, как привык – в том ритме и в том стиле, как чувствую. И обращаюсь, в первую очередь, к тем, кто воспринимает спокойный разговор, а не мельтешение кадров.

Мануилович в образе Михайловича

Кадр из фильма «Демоны Петербурга» (фото: пресс-служба ММКФ)

На драматической итальянской картине «Демоны Санкт-Петербурга» Джулиано Монтальдо («Гала-показы») о Федоре Михайловиче Достоевском публика подхихикивала.

Разумеется, не в тех местах, где бомбисты производят теракты. А над общим ее звучанием: забавно наблюдать, как итальянцы представляют себе русского классика и вообще российскую действительность XIX века.

Действо было похоже на итальянскую оперу: много пышных декораций (в данном случае – снега, снега, снега), больших страстей (с зубовным скрежетом) и красивых, нарядных женщин с высокими прическами, напоминающими театральные парики.

Но главное недоумение: в роли Федора Михайловича – любимец Кустурицы, гениальный югославский актер Мики Манойлович. В прошлом году он был главным демоном фильма Кустурицы «Завет», открывавшего 29 ММКФ, теперь ему довелось попасть в «Демоны Санкт-Петербурга».

На эту тему
• Китано и смертник
• ХХХ
• Катя Шагалова: «Нормальная жизнь стала мифом»
• Игорь Манцов: Назло рекордам
• Лестница на небеса

Внешняя несхожесть с культовым писателем – полбеды. Беда в том, что Манойлович, как, впрочем, и всегда, являет собой тип харизматичного, сексуального мачо, глядя на которого, практически все героини фильма беспрерывно млеют.

Если бы в картине промелькнул вечный антагонист Достоевского граф Толстой, то чтобы уравновесить эту парочку, на роль Льва Николаевича нужно было бы звать Шона Коннери. Но к конкретным литераторам это не имеет никакого отношения.

На пресс-конференции, сверкая солнечной улыбкой, обаятельнейший 78-летний Джулиано Монтальдо заметил: «Достоевский – не ваш, он принадлежит всему миру, он – универсален».

Так-то оно так, но здесь мы получили «итальянскую версию» Федора Михайловича.

Был когда-то монгольский фильм о Ленине. Так вот, Владимир Ильич там был узкоглазым. Монголы, глядя на него, наверняка не чувствовали неудобства. Однако нам воспринимать вождя мирового пролетариата в таком виде было затруднительно.

Поэтому основную идею «Демонов Санкт-Петербурга» – отрицание решения социальных вопросов революционным насилием – сложно обсуждать серьезно: накладывается оперная условность постановки.

Режиссер Джулиано Монтальдо (фото: пресс-служба ММКФ)

Пожалуй, только в двух эпизодах возникает ощущение подлинности: в сцене расстрела и на каторге, когда главный герой вытаскивает из поруби соседа по бараку.

В остальном, несмотря на сплошной русский холод, вспоминается «Красная жара» со Шварценеггером. Это при том, что к самим персонажам испытываешь некоторую симпатию.

В утешение итальянцам и американцам можно сказать, что мы сами почти так же варварски обращаемся с историческими фактами. Возьмем «проекты» Б. Акунина (десятки романов, в том числе и о Достоевском – «ФМ»).

Неспроста в «Демонах» так часто звучит фамилия анархиста Бакунина. Как говорится, знаки совпали. Остается надеяться, что вкупе эти слабенькие мистификации способствуют популяризации оригинального творчества ФМД (хотя до конца я в этом не уверен).

Новый Чехов

Игорь Ясулович в роли Фирса. Таким артиста еще не видел никто (фото: пресс-служба ММКФ)

Один из двух фильмов, представляющих Россию на конкурсе, – фильм Сергея Овчарова «Сад», снятый по пьесе А. П. Чехова «Вишневый сад».

Все фильмы Овчарова необычны, «Сад» – не исключение. Сразу определить стиль не удается – бурлеск, фарс, гротеск, водевиль? Но однозначно комедия, как и хотел автор пьесы. Овчаров создает особый, невиданный до этого киноязык, идя наперекор всем классическим постановкам известной пьесы.

Фильм обещает породить волну горячих споров. Необычным форматом он вызовет либо резкое отторжение, либо беззаветную любовь, равнодушных не будет.

Актеры подобны шутам в самом лучшем смысле этого слова – ярко, жирными красками, гранича между кривляньем и невероятным трагизмом. И, конечно, Игорь Ясулович в роли Фирса. Таким артиста еще не видел никто.

Единственное, что объединит спорщиков, – восхищение красотой каждого кадра. Самое лучшее визуальное решение из всех показанных на данный момент фильмов, но думаю, что и из не показанных. Невероятной красоты лица, костюмы, декорации.

Сад! Огромный, настоящий вишневый сад, с пробивающимися лучами солнца днем, на закате и на рассвете, ночью. Всё же фильм, снятый на пленку, очень сильно отличается от цифровой техники. А если снимает профессионал – визуальное наслаждение обеспечено.

Снег глобализма

Кадр из фильма «Под снегом» (фото: пресс-служба ММКФ)

«Под снегом» (Испания/Аргентина, конкурс «Перспектива») – милая лирическая лента о проблемах трудоустройства в современной Испании и одиночестве.

Юная девушка и дама в летах попадают из биржи труда на фабрику, где в их обязанности входит упаковка автомобильных цепей противоскольжения. Напарники вновь прибывших – пожилой мужчина и паренек, штатные работники.

Вначале лейтмотивом картины идет тема монотонности и цикличности будней: от укладки цепей – до штампованных фраз в разговоре с близкими людьми.

Постепенно сквозь конвейерное существование начинают прорастать человеческие эмоции. Главным источником «роста» является девушка Анхела: она интересуется делами «бригады», вносит в жизнь элементы игры и праздника (особо зал был в восторге от некого подобия социалистического соревнования, когда парочки стали укладывать цепи на скорость).

Четверка всё больше проникается симпатией друг к другу. Однако над их отношениями дамокловым мечом висит вероятность увольнения женской половины компании: если на улице потеплеет, надобность в дополнительных укладчицах отпадет.

И они вместе просят небо о снегопаде. Небеса откликаются: снег исправно идет полгода. И это в южной Испании!

Напрашиваются аллегории: технологически рационализированная жизнь снизила градус человеческих отношений. Все озабочены мыслью, как встроиться в аппарат под названием «экономика страны Евросоюза».

Материально никто не бедствует, но обыватели испытывают подавленность – и те, кто стал винтиком этой машины, и те, кто никак не может стать ее частью. Всё это напоминает следующую стадию российских, постосветских реалий.

В конце концов женщин увольняют. В финале юные герои обретают любовь, и над всей компанией в июне сыпется искрящийся волшебный снег.

Режиссеры картины – две красивые и эффектные девушки: испанка Канделла Фигуэйра и аргентинка Майтена Мурузабель.

На пресс-конференции они сказали, что идея фильма состояла в том, чтобы показать, как творческим отношением можно разрушить рутинность будней.

Канделла «раскололась», что «Под снегом» списано с ее судьбы. Режиссер в свое время пахала на заводе, что ей жутко не нравилось, но: «Там я нашла свою любовь», – призналась она.

На вопрос, который часто задавали Ильфу и Петрову: «Как вам работается вдвоем?» – дамы ответили: «Отлично. Радости – вдвое больше, а беды делим пополам!»