Катя Шагалова: «Нормальная жизнь стала мифом»

В свои 32 года Катя Шагалова успела много. Окончить сценарный факультет ВГИКа, потом окончить режиссерский факультет ГИТИСа (РАТИ), где ее однокурсниками были Нина Чусова и Павел Деревянко. Еще студенткой поставить вместе с английским режиссером Джоном Адамсом мюзикл Tomorrow Land в «Новой опере». Уехать в лондонский театр Royal Court, где поставила ряд спектаклей. Вернуться в Москву, организовать свою антрепризу и объехать со своими спектаклями полстраны.

Если хоть один человек, посмотревший фильм, изменит мнение о свой жизни, я буду счастлива

Снова уехать, на этот раз во Францию, и поставить там четыре спектакля на сцене театра города Нанси. Снова вернуться и снять документальный фильм для телевидения. Сняться в фильме Кирилла Серебренникова «Ростов-папа». Написать сценарии для фильма «Мамука» и нескольких серий «Виолы Таракановой».

А в 2005 году снять полнометражный художественный фильм по своему сценарию «Собака Павлова» и получить за него 7 различных премий. За лучший дебют («Окно в Европу»), Гран-при за лучший игровой фильм и приз Гильдии кинокритиков и киноведов («Сталкер»), три премии на фестивале «Амурская осень» и специальный приз на МКФ Pacific Meridian.

Кто-то считает отправной точкой Катиного везения родителей. Ее отец – знаменитый сценарист Александр Миндадзе, а мама – актриса Галина Орлова. Кто-то, кто хоть раз видел Катю, – ее неуемный темперамент и заводной характер, а главное, невероятную работоспособность.

Ведь только в конце сентября 2007 года начались съемки нового фильма, а уже через 8 месяцев он представляет Россию на главном фестивале страны.

Всегда есть художники, обращающие на себя внимание еще с первых работ. За их творческим процессом хочется наблюдать, потому что то, как они работают, их характер не оставляют сомнения, что и следующая работа будет вызывать много споров, станет событием.

Корреспондент газеты ВЗГЛЯД Юлия Бурмистрова встретилась с Катей Шагаловой еще в ноябре месяце, в самый разгар съемок фильма на заброшенном заводе под Подольском. Съемочный день длился порой до 20 часов. Если актеры отдыхали иногда, то Катя практически не спала. Но как результат – фильм был снят за несколько месяцев.

– О чем ваш новый фильм?
– Это фильм про любовь, дружбу, предательство и про желание жить не с теми и не так. Про трусость и малодушие, страх перемен и неспособность приложить усилия, чтобы измениться.

Кого-то покалечила война, девочки не могут принимать решения без мальчиков. Герои понимают, что живут ненормально, но никаких действий не принимают. А что не развивается, то умирает.

– Что такое нормальная жизнь?
– Нормальная жизнь стала мифом. Нормально не бить жену, не пить водку, не изменять. Но это все превратилось в сказку. В фильме только два героя живут нормально – турки, люди не нашей цивилизации. Мне это страшно, хочется сказать: «Люди, живите нормально!»

– Раньше, чтобы рассказать о добре, режиссер снимал историю про добро, а сейчас…
– А сейчас нужно рассказать про зло! Чтобы люди поняли, что добро кончилось.

Нужно ткнуть носом, ударить по голове.

– Сейчас зрителя надо пугать?
– Да, тыкать носом, бить, пугать – только так. Рассказывать добрые сказки сейчас не поможет – каноны растерялись. Хотите сдохнуть – сдыхайте. Мой внутренний голос говорит, что именно так нужно сказать.

Я хочу, чтобы, посмотрев мой фильм, люди стали жить нормально. Пусть увидят себя со стороны. Если хоть один человек, посмотревший фильм, изменит мнение о свой жизни, я буду счастлива.

– Откуда у вас, московской девушки, вдруг возникло знание жизни провинции?
– Знания приходят, если жить с открытыми глазами, душой. А потом, эта тема меня касается. В детстве я жила в Подмосковье, да и в Москве существуют такие места, что думаешь: как же так? Люди так не могут жить, это неправда.

– Как долго подбирали актерский состав?
– Долго, потому что хотели собрать именно его. Хотелось молодые красивые лица. Потому что, когда молодые, красивые живут так, как живут, их становится еще больше жалко. Для меня важно, чтобы их стало жалко.

– Вы снимаете просто молниеносно – всего два месяца на съемки.
– Мы работаем по 20 часов в день. А потом, все уже настолько давно в голове решено, что съемки – всего лишь воплощение. Надеюсь, у нас не произойдет потери результата от такой скорости.

На эту тему
• ХХХ
• Игорь Манцов: Назло рекордам
• Россия получила два приза в Каннах
• Лестница на небеса
• Канны принимают гостей

– Актеры жалуются на ритм?
– Нет, у меня нормальные ребята. Для меня жаловаться – иди в другую профессию.

– Как справляетесь с огромным штатом техников?
– Помните фильм «Москва слезам не верит»? Главная героиня говорит: «Трудно управлять тремя, а дальше количество значения не имеет». Еще во дворе в детстве научилась управлять людьми.

– Уже тогда мечтали о режиссуре?
– Ни о чем не мечтала. Мне нравилось пить, курить и гулять. Тогда не думала, что буду режиссером.

– То есть все то же, что делают главные герои фильма, только вам удалось изменить жизнь?
– Да, и меня это устраивало на тот момент. Другой разговор, что все это кончается рано и порой внезапно. Хотя я верю, что, если захотеть измениться, это можно сделать в любой момент, пока ты живой.

– Что важнее простроить в кадре – внутренний ритм или внешнее движение?
– В первую очередь должно волновать.

– Посмотрев на съемки, могу сказать, что вы очень эмоционально работаете.
– Это внешне. Я могу матом ругаться, бегать, орать, но это ничего не значит. Главное – ровная, стабильная внутренняя траектория, понимание процесса и результата.

– Надо же, чтобы и у всех было такое понимание.
– Мы очень много репетируем, проговариваем, простраиваем. Нельзя не репетировать – все будет видно на экране. Призываю коллег не лениться, приезжая на площадку за пять минут, а работать и работать.

– Главная героиня – актриса с несложившейся карьерой. Вы ведь тоже хотели быть актрисой?
– Надо быть реалистом – с моей фактурой в российском кино по большому счету делать нечего. У меня как раз все складывалось, но я понимала, что складываться будет недолго, а я не люблю ждать и догонять. У актера все зависит от удачи, но надо же и на собственные силы рассчитывать.

Я не завишу от других людей. Если пригласят в стоящий проект как актрису – пойду, а не пригласят – буду делать сама. Внешние обстоятельства складываются или не складываются только у неактивных людей. Если хочешь, чтобы было, оно рано или поздно будет. К удаче нужно быть готовым. Я стараюсь не расслабляться, хотя это и тяжело.

– Что интересней – кино или театр?
– Не разделяю. Хороший сценарий – снимаю кино, хорошая пьеса – ставлю спектакль, ничего хорошего, волнующего в данный момент – пишу сама.

– После первого фильма вас назвали новым режиссером женского кино. Но мне показалось, что для вас не существует такого определения, как «женское кино».
– Да, сейчас много фильмов снимают женщины, потому что мужиков хороших мало. Я шучу, конечно. Это ужасно, когда женщины идут в профессию, если нет личной жизни. Надо идти по зову души, тогда будет нормально. А когда взамен пустоты, тогда и возникают такие термины, как «женское кино». Мое кино – не женское.

– Вы умеете прощать?
– Я обижаюсь один раз. После этого человек перестает существовать. Могу терпеть все что угодно, но в какой-то момент щелкает тумблер – и все.

– Сколько спите в день, как отдыхаете?
– Мне повезло – достаточно четырех часов на сон. А отдыхаю как все – валяюсь в кровати, читаю тупые журналы, смотрю кино. Но это очень редко бывает.

– Сейчас считают, что русское кино шагнуло наконец вперед. Кто вам нравится из современных режиссеров?
– Я не критик. Мне нравится, что Андрюша Звягинцев делает, Петя Буслов, Саша Велединский, Аня Меликян «Русалку» хорошо сняла, я плакала. «Я остаюсь» понравилось – грустное кино, настоящее.

Не считаю, что наше кино шагнуло куда-то там. Слишком много в угоду придуманным канонам. Пока люди не научатся снимать то, что хотят, и не выработают собственную позицию, так не будет.

– Кого считаете своим учителем?
– Никого.

– Вам мешало то, что у вас знаменитые родители?
– Первое время придирались, занижали оценки. В нашей стране надо же быть несчастной, больной и бедной, чтобы тебя любили. А я нормальная, неглупая, талантливая, еще и папа, как же за это можно любить?

– Когда вышел первый фильм, чья оценка была самой дорогой?
– После фестивалей я поехала с фильмом по провинции. После просмотра подходили простые, обычные люди. Это самая дорогая оценка. Фильм снимается для людей, а фестивали забываются через полгода.