Ирина Алкснис: Что еще на Украине Кремль считает своим?

Во вторник тихой сенсацией состоялся еще один обмен заключенными между Россией и Украиной: вместо осужденных за терроризм и шпионаж Афанасьева и Солошенко Россия получила двух одесских журналистов – Виталия Диденко и Елену Глищинскую с новорожденным ребенком.

Прошедшие обмены продемонстрировали, что такое работа российской государственной машины

Вместе с первым обменом – Савченко на Александрова и Ерофеева – вчерашнее событие явственно проявляет некоторые принципиальные моменты в позиции и действиях России. И именно о них хотелось бы поговорить подробнее.

Для начала надо отдавать себе отчет, что прошедшие обмены продемонстрировали, что такое работа российской государственной машины.

Количество споров вокруг выбранной Россией политической линии в отношении Украины за последние два с половиной года перешло всякие разумные пределы.

При этом существенная часть критики в ее адрес была и есть совершенно справедлива: принимались неудачные и откровенно ошибочные решения, местами возникали межведомственные и межгрупповые конфликты, которые влияли на эффективность работы, кое-где имело место открытое противодействие и даже саботаж.

Но в этом-то и особенность дееспособного государства. Оно перемалывает все проблемы и трудности и продолжает двигаться – пусть и медленно – к поставленной цели, несмотря ни на какие сбои с исполнением.

Цель Кремля – освободить на Украине всех своих (фото: Михаил Джапаридзе/ТАСС)

Пословица про божьи мельницы также прекрасно подходит и к российскому государственному левиафану, а вчерашний обмен точно указал цель, к которой он стремится в данном вопросе – освободить на Украине всех своих (тех, кого Россия считает своими), сколько бы времени и усилий это ни потребовало.

При этом, наверное, самое сложное и важное в происходящем заключается в том, что дела Савченко, Солошенко и Афанасьева (а также, возможно, других персонажей в будущем) дают российскому обществу трудный урок гражданской зрелости и максимально наглядный мастер-класс по весу шапки Мономаха.

Россия отпускает убийц, террористов и шпионов, откровенных врагов, людей, на чьих руках есть или с большой вероятностью может оказаться кровь российских граждан. Причем не просто отпускает – им даруется помилование.

Их освобождение организовано в виде безжалостной моральной дилеммы.

Нет никаких хитроумных схем (каковых можно придумать десятки), в которых никто бы ни за что не отвечал, а крайним в очереди, ежели чего, оказался бы младший референт третьестепенного департамента МИДа.

Нет. Всю полноту ответственности за происходящее открыто принимает на себя лично президент страны, который и подписывает помилование.

Ответы на вопросы «Правильно ли это?», «Морально ли это?», «Можно ли это оправдать?» теперь каждый ищет для себя сам. А судить Владимира Путина за эти решения будут и современники, и потомки, да и история в целом.

Это, так сказать, глобальные соображения по поводу происходящего. Однако не менее интересными являются детали и обстоятельства обменов, декорации разыгрываемого спектакля.

Во-первых, сам факт второго обмена и многочисленные слухи о еще ведущихся переговорах дают понять, что между Москвой и Киевом оказалось налажено определенное устойчивое взаимодействие.

В то же время процедура обмена – синхронный взлет самолетов с объектами обмена на борту – демонстрирует открытое и даже подчеркнутое недоверие сторон друг к другу.

Во-вторых, со стороны России все организовано максимально негромко. Там, где у Киева официальные заявления Порошенко, масштабные встречи в аэропорту, в России все ограничивается сухими строчками в сообщениях информационных агентств да немногочисленными видео и фото.

Комментарии из Кремля журналистам чуть ли не клещами приходится выдирать. Притом что все это происходит при непосредственном участии первого лица государства.

Дело не только в упомянутых выше помилованиях. Как известно, за освобожденными на Украину летает самолет президентского авиаотряда. Более выразительного символа и придумать нельзя.

В остальном же Кремль держится в данной теме закрыто и скромно.

Возможно, причина в стремлении максимально дистанцироваться – в том числе имиджево – от Киева, чьи власти, наоборот, устраивают из данных событий PR-вакханалию. Однако не исключено, что на подобную манеру поведения накладывают отпечаток профессиональные привычки главы государства.

Обмены осужденными – типичная особенность спецслужб, выходцем из которых является Путин. Для широкой публики их деятельность по большей части скрывается за привычными словами «люди работают», и ее масштабная реклама просто не принята.

Ну а в-третьих – и значение данного факта переоценить невозможно – вчера Россия обменяла украинских граждан на украинских же граждан. Благодаря этому стали кристально ясны два обстоятельства в позиции России.

С одной стороны – то, насколько широко она определяет понятие «своих», куда отныне вполне официально включаются не только граждане РФ, но и намного более объемный круг людей.

А с другой – что приоритетность групп «своих» выстраивается не по гражданству, а по совершенно человеческим критериям. В последние дни сторонние наблюдатели, следящие за процессами, ждали освобождения россиян Мефедова и Сакауова, однако первой на свободе оказалась женщина с новорожденным ребенком.

Ну и последний, самый интересный вопрос, пока остающийся без ответа.

Если российские власти распространяют государственную лояльность и защиту на граждан Украины, то что еще на Украине Кремль считает… своим?