Антон Крылов: Ленин – это Терминатор

Слова Путина прозвучали на заседании Совета по науке и образованию в ответ на цитату из поэмы Пастернака «Высокая болезнь», где про Ленина говорится следующее: «Он управлял течением мысли и только потому – страной».

Ленин – разрушитель, а не созидатель

Путин прокомментировал это высказывание следующим образом: «Управлять течением мысли – это правильно. Важно только, чтобы эта мысль привела к нужному результату, а не как у Владимира Ильича. А так сама по себе идея правильная.

В конечном итоге эта мысль привела к развалу Советского Союза, вот к чему. Там много было мыслей таких: автономизация и так далее – заложили атомную бомбу под здание, которое называется Россией, она и рванула потом. И мировая революция нам не нужна была. Вот такая мысль там – надо подумать еще, какая мысль».

Борис Пастернак, по воспоминаниям современников, в 20–30-е годы был полностью очарован коммунистической властью, и его же посвященное Сталину стихотворение «А в те же дни на расстоянье / За древней каменной стеной / Живет не человек, – деянье: /Поступок, ростом с шар земной» – это вовсе не грубая лесть, а искренняя убежденность в величии вождя.

Сталин умер 63 года назад, Ленин – 92 года, поэтов уровня Пастернака в наше время, увы, нет, а споры о величии вождей не утихают. Но спорить тут совершенно не о чем. В случае со Сталиным правы обе стороны – и та, что утверждает, что он был великим модернизатором, и та, что утверждает, что он был кровавым диктатором.

Кровавый диктатор и великий модернизатор – это вовсе не антонимы. Выигранная Вторая мировая, атомная бомба и создание сверхдержавы – это факт. Огромное количество невинно репрессированных – тоже факт.

Можно спорить о том, возможно ли было первое без второго. Можно спорить о допустимости такой цены величия страны. Но пытаться упихнуть Сталина в прокрустово ложе «или – или» – это абсолютно бессмысленное занятие. А ведь попытки не прекращаются со времен XX съезда КПСС.

А вот с Лениным все куда проще. Да, действительно, он был великим экономическим мыслителем. Но разрушение Российской империи, к которому он приложил руку, – это однозначно плохо. Без вариантов. Однозначно. Большевики сами отлично понимали, что Россия до революции была великим и мощным государством, иначе не равнялись бы на 1913 год.

Конечно, есть точка зрения, по которой власть в октябре 1917-го валялась на земле, и, мол, большевики были единственными, кто осмелился ее подобрать – остальные боялись. Действительно, если бы существовала премия за политическую импотенцию, то Временное правительство во всех своих составах было бы одним из главных претендентов на победу.

Не может терминатор создавать – нет такого в его программе. И Ленин не смог (фото: РИА «Новости»)

Но не следует забывать о роли большевиков в падении России. Разумеется, государство было разрушено не только благодаря ВКП(б).

Идеальный шторм, уничтоживший империю, стал возможен благодаря целому комплексу причин: это было сочетание слепоглухонемой власти, не способной отвечать на вызовы времени, антигосударственно настроенной интеллигенции, не понимавшей, что обломками падающего государства накроет в первую очередь ее саму, плюс весьма активное участие заинтересованных внешних сил.

Не стоит переоценивать роль большевиков, но нельзя и недооценивать. Среди шакалов, терзавших тело российской государственности, они отличались особой кровожадностью и уникальной беспринципностью. Собственно, именно поэтому власть в конце концов и оказалась у них в руках. Отдавать приказы о массовых расстрелах вовсе не так просто, как кажется.

Керенский был не готов, Корнилов был не готов, князь Львов тем более был не готов. А Ленин – готов. Если за все, происходившее со страной до 26 октября 1917-го, большевики отвечали наравне с остальными революционными политическими силами, то дальнейшее – сугубо их поле ответственности.

А дальнейшего за весьма недолгий срок жизни Ленина набирается немало. Территориальные потери (частично компенсированные, но не полностью). Сепаратный мир с Германией и утрата статуса страны – победителя в Первой мировой (с участием России в определении послевоенного статуса мира, возможно, не понадобилась бы Вторая мировая). Резкое падение уровня культуры (внедрение всеобщей грамотности началось позже).

Украинизация и прочие -зации, заложившие основу для коллаборацинизма в годы Великой Отечественной и национализма после развала СССР. Массовый голод и массовый террор. Это в дополнение к сказанному Путиным про автономизацию и прочие бомбы.

Сторонники большевиков скажут, что если бы к власти пришли кадеты, то все могло быть куда хуже, но, как говорится в украинской поговорке, «маємо те, що маємо».

Что есть, то есть. Благодарить человека, который с большими потерями, но все-таки вывел группу людей из болота, можно только в том случае, если не он их в это болото нарочно завел. Врача, сумевшего спасти безнадежного пациента, следует хвалить, только если это не он его преднамеренно заразил.

Ленин – разрушитель, а не созидатель. Практически терминатор – специально созданное для уничтожения существо. Неудивительно, что государство, которое он кое-как основал на руинах разрушенной его руками Российской империи, рухнуло с большим грохотом через 70 лет после создания – в историческом масштабе это, конечно, не мертворожденность, но практически смерть во младенчестве. Не может терминатор создавать – нет такого в его программе.

Разумеется, не надо требовать от старшего поколения предавать идеалы их юности. Не надо уподобляться степным варварам и сносить памятники. И даже захоронение мумии, лежащей возле катка на Красной площади, – вовсе не дело государственной важности, пусть лежит, нам нужны туристы.

Но если что-то и может стать новой национальной идеей России – это категорическое неприятие революционных преобразований. Каждый, кто говорит о революции, должен находиться за пределами допустимой общественной мысли – так же, как призывающие к оздоровительному каннибализму или ритуальным детоубийствам.

Потому что любая революция, какие бы светлые и красивые цели она ни ставила, – это и каннибализм, и детоубийства, и такие выхлопы абсолютного, инфернального зла, которые в мирное время невозможно представить.

Других примеров в истории просто нет. Любая революция – то есть насильственное уничтожение государства – всегда приводила к резкому падению уровня жизни, голоду и массовым убийствам, а новые власти почти всегда оказывались по всем параметрам хуже старых. И для достижения хотя бы того экономического уровня, который был на момент революции, у стран и народов потом уходили годы и десятилетия.

Ну и напоследок всем тем, кто ставит в исключительную заслугу большевикам и лично Ленину всеобщую грамотность и электрификацию, напоминаем, что до Второй мировой войны в Европе других большевистских государств не было.

А грамотность и электричество были повсеместно. Так что дело, видимо, не в Ленине.