Иерей Димитрий Фетисов: В чем Николай II может быть для нас примером?

Смысл почитания святых в православной традиции – это подражание им в добродетелях. «Подражайте мне, как я Христу» (1 Кор. 4:16) – говорит апостол Павел.

Зло, с какими бы патриотическими лозунгами его ни подавали, останется злом

В скорбный день памяти зверски убитых святых царственных страстотерпцев многие с недоумением или даже с сарказмом задают вопрос: в чем же святой царь-страстотерпец Николай II может быть для нас примером?

В том, что он в своих действиях стал по-настоящему похожим на Спасителя.

Страстотерпцы – это особый вид святости, впервые появившийся, к слову, на Руси (первыми в этом чине были прославлены святые благоверные князья Борис и Глеб). 

В отличие от мучеников, святость которых проявилась в том, что они, несмотря на пытки и лютые страдания, не отреклись от Христа, а были верны ему до самой смерти, святость страстотерпцев и их верность Господу проявляется в обстоятельствах куда более обыденных.

На примере святых Бориса и Глеба это очень хорошо видно: обычная в условиях феодальной раздробленности княжеская междоусобица. Старший брат, Святополк Окаянный, опасаясь за унаследованный от отца Киевский престол и не веря в добрые намерения младших братьев, желает умертвить их.

Наши предки оказались недостойны такого государя (фото: Wikipedia)

Борис и Глеб знали о намерениях брата. Вопрос в том, каков был их выбор в данной ситуации? Напрашиваются два основных варианта. Первый – самый, казалось бы, логичный и по-своему справедливый: предварив диверсию брата, собрать военный поход или подослать к нему убийц так, как это сделал он сам.

Второй вариант глуп и никчемен в глазах мира сего – обратиться к брату со словами увещания и, засвидетельствовав ему свою любовь, а также признание его власти, примириться с ним.

Конечно, святые Борис и Глеб понимали, чем может окончиться такой сценарий, и тем не менее, желая быть похожими на своего Учителя, поступили так.

И как бы мы ни оценивали личность последнего российского императора, но он поступил похожим образом, выбрав путь, который, как он думал, избавит государство и русский народ от более масштабного братоубийственного кровопролития.

Удалось ему это или нет – это уже другой вопрос… Впрочем, для нас важно помнить, что для Бога важна мотивация.

Он был действительно плохим политиком, и не столько потому, что не придал в свое время должного значения реформам Столыпина, но и потому, что не утопил своих врагов и врагов империи в крови еще задолго до революции. Не утопил, так как верил, что это хоть и заблудшие – но его братья, а народ, не воспротивившийся людоедам, в конце концов опомнится.

Как человек глубоко и разносторонне образованный (интересно, кто из самых лучших представителей нашей нынешней элиты смог бы встать с государем в один ряд хотя бы по этому признаку?) он, несомненно, знал, что история простила бы ему все – даже массовый террор, проведенный под лозунгом спасения империи (сегодня мы это видим на примере Сталина).

Но как чадо Христа он помнил, что цель не оправдывает средства, а метафизическое сатанинское зло, с какими бы патриотическими лозунгами его ни подавали, останется злом, имеющим в долгосрочной перспективе только разрушительные последствия (вновь вспомним Сталина).

В одном из писем, посланных великой княжной Ольгой Николаевной уже из унизительного и сурового заточения, написано послание нам: «Отец просит передать всем тем, кто ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за него, так как он всех простил и за всех молится, и чтобы не мстили за себя, и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильней, но что не зло победит зло, а только любовь».

Наши предки оказались недостойны такого государя, явно недостойны мы его и сейчас… Дай Бог, чтобы завещание царя-страстотерпца прочно вошло в наши сердца.

Тогда, подражая ему, мы станем достойными гражданами не только земного, но и Небесного царства.