В понедельник генпрокурор Юрий Чайка сообщил, что возглавляемое им ведомство подготовило законопроект, который предполагает отказ от применения кратных штрафов и возвращение к тюремным срокам за тяжкие и особо тяжкие преступления, в частности взятки.
У него конфисковали гараж и старую машину. С самого начала было понятно, что штрафы – форма ухода от ответственности
По его словам, действующая практика говорит о необходимости доработки уголовного законодательства и применения штрафов, существенно ослабевают функции уголовно-правовой политики. «Чтобы исключить возможность откупиться за совершенные опасные преступления, например коррупционной направленности, и, что еще хуже, не нести ответственности за них в виде штрафа, нами подготовлен соответствующий законопроект, которым предусматривается в качестве наказания за тяжкие и особо тяжкие преступления этой категории только лишение свободы без применения кратных штрафов», – сообщил Чайка.
Он добавил, что законопроект несколько дней назад обсуждался на выездном заседании профильного комитета Госдумы.
В июле прошлого года Чайка на встрече с президентом Путиным заявил о неэффективности поправок по гуманизации уголовного права. Он указывал, что мера наказания в виде штрафов практически не исполняется. После той встречи Генпрокуратура вместе с Верховным судом планировала начать анализ судебной практики по коррупционным делам, чтобы подготовить предложения президенту.
В начале февраля председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев отмечал, что по административным делам суды чаще всего назначают наказание в виде штрафов. Их общий объем составил 25 млрд рублей. Однако большая часть – 21,5 млрд рублей – так и осталась на бумаге: граждане не спешат платить. «Фактически имеет место безнаказанность правонарушителей, а ведь это может привести к повтору, к новым нарушениям», – предупреждал Лебедев.
Система так называемых кратных штрафов была введена весной 2011 года. Новый порядок дал судам выбор: штрафовать коррупционеров или приговаривать к тюремному заключению. Однако, как отмечали наблюдатели, сбой произошел после назначения миллионных штрафов, когда сумму можно выплачивать чуть ли не пожизненно. Осужденному коррупционеру даже не надо бегать от судебных приставов, достаточно просто жаловаться на бедность. В таком случае сделать с ним что-либо трудно. Суд даже может назначить ему рассрочку на пять лет. При этом, если была выплачена мизерная часть, в тюрьму посадят лишь в том случае, если штраф не выплачивается «по уважительным причинам».
Член комитета ГД по безопасности и противодействию коррупции Илья Костунов («Единая Россия») признался, что «безусловно согласен» с позицией генпрокурора и по коррупционным статьям должны даваться реальные сроки заключения. «Из выписанных чиновникам-коррупционерам штрафов выплаты составляют менее 5%. Чиновники, совершившие особо тяжкие преступления, начинают играть в недобросовестных алиментщиков. После увольнения с государственной службы они устраиваются на официальные низкооплачиваемые работы и чувствуют себя неплохо. Хотя совершивший подобное преступление должен получить значимое наказание, чтобы исправиться и стать назиданием другим потенциальным коррупционерам», – сказал Костунов газете ВЗГЛЯД.
При этом депутат отметил, что если и применять штрафы, то необходимо требовать их единовременной выплаты, «иначе преступник фактически уходит от наказания». Он напомнил также, что введение штрафов за коррупционные преступления было частью кампании по либерализации наказаний за экономические преступления, «когда коррупционеров фактически посадили в одну повозку с преступниками-бизнесменами, которые, нарушая законодательство, зарабатывали деньги».
«Я никогда не являлся сторонником подобной меры. Неправильно смягчать наказание за экономические преступления для мошенников. Нужно работать над технологиями выявления таких преступлений и детализацией составов. Соответственно, даже очень жесткие наказания в этом случае будут оправданны. Во всем мире неуплата налогов, незаконная экономическая деятельность являются не менее тяжкими преступлениями, чем коррупция. А в России наоборот: коррупционеры нашли возможности откупиться от наказания. Но они даже этого не делают. Поэтому я за реальные сроки», – сказал депутат, добавив, что обязательно нужна защита заявителей о фактах коррупции, чтобы преступления раскрывались по горячим следам.
В свою очередь председатель Национального антикоррупционного комитета, член президентского Совета по правам человека Кирилл Кабанов тоже поддержал позицию Генпрокуратуры. По его словам, в комитете изначально говорили, что штрафы могут быть полезны только для низовой коррупции (взятки до 10 тысяч рублей), «потому что таких дел было огромное количество». В эту категорию попадают учителя и врачи.
«Дел по низовой коррупции было до 80%. Но сейчас Верховный суд отменил эти категории. Теперь они (врачи, учителя) не должностные лица. На них делали результат, это так называемая имитация борьбы с коррупцией», – сказал Кабанов газете ВЗГЛЯД.
При этом он напомнил про случай в Башкирии, где чиновнику выставили 300-миллионный штраф, и тот оставался на свободе. «У него конфисковали гараж и старую машину. С самого начала было понятно, что штрафы – форма ухода от ответственности. Поэтому сейчас нужно ужесточение законодательства. Причем восемь лет – мало! Реальный срок заключения должен быть от 10 до 20 лет. При этом человек не должен выйти досрочно, если не возместит ущерб», – считает Кабанов.
Другой член президентского Совета по правам человека, сопредседатель Ассоциации «Гражданский контроль» Александр Брод объяснил, почему система со штрафами не сработала в России, но эффективно применяется за рубежом. По его словам, главная проблема заключается в совершенствовании российской судебной системы, которая «не всегда является независимой и сама подвержена коррупционным схемам».
«Зачастую люди, обладающие административным и финансовым ресурсом, могут договориться, получить снисхождение или вообще крайне мягкий приговор, а иной раз и на стадии следствия дело может быть закрыто. Поэтому неудивительно, что коррупционные дела разваливаются. Многие антикоррупционные расследования в СМИ остаются без внимания. На это обращали внимание президента на встречах Совета по правам человека. Следственный комитет должен проводить проверки по антикоррупционным расследованиям СМИ без дополнительных писем», – сказал Брод газете ВЗГЛЯД.
Правозащитник призвал вернуться к реформе судебной системы, к формированию независимости судебных органов, чтобы они не были подвержены «позвоночному праву». «Есть много различных механизмов, чтобы сделать нашу судебную систему открытой. Необходимо рассмотреть механизм выборности судей и возродить институт общественных защитников, и транслировать некоторые заседания по интернету, и сделать суд более открытым для СМИ», – уверен он.
Александр Брод также указал на необходимость конфискации имущества, нажитого путем коррупционных сделок. «Нужно активнее применять эту меру и подключать к антикоррупционным расследованиям неправительственные организации. Во многих странах мира есть горячие антикоррупционные линии и приемные. Суды обеспечивают защиту гражданам, которые сообщают о коррупционных сделках. Все это нужно активнее применять. Самое главное – закон должен быть одинаков для всех коррупционеров, невзирая на чины, звания и должности. При таком равномерном применении можно будет добиться успеха», – уверен правозащитник.
Отметим, что в понедельник Волгоградский областной суд заменил бывшему главному госинспектору отдела выездных налоговых проверок Сергею Кочеткову наказание в виде штрафа лишением свободы на пять лет в колонии строгого режима. Изначально ему назначили штраф, 60-кратный сумме взятки – 36 млн рублей. Однако Кочетков заплатил лишь незначительную часть. Суд постановил, что факт отсутствия у осужденного денег не может признаваться уважительной причиной.
На прошлой неделе Московский областной суд приговорил к пяти годам колонии бывшего главу Клепиковского района Рязанской области, не уплатившего штраф в 300 млн рублей. Бывший чиновник стал одним из первых осужденных к кратному штрафу за взятку в 6,5 млн рублей. Рязанский областной суд приговорил его к выплате 300 млн рублей (по пять миллионов ежемесячно в течение пяти лет). Но в течение первых трех месяцев должник выплатил только 60 тыс. рублей.