Европа поняла, что для спасения Минска-2 придется надавить на Киев

Новое заседание Трехсторонней комиссии в Минске могло бы уже начаться, если бы наши западные партнеры не встрепенулись раненым голубем и не решили бы заявить о себе. В Киев прибыли специальные посланники канцлера Германии Ангелы Меркель и президента Франции Франсуа Олланда Кристофер Хойстен и Жак Одибер. Они последовательно встретились с Арсением Яценюком и Петром Порошенко, после чего вылетели в Москву. В самом заседании в Минске их участие пока что не запланировано, но чем европейский черт не шутит.

Количество обстрелов Донецка и окраин резко выросло, интенсивные боестолкновения шли в районе Горловки, даже на луганском участке отмечались перестрелки

В задачи Хойстена и Одибера входило донести до Киева смысл резкого изменения риторики Евросоюза по отношению к Украине и событиям в Донбассе. Впервые с начала войны Брюссель сконцентрировал свое внимание не на «имплементации минских соглашений», а на выполнении самой Украиной тех пунктов, которые предусматривают внутренние изменения в государстве. В первую очередь речь идет о конституционной реформе и законодательном подтверждении особого статуса Донбасса. После заседания Совета ЕС на уровне глав МИД об этом заявила глава европейской дипломатии Федерика Могерини. И хотя Совет ЕС признает «поразительную выдающуюся работу, которую провели украинские власти за последние месяцы для того, чтобы конкретными мерами продвинуть вперед планы реформ», его главное требование в том, что реформы должны быть продолжены.

Эта метаморфоза случилась с ЕС тогда, когда стало понятно: новый раунд переговоров в Минске ничего принципиально нового не принесет. В повестке дня, по сути дела, единственный вопрос, который хотя бы теоретически может быть решен на практике: это обмен пленными, но далеко не в том виде, в котором он был заявлен еще год назад («всех на всех»). Сейчас обмен ведется мелкими партиями, причем каждый раз численность и обстоятельства приходится согласовывать за месяц, а то и больше. В декабре была достигнута договоренность об обмене 50 человек, но и эта цифра не окончательная. Вроде бы украинская сторона в кои-то веки собирается отпустить больше людей, чем ДНР и ЛНР: говорят о 35 военнопленных ополченцах, которых готовы передать в обмен на 25–26 бойцов ВСУ. Это все, конечно, замечательно, но не имеет никакого отношения к изначальным договоренностям и формату «всех на всех».

#{smallinfographicleft=736797}То же самое относится и к выполнению Киевом ключевых обязательств по предоставлению Донбассу особого статуса и проведению там выборов. В Верховную раду внесен законопроект, который предусматривает подготовку проекта новой конституции Украины. Никто не знает и даже не предполагает, что будет представлять собой этот новый проект, но само его рассмотрение и – впоследствии – выработка новой конституции отложат любые попытки законодательно определить статус Донбасса на неопределенный срок. Если ранее Киев пытался затянуть переговорный процесс незатейливыми уловками или откровенным враньем и увиливанием (наподобие проведения через Раду мультяшного закона о децентрализации, который выдавали за «особый статус»), то теперь речь идет уже о полном саботаже минских договоренностей.

Но внешне все выглядит вполне благопристойно для европейского глаза. Вроде бы Киев идет на реформу, реформа – слово для западного наблюдателя сакральное, особенно если он не знаком с деталями, обстоятельствами и особенностями национального менталитета. Ради реформы можно и подождать, главное, чтобы не стреляли.

Естественно, теперь европейские представители уделяют особое внимание именно соблюдению режима прекращения огня на линии соприкосновения. Но как раз с этим в последние несколько дней проблемы. Количество обстрелов Донецка и окраин резко выросло, интенсивные боестолкновения шли в районе Горловки, даже на луганском участке отмечались перестрелки.

На эту тему
• Штайнмайер назвал главную помеху реализации Минска-2
• Пушилин исключил возвращение Донбасса в состав Украины
• Святослав Голиков: Вы реально хотите продолжения мясорубки?
• Минский процесс превратился в театр абсурда
• Новый год станет решающим в судьбе Новороссии
• Евгений Крутиков: Последний самородок Донбасса
• Елена Заславская: С Украиной все равно мы объединены общим прошлым
• Новороссию душит информационный вакуум
• Какие группы влияния существуют в руководстве ДНР
• ВСУ могут решиться на прорыв обороны Новороссии

Но неожиданное ускорение переговорных движений со стороны ЕС упирается не в это, а в календарь. До окончания нынешней сессии Верховная рада обязана принять или отклонить пресловутый закон о децентрализации, который Киев до последнего продолжал выдавать за выполнение ключевого пункта минских соглашений – предоставление Донбассу особого статуса. Никакого статуса, тем более особого, там нет, а сам законопроект даже не обсуждался с представителями республик, хотя и это было определено в соглашениях годичной давности. Так что, если до 2 февраля Рада этот законопроект не примет, Минск-2 окончательно уйдет в историю, не состоявшись (то есть он и так уйдет, но менее громко).

Несколько дней назад в Раде начались шумные дебаты о том, есть ли у правящей группировки требуемые 300 голосов. Спикер Гройсман утверждал, что «теоретически» есть. Это «теоретически» возбудило оппозицию, которая утверждает обратное. Но сейчас уже нет смысла вести эти подсчеты, ведь поступил законопроект о новой конституции, в инициировании которого отметились представители чуть ли не всех парламентских фракций во главе с «Блоком Петра Порошенко». Европейский союз вполне готов поддержать конституционную реформу, но тщетность всего этого бросается в глаза.

Конституция Украины не будет признавать особые права за Донбассом и другими русскоязычными регионами при этом правительстве и этом президенте. Никогда выборы в местные органы власти в Донбассе не будут проходить при участии крайне правых и националистических украинских партий. И никогда Киев не признает законность и цельность этих выборов, что бы ни говорила Могерини и к чему бы ни призывала Нуланд, а она призывает, кстати, к немедленному прекращению огня. То есть через год после того, как это прекращение было достигнуто и письменно подтверждено, после того, как по всей республике начали метаться испуганные немецкие граждане в бронежилетах и шлемах с надписью ОБСЕ, после создания «демилитаризованных зон» высокопоставленный чиновник Вашингтона вынужден вновь призывать к прекращению огня, ибо интенсивность боестолкновений только растет. Приплыли.

Кстати, украинские представители в рамках минских переговоров вновь стали призывать «расширить юридическую базу». Им ее, видите ли, не хватает, поскольку невозможно впихнуть в четкий и ясный документ не предусмотренные изначально пункты. А ведь Киев постоянно пытается поднять вопрос о введении неких миротворческих или наблюдательных воинских подразделений то ли ООН, то ли ЕС, то ли ОБСЕ, о которых в минских соглашениях ничего не написано. Про изменение конституции Украины в сторону создания особых регионов написано, а про иностранный воинский контингент не написано. Борис Грызлов был буквально вынужден еще раз заявить, что Россия выступает за выполнение только тех пунктов и идей соглашения, которые в нем зафиксированы. В конце концов, документ признан ООН и изменению уже не подлежит. Он только реализации требует. Если угодно, имплементации.

Сколько осталось времени и сколько шансов на успех – никто не знает. Теми методами дипломатии – хоть публичной, хоть тайной – какими сейчас экстренно пытаются реанимировать минский переговорный процесс, мертвеца не оживить. Меж тем возобновление масштабных боевых действий вполне вероятно сразу же после того, как будет исчерпан весь набор аргументов и временных рамок, сохранившихся от Минска-2. И сказать, что войны никто не хочет, значит, сильно слукавить.

На Украине давно сформировалась устойчивая группа во главе с генералитетом, жаждущая продолжения военных действий. Ее поддерживают те круги, которые причастны к закулисным переговорам о поставках на Украину западного оружия. А общественное настроение все это поддержит вне зависимости от положения дел в экономике. И всегда остается шанс, что может быть еще хуже.