В чем-то похожи

Директор Центра независимых социологических исследований (ЦНСИ) и один из авторов книги Виктор Воронков в самом начале встречи объяснил отличие этого исследования от всех других. Дело в том, что существует масса материалов о взаимоотношениях с мигрантами, но все они сделаны с точки зрения только мигрантов. И, пожалуй, впервые представлен взгляд на происходящее второй стороны «конфликта» – милиционеров.

Нас заинтересовало, а как сами милиционеры рассматривают этот вопрос, почему ведут себя именно так с людьми, которые выглядят как мигранты

«Нас заинтересовало, а как сами милиционеры рассматривают этот вопрос, почему ведут себя именно так с людьми, которые выглядят как мигранты», – пояснил Воронков.

Исследование длилось около трех лет, проводилось полностью на частные деньги, в том числе из западных фондов. Сама работа социологов «в поле» проходила в 2006–2008 годах, но необходимо было время, чтобы все структурировать и проанализировать. Исследование проводилось в двух городах – Петербурге и Казани. Причем в Казани было получено официальное разрешение со стороны местной милиции, и социологи участвовали в операциях против мигрантов, находились рядом с участковыми в течение всего дня. В Петербурге официального разрешения получено не было, и авторы книги добывали информацию «партизанскими» методами, то есть сами были наблюдателями на улицах, общались только с теми милиционерами, которые хотели поговорить об этом.

Другой соавтор книги и исследования Борис Гладарев, отвечавший за «петербургскую часть», признался, что первым впечатлением от работы было то, что рядовой и сержантский состав нашей милиции общественной безопасности (рассматривалась работа только этой структуры – прим. ВЗГЛЯД) действительно выполняет большую и важную работу, несмотря на низкую зарплату, тяжелые условия, низкий уровень социальных гарантий и т.д.

По данным Гладарева, современная российская милиция-полиция сочетает в себе две составляющие: советский опыт и «инновации» 1990–2000-х годов, ведь каждый новый глава МВД в новейшей истории страны, начиная работу, объявлял о реформе ведомства. В наследство от советской системы досталось понимание того, что милиционер – не друг, готовый всегда прийти на помощь, не сервисная служба, а человек с надзирающей, репрессивной функцией. Осталась и так называемая палочная система, толкающая сотрудников ради выполнения обязательных показателей идти на все. И третий «советский пережиток» – приказ начальника доминирует над законом.

Черты 90-х годов – это отток наиболее профессиональных кадров из органов и рост правового нигилизма, причем как со стороны милиционеров, так и со стороны населения.

Логика стража порядка

Один из авторов исследования Борис Гладарев (фото: Денис Нижегородцев)

Логику рядового милиционера Борис Гладарев разделил на формальную и неформальную. Формальная включает в себя демонстрирование начальству хороших показателей, которых нужно добиться любыми способами. А неформальная связана с тем, что сами условия, в которых живут и работают милиционеры, подталкивают их к противоправным действиям. Зарплата низкая, рабочий день ненормирован, о престиже профессии говорить не приходится, но при этом правоохранитель выполняет важную общественную функцию и обладает серьезными полномочиями. И чувствуя себя «лишенными», милиционеры приходят к тому, что начинают контролировать те ресурсы, к которым имеют доступ, занимаются вымогательством и т.д.

О мигрантах

На эту тему
• Сергей Собянин отчитался о первых 4 месяцах работы мэром
• ФМС предлагает радикально изменить контроль за мигрантами
• Иностранцам запретили торговать на рынках и в палатках
• В Ставрополе подрались армянские и туркменские строители
• Петербург принял программу по адаптации мигрантов

Проблема непростых взаимоотношений милиционеров с мигрантами возникла оттого, что предъявить претензии этой категории людей легче всего. Чтобы научиться ловить карманника, нужен год, а чтобы остановить подобного человека – один день. У них как бы «на лице написано», что можно проверить документы, а потом: а вдруг что-то выяснится.

К тому же такую предзаданную установку в отношении мигрантов формирует соответствующая милицейская статистика, а также неосторожные заявления некоторых политиков. Так, по данным авторов исследования, после войны России с Грузией в 2008 году в Петербурге фиксировались случаи отлавливания членов грузинской диаспоры.

«Все эти факторы способствуют тому, чтобы наши правоохранители думали, что мигранты имеют немножко не те права, что другие люди», – отметил Гладарев.

Что касается расизма в чистом виде, то милиционеры не являются какими-то рекордсменами по этому показателю.

«Они просто срез нашего общества. Как нам говорили некоторые интервьюируемые, среди них столько же расистов, сколько среди балерин», – рассказал Гладарев.

По его словам, один из основных выводов исследования – расизма в чистом виде в милиции нет. А «неласковое» отношение к мигрантам объясняется в большей степени экономическими причинами, происходит из-за неудовлетворенности своим положением, а также широко представленными в обществе стереотипами о том, что приезжие заняли все рабочие места, хотя на них наши люди даже и не претендуют и т.д.

Социологи отметили, что мигранты находятся в самом низу, с краю нашего общества, и милиционеры, по большому счету, тоже. Таким образом, их взаимодействие превращается в перераспределение ресурсов на этом уровне. А расизм и ксенофобия – это не основное.

При этом Гладарев отметил, что нынешняя реформа полиции в исследовании не рассматривалась, и какой будет ситуация после нее, он сказать не может.

Милицейский взгляд

Представитель МВД майор полиции Антон Жилин (фото: Денис Нижегородцев)

Поучаствовал в дискуссии и представитель правоохранительных органов. ГУ МВД России по Санкт-Петербургу делегировало для этого майора полиции, представителя Управления участковых уполномоченных Антона Жилина.

Первым делом офицер сказал, что на 90% согласен с тем, что говорил до него ученый Борис Гладарев. И пояснил, почему все-таки стражи порядка видят в мигрантах опасность.

«Обратите внимание только на одни эти цифры: до одной трети всех преступлений и правонарушений по разным регионам и до 50% преступлений против половой неприкосновенности совершаются так называемыми мигрантами. Притом что их в десятки раз меньше, чем представителей коренного населения. Вот с этой точки зрения и смотрит на них милиция», – признался Жилин.

При этом офицер посетовал на очень плохое распределение полномочий между ведомствами, которые занимаются этими вопросами. По его словам, Федеральной миграционной службе оставили лишь документирование, а все контрольные и карательные функции «навешали» на милицию, а теперь полицию, и в частности, на участковых.

«Отсюда и отношение к нам, что ничего хорошего для мигрантов мы не делаем, а только забираем и наказываем», – пояснил Жилин.

При этом на «оформление» только одного мигранта уходит 3–4 человека/дня, то есть трое-четверо полицейских тратят весь день на одного человека, сами задерживают его, отправляют в Миграционную службу, принимают обратно, сами везут в суд и из суда, а если суд принимает решение о депортации, сами решают и этот вопрос.

«ФМС наших проблем понимать не хочет, и получается, что проблемы с мигрантами есть только у нас и, соответственно, у наших граждан», – пожаловался офицер.

Представитель ГУ МВД также рассказал, что на сегодняшний день у него и его коллег есть два законных основания для ограничения свободы человека. Первое – если его внешность подходит под ориентировки на преступника. И второе – если у полицейского есть основания полагать, что гражданин совершает или готовится совершить правонарушение.

«И если я вижу человека, который родился не в Петербурге, у меня есть основания его остановить и подозревать, что он нарушает миграционное законодательство. Так это или нет, покажет проверка документов», – рассказал майор.

Что касается случаев неправомерных действий сотрудников МВД, в том числе, и по отношению к мигрантам, офицер отметил, что на это есть Прокуратура. И если она не выявляет эти случаи, это уже вопрос к ее работе.

И, наконец, Антон Жилин высказал точку зрения, что нынешние мигранты отличаются от тех, которые стали объектом исследования в 2006–2008 годах, и не в лучшую сторону:

«Какой мигрант приезжал раньше? У него дома оставалась семья, которую нечем было кормить, он шел ради этого на работу, с работы на койку и с койки снова на работу. А какой сейчас пошел мигрант?...»

По словам полицейского, нынешние гастарбайтеры – избалованные, пресыщенные, часто безработные, которые просто «болтаются» по городу. И если пять лет назад встретить пьяного представителя некоторых бывших республик было очень сложно, то теперь такое кругом и рядом, отметил представитель МВД.