В эти дни – кем-то с радостью, кем-то горечью – в Молдавии отмечается очередная годовщина принятия депутатами Верховного совета Молдавской Советской Социалистической Республики Декларации о суверенитете.
Американский проект, как для Молдовы, так и для Восточной Европы в целом, – это не только лишение политической самостоятельности
Четверть века прошло с момента начала распада общей страны и последующей череды возникновения независимых государств на постсоветском пространстве. Достаточный срок для того, чтобы можно было укрупненно, непредвзятым взглядом, взглянуть на те процессы, которые прошли за эти два с половиной десятилетия, и дать им геополитическую оценку.
Для тех, кто изучает геополитику и уделяет ей достаточное внимание, не является секретом то, что США прилагают все усилия для того, чтобы на евразийском континенте вновь не сложилось крупного геополитического субъекта, который мог бы бросить вызов единоличному американскому доминированию.
Именно на распад большого геополитического блока социалистических государств были направлены все усилия в ходе холодной войны. И именно торжество относительно распада Советского Союза стало отправной точкой американской геополитики следующих двадцати пяти лет, как на евразийском континенте, так и во всем мире.
Распад СССР известный западный политолог Чарльз Краутхаммер назвал «однополярным моментом» – это тот самый исторический период, когда могущество США достигло пика, а их единоличное доминирование еще не развернулось вспять. Что, впрочем, уже происходит сегодня, на наших глазах. И прошедший в Великобритании референдум за отказ находиться в американском проекте ЕС – тому подтверждение.
Именно в момент распада Советского Союза в США была разработана и принята стратегия дальнейшего дробления больших пространств в Евразии. В докладе известного американского стратега и политолога Пола Вулфовица правительству США, сделанном в марте 1992 года, так прямо и было сказано: «необходимо не допустить возникновения на европейском и азиатском континентах стратегической силы, способной противостоять США». Открыто, безо всякого стеснения со стороны «победителей» в холодной войне с Россией.
Для решения этой задачи необходимо было создать между Европой, которая пересобиралась в тот момент в Европейский союз под стратегическим контролем США, и Россией того, что в терминах геополитики определяется не иначе как санитарный кордон.
Санитарный кордон: разделить Россию и Европу
Задача американского санитарного кордона – разделить Россию и Европу и не дать сложиться новому геополитическому образованию, которое могло бы бросить вызов США. Поэтому все те страны, которые советский блок, распадаясь, оставил после себя в Восточной Европе, тут же оказались в его составе.
Советское же руководство, сдавая Восточную Европу, подразумевало, что это пространство будет нейтральным. Именно это наивным советским лидерам горбачевского периода обещали их западные «партнеры» – что НАТО останется там, где находилось на текущий момент, а все пространство советской Восточной Европы и все те советские республики, которые вслед за этим самоопределились в качестве независимых государств, останутся нейтральными.
Чуть позже один из идеологов захвата Восточной Европы Соединенными Штатами Збигнев Бжезинский прямо признался: «мы их обманули».
Следующим за созданием санитарного кордона этапом, способствующим разделению Европы и России, стала дестабилизация этого пространства. Как ни странно, но именно нестабильный санитарный кордон является наиболее эффективным и долгосрочным средством разделения Европы и России.
#{smallinfographicright=764256}Таким образом, все вновь созданные на постсоветском пространстве государства сразу же оказались в зоне политической турбулентности и дестабилизации, абсолютно рукотворной и искусственной.
Во многом те конфликты, которые были развязаны на этом пространстве, имели исключительно американское происхождение и отвечали задаче создать такую атмосферу в Восточной Европе, при которой не было даже речи о каком-то стратегическом сближении в рамках ЕС и России.
А в Европе реализовался именно американский проект интеграции, так называемый мондиалистский проект, который подразумевал жесткое включение в единый мир под руководством США.
Мондиализм для Европы, хаос – для остальных
Мондиалистский проект для Европы с социальной точки зрения подразумевает реализацию концепции плавильного котла. То есть изъятие всякой коллективной идентичности и создание общей биологической массы атомизированных граждан, которая бы безропотно принимала единую западную цивилизационную матрицу, кстати, насаждаемую США по всему миру, а не только в Европе. Но именно Европа должна была стать опытным полигоном растворения многообразия коллективных идентичностей в едином плавильном котле.
Такая же участь была предназначена и странам Восточной Европы, тем самым странам санитарного кордона, но после перемешивания прежних, устоявшихся социально-политических моделей в мясорубке управляемого хаоса.
В чем же заключается принципиальное геополитическое отличие государств, попавших в зону санитарного кордона, от их нахождения в предыдущем, советском, блоке? В том, что из советской провинции Восточная Европа превратилась в американскую колонию. Именно так определяется эта категория, исходя из двух типов империй.
Есть империи морские, основанные на принципе «метрополия – колонии», эксплуатирующие экономически, социально, выкачивающие ресурсы в интересах метрополии. Но есть империи сухопутные, их принцип – «центр – периферия». Это империи, обустраивающие свои периферии и провинции путем создания промышленных зон, развития науки, культуры. Сохраняя при этом, что самое важное, культурно-цивизизационную самобытность тех пространств, которые входят в состав сухопутных империй в качестве провинций.
В момент распада советского блока Восточная Европа, а также новообразовавшиеся государства постсоветского пространства одномоментно перешли из категории провинций в категорию колоний США, отказавшись от каких-либо контактов с источником своей государственности, коим прежде являлась Россия, погрузившись в хаос цивилизационного переформатирования.
Кока-коланизация
Таким образом, санитарный кордон – это те государства, которые получают независимость от ближних и полную зависимость от дальнего. Вот, собственно, в каком состоянии бывшие советские республики вошли в новую историческую эпоху. Именно в колониальном ключе развивалась их государственность последние 25 лет.
Обернулось это насаждением унифицированных культурных кодов глобального Запада под руководством США и насаждением масс-культуры, произведенной в Голливуде, все вместе – так называемая кока-коланизация Восточной Европы и того санитарного кордона, куда впихнули новые «независимые» государства советского блока.
К этому можно добавить постоянно тлеющие конфликты и создание зоны нестабильности, отсекающей Россию от Европы. Сюда же – лишение народов, входящих в санитарный кордон, собственной идентичности, культурной самобытности, невозможность развития традиций и насаждение единых социальных и культурных стандартов, растворение всех в едином плавильном котле и дальнейшее обособление Европы от России при одновременном ослаблении обеих.
Получаем типичный американский колониальный проект, который реализуют США в Восточной Европе и в частности в Молдавии, а также в других бывших советских республиках, что все мы и могли наблюдать в течение последних 25 лет.
Американский проект – как для Молдавии, так и для Восточной Европы в целом – это не только лишение политической самостоятельности. Ставка на марионеточные управляемые извне элиты, которая делается американцами всякий раз, когда ими захватывается то или иное пространство, – это только начало. Далее – полное культурное, политическое и экономическое рабство, которое предложено странам санитарного кордона их новыми заокеанскими хозяевами.
Это сопровождается полной аннигиляцией экономического потенциала, оставшегося странам Восточной Европы от советского периода. Вся промышленная основа этих новых государств совершенно не годится для Европы, не подходит под ее стандарты.
Культурная основа – сплошное советское «мракобесие» и «архаика» – тоже не годится, вместо нее – навязывание «универсальных» американских культурных кодов. Изъятие коллективной идентичности, подавление самобытности, традиции и собственной культуры. И снова – жесткое политическое давление, по сути – политическая диктатура США.
Никакой свободы и политического самоопределения новые государства Восточной Европы и постсоветского пространства не имеют даже близко. Только контроль, пошаговое управление и жесткое подавление любой политической альтернативы. В этом и заключается суть американской «демократии» – как для врагов, так и для нейтральных сил и даже друзей.
Евразийская альтернатива многополярности
Какой же выход из этой ситуации можно предложить? Он концептуализирован в рамках евразийского проекта. Основана эта модель на концепции многополярного мира, который должен стать альтернативой нынешней американской однополярной доминации.
Проще говоря, это мир, в котором не одна цивилизация является источником истины, а несколько – шесть или семь цивилизационных блоков, которые на основе консенсуса смогут определять судьбу человечества. Многополярный мир – это мир более справедливый.
Следующий шаг – восстановление евразийского экономического пространства на основе тех кооперационных связей, которые существовали в советский период, но без доминации – что следует особо подчеркнуть – марксистской идеологической составляющей.
Что является само собой разумеющимся в нынешних условиях преодоления не только марксизма как идеологического течения, но и модерна в целом, в рамках которого и родились три политические теории модерна: либерализм, марксизм и фашизм. Этот период преодолен самим ходом истории.
Далее – возможность сохранения своей культурной, языковой, традиционной идентичности для всех тех народов и государств, которые входят в евразийское пространство, с сохранением их суверенитета. Это главное отличие евразийского подхода от атлантистского, западного.
Здесь он во всем противоположен атлантизму, как традиционалистская модель, традиционалистское мировоззрение, стремящееся максимально сохранить народы как цельные культурные образования, как коллективную идентичность – их традиции, их обычаи, языки, все их многообразие.
Евразийский проект определяется категорией стратегического единства многообразия, когда вопросы стратегической безопасности, военной безопасности и глобальные макроэкономические параметры решаются на наднациональном уровне.
Все остальное – уклад, быт, традиция, внутренняя экономика, развитие собственных культурных ходов – остается на уровне народов и государств, которые входят в евразийское цивилизационное образование, становящееся, таким образом, одним из цивилизационных полюсов грядущего многополярного мира.
Усталость мира от США
Сегодня от вероломства и доминирования США устали даже в Европе. Состоявшийся Brexit показал, что народы Европы более не желают растворяться в американском плавильном котле, а все чаще говорят о восстановлении и сохранении своей идентичности. Об этом уже давно заявляют шотландцы, ирландцы, на этом настаивают каталонцы и другие народы Европы – не политические нации, а именно народы как органические общности начинают вспоминать о своей идентичности.
Именно Европа лежала в основе истории западной цивилизации. Но сегодня она раздавлена жестким американским сапогом и не имеет возможности развиваться по тем моделям и по тем культурным кодам, которые, собственно, и породили как европейскую цивилизацию в целом, так и саму американскую государственность.И сегодня речь уже идет не о завершении строительства американского однополярного мира, но как минимум о двух цивилизационных альтернативах.
С одной стороны – американская жесткая, тоталитарная система, подавляющая все живое, кроваво насаждающая свои подходы и свои модели по всему миру, не считающаяся с мнением государств и народов, насильно загоняющая всех в свой американский концлагерь единого однополярного мира.
С другой стороны – альтернатива многополярного мира, справедливого, сохраняющего самобытность, суверенитет государств, дающая возможность общего экономического развития без утраты основных параметров суверенности и своей идентичности.
Вот две альтернативы, между которыми сегодня находится не только молдавская государственность, но и подобные ей по всему постсоветскому пространству и Восточной Европе. Новый выбор, безусловно, сложный, весьма драматический, учитывая иллюзии и мечты первых лет своего нового существования, когда все находились под воздействием химер «благого» западного мира, «благой империи» – benevolent empire, как ее называют американские политологи.
За минувшие 25 лет иллюзии рассеялись. Предлагаемый все это время выбор – это даже не европейский выбор. Европа сама подавлена и растоптана американским цивилизационным катком. Это выбор между американским тоталитарным миром и миром евразийским, миром многообразия народов, культур и традиций.
