Семьдесят шесть лет назад советские войска вошли в Прибалтику – 15 июня в Литву, 17 июня в Эстонию и Латвию. Вошли с согласия правительств этих стран, пополнив собою советские военные базы, уже существовавшие на территории Прибалтики с осени 1939 года.
Отношения между Советской Россией и прибалтийскими республиками были нормальными
Официальная историография этих стран определяет события тех дней как начало оккупации с последующей насильственной потерей независимости – и, между прочим, абсолютно зря. В действительности это был проект по ненасильственному продвижению демократии. Советское руководство считало, что распространение демократических ценностей улучшит безопасность СССР и сделает страну богаче – для этого у него были все основания.
Большевики пришли к власти в России на волне демократизации, неизбежно возникшей после свержения самодержавия, и вскоре после утверждения своей власти признали независимость Литвы, Латвии и Эстонии. В целом отношения между Советской Россией и прибалтийскими республиками были нормальными.
Даже антидемократические перевороты, произошедшие в Литве в 1926-м, а в Латвии и Эстонии – в 1934 году, не испортили этих отношений. Дело в том, что и в самом СССР поначалу было не все в порядке с демократией – выборы были многоступенчатыми, голосование – открытым, и до выборов не были допущены представители эксплуататорских классов (так называемые лишенцы), которые составляли около 4% населения.
Ограниченный контингент советских войск обеспечивал безопасность демократических выступлений (фото: Виктор Темин/РИА «Новости»)
|
Однако с принятием в 1936 году новой советской конституции ситуация резко изменилась. Избавившись от рудиментов постреволюционных ограничений демократии – таких, например, как диктатура пролетариата и различные права для разных классов, советский народ и его лидеры вдохновились ценностями свободы, провозглашенными новой конституцией, и осознали свою уникальность и исключительность.
Из этого прямо вытекало понимание исключительной миссии СССР в продвижении демократии в мировом масштабе и его особой ответственности в консолидации демократических режимов. Этому особо способствовало систематическое отступление от демократии в Европе – так, к 1936 году в Восточной Европе не осталось ни одного демократического государства, кроме Чехословакии, а всего через два года исчезла и она.
Все эти обстоятельства вынудили Советский Союз взять на себя бремя лидерства в продвижении демократии у своих границ, потому что к тому времени стало понятно – если СССР не будет этого делать, то никто не будет. В результате Советский Союз твердо встал на путь поиска и поддержки продемократических реформистских сил в соседних странах.
В дальнейшем – и в конце войны, и после ее окончания – СССР придерживался той же политики: сразу после освобождения очередной страны от нацистов советские представители создавали условия для организации выборов в органы власти всех уровней.
Надо отметить, что ситуация в прибалтийских странах к концу 30-х годов вполне способствовала их демократизации. Военные перевороты и узурпация власти малоэффективными националистическими элитами не оправдали смутных ожиданий граждан на повышение их социально-экономического комфорта.
Наоборот, закрытость властных элит и происходящее из этого бездействие социальных лифтов; неэффективность власти в реализации государственного управления и происходящее из этого падение экономики; исключение из государственного управления национальных меньшинств и их ущемление по языковому признаку, многочисленные нарушения прав человека – все это неизбежно вызывало растущее раздражение граждан.
В этих условиях СССР принял решение оказать поддержку той части оппозиции прибалтийских стран, которая предлагала наилучшую альтернативу жестоким диктаторам, угнетавшим свои народы.
Финансы, агитационные материалы, методические пособия, оборудование, необходимые для организации восстановления демократии, передавались гражданским активистам этих стран через сеть неправительственных организаций (non-governmental organizations) – таких как Коминтерн, Международная организация помощи революционерам (МОПР, «Красная помощь»), Профинтерн, Коммунистический интернационал молодежи (КИМ), Спортинтерн, Антиимпериалистическая лига, Международный женский секретариат, Интернационал квартиронанимателей, Международное объединение революционных писателей и многие другие.
Сами гражданские активисты проходили обучение и тренинги на территории СССР, в частности в Международной ленинской школе Коминтерна (МЛШ), Коммунистическом университете национальных меньшинств Запада (КУНМЗ), в партизанских школах в Харькове (подведомственная ОГПУ-НКВД) и Киеве (под руководством РККА).
Тщательная подготовка гражданских активистов, щедрое финансирование сторонников свободы и верный учет местных факторов предопределил полный успех ненасильственного сопротивления прибалтийских народов жестоким тиранам и узурпаторам. А присутствие на территории Литвы, Латвии и Эстонии советских контингентов обеспечило сдержанность силовых структур, не посмевших выступить против своего народа.
Этот же фактор не позволил недемократичным правительствам этих стран применить против невооруженных повстанцев (unarmed rebels) армию, а советская авиация обеспечила бесполетную зону над территорией всех трех прибалтийских стран, тем самым обезопасив мирных демонстрантов от возможных атак с воздуха.
Тут надо подчеркнуть, что ограниченный контингент советских войск обеспечивал безопасность демократических выступлений не напрямую, а только самим фактом своего присутствия. В целом советские войска не вмешивались во внутренние дела независимых государств и играли роль международных наблюдателей, призванных не допустить насилия.
В короткий срок на территории этих стран прокатилась волна массовых невооруженных выступлений демократических сил под руководством обученных гражданских активистов – митинги, демонстрации, забастовки. В частности, мирные демонстранты без сопротивления подходили к тюрьмам и ненасильственным путем вынуждали освободить своих арестованных товарищей (Occupy Central). За исключением отдельных эксцессов, полиция и армия не осмелились стрелять в свой народ.
В результате узурпаторы-президенты Литвы, Латвии и Эстонии, подавленные моральным превосходством духа защитников демократии, были вынуждены отправить в отставку коррумпированные правительства и сформировать новые, состоящие из свежих лиц, не связанных с коррупцией и преступлениями прежних элит.
Эти правительства смелых молодых реформаторов назначили и провели в середине июля выборы в парламенты своих стран – самые демократичные выборы со времен военных переворотов. В целом по уровню демократичности эти выборы соответствовали советским стандартам – выборы были прямыми и всеобщими, а голосование – тайным.
И вполне логично, что новоизбранные парламенты, состоящие из коммунистов, социалистов и прочих сторонников демократии, которые в результате победы демократических сил вышли из подполья, вернулись из вынужденной эмиграции или были освобождены из тюрем и ссылок, попросили Верховный Совет СССР принять их страны в состав Советского Союза.
Парламентариев можно понять – демократия в маленьких прибалтийских государствах на деле доказала свою хрупкость и неустойчивость, тогда как избранники народов Литвы, Латвии и Эстонии совершенно не желали потерять свои демократические завоевания.И наилучший и единственный способ гарантировать в то сложное время сохранность и развитие демократии в странах Прибалтики – присоединиться к стране, где демократия никогда не исчезает, а демократические стандарты с течением времени только улучшаются.
И действительно, практика показала, что, как только все три прибалтийские страны решили существовать отдельно от России, тут же ухудшилось положение с демократией – выборы перестали быть всеобщими (не имеют права голоса примерно 15% населения в Латвии и 11% в Эстонии), а нацменьшинства снова отодвинуты от государственного управления и вновь дискриминируются по языку.
Конечно, нынешнее положение с демократией лучше, чем во времена диктаторских военных переворотов. Но до высочайших стандартов свободы и демократии, к которым пришел СССР (и Прибалтика в его составе) к концу 80-х годов, современная Прибалтика поднимется очень нескоро.
И опять, как и в конце 30-х годов, возник вакуум – некому взять на себя бремя ответственности за продвижение демократии в Прибалтике.
