Когда ребенок начинает ползать, его сажают в манеж – чтобы оставался в заданных безопасных пределах. Когда он уже умеет и любит самостоятельно ходить, использовать загородку затруднительно. Да, манеж – неплохая штука, но полезен недолго.
Стремление и «правду сказать», и везде оставить спасительную лазейку для власти играет с выставкой затейливую шутку
Ничем не хуже манеж исторический, устроенный сейчас в московском одноименном выставочном зале.
В прошлое воскресенье, студеное и ветреное, мне, вместе с другими страждущими, пришлось обходить по широкому периметру само здание и примыкающее к нему пространство (бывшую Манежную площадь), чтобы попасть в узкую загородку, которая, прихотливо изгибаясь, в конце концов приводила к цели.
Может статься даже, что этот унизительный обход на промозглом ветру был задуман для нашей безопасности и чтобы отсекать менее терпеливые толпы: в выходные Манеж был полон. Но и средь рабочей недели, когда загородку убрали, народу было много.
И надо признать: на это было приятно посмотреть. Людям явно интересна недавняя история их страны, и выставка «Россия – Моя история, 1945–2016», которую подготовил Патриарший совет по культуре, удовлетворяет это любопытство.
На интерактивных столах и стендах по мановению руки пролегают каналы и лесополосы, крутятся в разных ракурсах построенные и спроектированные сталинские высотки, наливаются светом пирамидки, призванные символизировать электрификацию всей страны, открывают свои недра советские хрущевки, квартиры граждан демонстрируют типические интерьеры, меняя их согласно времени…
Иногда кое-что из этого богатства отказывается работать, и тогда организаторы не делают вид, что ничего не происходит, а стараются исправить положение.
Да, это красивый манеж, с симпатичными игрушками-погремушками, видеоэффектами, звуковыми дорожками. И он нужен людям, туда прямо необходимо приводить детей, буквально на пальцах показывать – лица, события, сравнительную статистику, исторические кадры, артефакты эпохи…
Выставка в Манеже отлично показывает, что, например, дилемма «Сталин – подвижник или негодяй» – ложная (фото: Сергей Пятаков/РИА «Новости»)
|
Вместе с тем необходимо помнить, что это именно манеж. Он помогает встать на ножки и увидеть чуть дальше своего носа, но исключает свободное движение.
И дело не в том, что Патриарший совет по культуре подготовил какую-то до крайности догматическую экспозицию – это не так.
Выставка отлично показывает, что, например, дилемма «Сталин – подвижник или негодяй» – ложная, и что быть «за белых» или «за красных» – необязательно. Чувствуется, что устроители выставки искренне жаждали гражданского примирения – и кое-где переборщили. Но об этом дальше.
Забавно: хотя интерактивная викторина на тему «Хрущев смотрит картины авангардистов» явно клонит к тому, что картины этих ваших авангардистов – невнятная ерунда, общий несимпатичный ореол представленного на экспозиции Хрущева дает обратный эффект, и его «правильные» реплики не выглядят меткими или разумными.
А вот другая викторина – «Примерь шапку Мономаха» – гораздо менее безобидна.
К примеру, вопрос: вы вступили в конкуренцию с самыми сильными державами мира, а деньги можете потратить только на что-то одно – вооружение, гражданскую экономику или науку.
Что выбираете? Правильный (заложенный в викторине) ответ: мудрый Сталин выбрал науку. При этом среди причин развала Советского Союза – как представлено на экспозиции же – гонка вооружений и слабость экономики СССР.
Но ведь правильного ответа при поставленном условии – развивать лишь что-то одно – и не существовало!
Другой вопрос «мудрому правителю»: обрисовывается переворот на Украине и предлагается выбрать из нескольких вариантов, причем дело представлено так, будто один лишь Крым захотел присоединиться к России, провел референдум, и Россия великодушно приняла его, спасла человеческие жизни.
Про референдум и продолжающиеся обстрелы Донбасса – ни полслова, этого в условиях просто нет.
Однако это – очень досадные, характерные, но все-таки частности, как и смехотворный стилистический прокол – «торжественное празднование 110-й годовщины смерти Пушкина» в 1947 году.
Системный порок манежной выставки другой. Говоря попросту: если верить Манежу – мы, граждане России, бывшие жители РСФСР, не виноваты ни в чем… но виноваты во всем.
Уже с первого зала (сразу после войны) начинается лихой кульбит: вот только что Черчилль заверяет, что Англия ни в коей мере не собирается вредить России – и вот уже Сталин ставит в один ряд «господство Гитлеров и Черчиллей».
Что случилось? Как так быстро докатились до жизни такой? Хищное вероломство Запада – вот все, что предлагает нам в ответ выставка, но интересы советской экспансии четко не формулируются.
И они так и останутся несформулированными, и потому спустя двадцать лет будет неясно, что советские войска делают в Чехословакии, а через сорок лет – в Германии…
Михаил Горбачев показан уж таким негодным правителем – клейма негде ставить – но в конце выдается: он лишь выразитель общественных настроений. Так это просто общественные настроения привели к финишу Советский Союз?
Зачем же так настойчиво проводится мысль, что советские граждане не желали этого развала?
Отчего-то устроители, честно показав, что РСФСР была республикой–донором, старательно и многократно, в разных форматах (тексты, видео) объясняют, что «решающим ударом» по Союзу была Декларация о суверенитете РСФСР, которую принял Съезд народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 года.
Следует ли это понимать так, что либо терпеливое многодесятилетнее донорство в пользу «братских народов» – либо немедленный развал страны (с возобновившимся донорством теперь внутри РФ)?
Мне уже доводилось сталкиваться с попытками объявить Бориса Ельцина… русским националистом.
Намерение понятно: по мере возможности снять ответственность с высшей власти союзных республик и возложить ее на народных депутатов РСФСР. Предостеречь, так сказать, теперь уже нынешнюю РФ от шевеления национального вопроса.
Но к чему тогда вот такой пассаж: «Советский Союз представлял собой уникальное многонациональное государство, граждане которого были объединены общей идеологией. Однако существующее равновесие было результатом непрерывных усилий верховной власти. Оно рухнуло, как только в самом Кремле на СССР поставили крест».
Так, значит, Союз не был органичен, а держался только благодаря непрерывным верховным усилиям?
А в ряду этих усилий депортация народов была полезной? Нет, отвечает экспозиция, депортация была вредной, высланные народы страдали, к тому же именно их заставляли трудиться в лагерях.
А тогда возвращение депортированных народов на прежние места было полезным? Нет, отвечает экспозиция, это спровоцировало виток конфликтов с теми, кто успел поселиться на месте высланных…
Нигде не возникает ощущения, что верховная власть СССР как-то действительно мудро балансировала для удержания равновесия, успешно замороженного, как утверждается, со времен конфликтной Российской империи.Разве что «интернациональность верховной власти по своему составу» действительно была явлена. Но это не помогло, и при первой же возможности весь «установившийся паритет отношений между различными этническими группами» полетел в тартарары.
Зато о «Ленинградском деле» – по сути, разгроме «русской партии» во власти – на выставке упоминает лишь одна косвенная фраза.
Безусловно, все это очень понятно.
Когда на фоне жалкой стыдобы и похабства представленных ельцинских документальных кадров появляется молодой бодрый премьер, это кажется глотком надежды.
Но почему же упомянут стремящийся к нулю рейтинг Ельцина перед выборами 1996 года – упомянута даже поддержка Ельцина олигархами – и ничего не сказано о фальсификации тех выборов? (Напротив: в этом месте включается тема «было ведь в девяностые и что-то хорошее».)
Но это детский вопрос. Мы прекрасно знаем, почему так. Несомненно, что устроители выставки хотели, чтобы в итоге все было чинно, благородно.
Но для чего тогда они расставили целых три стенда (один на входе и два на выходе – рекорд!) с одной и той же цитатой из Клаузевица: дескать, Россия может быть побеждена «лишь внутренней слабостью и действием внутренних раздоров»?
А мы-то совсем было поверили, что нас победил коварный Запад! Но были, по всей видимости, некая внутренняя слабость и раздоры.
Про них мы, сидя в манеже, почти ничего не узнали. Пора становиться на ноги.
