Гибель здания Института научной информации по общественным наукам Академии наук останется одной из главных тем в СМИ до конца текущей недели. Трагедия Института и невосполнимая потеря редких книг – страшное дело: происшествие с библиотекой составило конкуренцию даже военным сводкам с Юго-Востока Украины.
Ответственность за случившееся лежит на всем гуманитарном сообществе
С одной стороны, это позволяет говорить о неугасимом интересе граждан к судьбе российской фундаментальной науки, а с другой – о полной неспособности ответственных лиц от этой самой науки сохранять накопленные их же предшественниками знания. Когда я говорю об «ответственных лицах», то имею в виду не только руководство книгохранилища, но практически все российское гуманитарное сообщество.
Не приходится сомневаться, что через какое-то время обстоятельства произошедшего и его причины – неисправная проводка, петарда или несколько канистр бензина, в которые петарда совершенно случайно попала – будут выяснены, виновные найдены и наказаны. Но, несмотря на то, что иные были виновны более других и с них за это спросится, ответственность за случившееся лежит на всем гуманитарном сообществе. Ответственность за равнодушие и дезорганизованность.
Библиотека для избранных
Беды ИНИОН начались не в тот момент, когда огонь пополз по этажам, а гораздо раньше. Догадаться об этом не сложно, если сравнить фотографии семидесятых и даже девяностых годов с тем, что можно было увидеть еще пару недель назад на Нахимовском проспекте.
Любой, кто проходил мимо этого здания в последние годы, не мог не прийти в ужас. Высохший бассейн с торчащими ржавыми штырями, облупившиеся стены, решетки, где это только возможно, выцветшие вывески в окнах, сообщавшие то ли об услугах салона красоты, то ли о перерыве на обед. ИНИОН являл собой крайне мрачное зрелище.
 Любой, кто проходил мимо здания ИНИОН в последние годы, не мог не прийти в ужас (Фото: Михаил Метцель/ТАСС) |
Конечно, подобное можно списать на недостаток финансирования и особое положение Института в отечественной науке – статус «спецхрана», библиотеки для избранных.
Однако существуют вещи, которые недофинансированием не оправдываются, равнодушие к своей работе, например. После начала пожара в Сети неожиданно обнаружился репортаж двухлетней давности, в котором описывалась попытка записи в библиотеку.
Электронный каталог (сто рублей за один поиск), фантастическая некомпетентность персонала, пустынные и полутемные коридоры, т.е. все то, что принято описывать в России через термин «совок».
Самое удивительное в этом то, что Юрий Сергеевич Пивоваров, историк и политолог, доктор и профессор, академик и директор ИНИОН – еще и «антисоветчик» (самоназвание г-на Пивоварова), в свое время требовавший отделения от России Сибири и Дальнего Востока с целью «интеграции в какие-то европейские структуры» в отдаленном будущем.
По какой причине идейное антисоветское руководство библиотеки решило построить для себя свой собственный маленький Советский Союз с вахтершами и железными решетками, а не коммуникационную площадку, остается сложной антропологической загадкой.
Возможно, речь и в самом деле идет о психологии некоторой интеллектуальной избранности, и именно ее сохранение требует статуса специального хранилища «не для всех» (по всем остальным признакам устаревшего). Существование ветхого феодального замка, хозяин которого скорее погибнет под обрушившейся кровлей, чем пустит внутрь рабочих. Не говоря уже о том, что статус распорядителя значительным недвижимым фондом в Москве всегда наделяет говорящего значением.
Для оценки работы общественного пространства всегда можно обратиться к статистике в социальных сетях, которая хоть и не является точной и исчерпывающей, но вполне подходит, когда речь идет о популярности и интегрированности в ткань города.
Согласно данным, общее число участников группы (открытой, кстати, т.е. не требующей проверки участника модератором) на сайте «ВКонтакте» на 2 февраля – 30 человек. Число участников группы «ИНИОН РАН. Помощь в ликвидации последствий пожара. Группа для добровольцев» (созданной на волне шумихи вокруг трагедии) на сайте Facebook* на вечер 2 февраля – 1322 человека (группа ИНИОН на сайте отсутствует, но автоматически сгенерированная тема нравится 33 людям).
На ныне не слишком популярном, но старом и богатом на данные сайте Foursquаre Институт представлен своим буфетом (два человека отметились в нем). Для сравнения: недавно перестроенная библиотека им. Ф.М. Достоевского на Чистопрудном бульваре, которая вместе с читальным залом и хранилищем могла бы поместиться на лестнице здания целиком, на Facebook насчитывает 1123 посетителя и 3011 подписчиков.
Сравнение может показаться некорректным, ведь ИНИОН – закрытое учреждение, записаться в которое можно только по специальному направлению, а общественная библиотека – она общественная библиотека и есть. Но только на первый взгляд, т.к. аудитории обоих учреждений пересекаются и часто получение «формального» права на пользование архивом ИНИОН получить проще, чем получить допуск в неформальную «тусовку» московских «открытых площадок».
Ну и, наконец, в сохранившейся архивной копии сайта библиотеки от 22 января 2015 года видно, что раздел «Сотрудничество» заполнен изысканно и лаконично: «Извините, раздел находится в разработке».
Конечно, можно сказать, что ИНИОН проводил на своих площадках множество конференций, но «Президент-отель» на Якиманке тоже проводит в своих стенах конференции, и тоже много. Делает ли это его научным центром чего бы то ни было?
ИНИОН оказался никому не нужен
Но для диалога нужны двое. Клиентами (читателями? гостями?) этой площадки традиционно были представители интеллектуальных кругов Российской Федерации.
Богатая библиотека была незаменимым инструментом для написания всевозможных диссертаций по общественным наукам, т.е. в стенах ИНИОН бывали наиболее сознательные и политически подкованные представители политического и философского сообщества, лидеры мнения, политтехнологи и общественные активисты, претендующие на академическую карьеру.
Для них ИНИОН был важнейшим инфраструктурным объектом. Очень сложно подобрать его аналог. Возможно, таким же важным, каким для органов внутренних дел является «Матросская тишина», а для военных – база Черноморского флота в Севастополе. Но сколько мы знаем общественных групп, которые помогали ИНИОН? Клубы меценатов, добровольческие объединения, помогавшие в оцифровке архивов?
Он был забыт, как нелюбимая школа, его судьба была полностью передоверена соответствующим государственным структурам. Что с учетом того, что именно знатоки «общественных наук», интеллигенция, склонны доверять российской власти в наименьшей степени, носит уж совсем загадочный характер. До пожара, проще говоря, ИНИОН оказался никому не нужен.
Резонно предположить, что уж в ситуации кризиса их способности бы проявились в полной мере. Но на сегодняшний день «волонтерское дело» ограничивается призывами к правительству «дать денег» и туманными предложениями помощи, больше напоминающими соболезнования.
Самой помощи пока нет, что обуславливается двумя вещами: во-первых, руководство хранилища хранит молчание по поводу того, а чем им вообще можно помочь, во-вторых, степень самоорганизации отечественной общественной мысли оказалась чудовищной. Одно предложение профессора Г.А. Сатарова, от которого, как от бывшего помощника президента, ждешь хоть какой-то попытки включенности в проблему, собрать книги по домашним библиотекам не может вызвать ничего, кроме сочувственной улыбки.
Свою компетентность в противовес полной некомпетентности хранителей библиотеки и сочувствующих показали лишь пожарные и сотрудники МЧС, спасшие библиотечные фонды. Того МЧС, которое создавалось в свое время столь яростно нелюбимым российской интеллигенцией Сергеем Шойгу, нынешним министром обороны.Правительство, конечно, спасет ИНИОН – вице-премьер Аркадий Дворкович достаточно компетентный человек. Однако остается надеяться, что следом за этой помощью будут сделаны соответствующие выводы.
В первую очередь, гибель здания заставляет задуматься, сколько еще существует в России подобных «феодальных владений» с надуманно-усложненным доступом? Что мешает их становлению в качестве центров общественной и научной жизни? Сколько существует библиотек, музеев, архивов, нуждающихся в помощи общества – волонтерской или меценатской?
Возможно, если бы люди, писавшие в ИНИОНе свои диссертации, уделили бы этому месту немного своего времени, случившегося можно было бы избежать. Необходимо признать, что равнодушие губительно, а по отношению к ключевым объектам собственной инфраструктуры – просто преступно.
Сообщество, особенно обладающее политическим и общественным влиянием, вполне в состоянии помогать решать существующие у организаций подобного уровня проблемы.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ
