Дорогие западноукраинские друзья,
Между вами и нами случилось так много всего, что мы, кажется, уже никогда ни о чем не договоримся. Мы читаем такие разные новости и так по-разному все видим, что кажется, что мы уже никогда не поймем друг друга.
Чем лучше товарищ Байден, пристраивающий чадо на денежный поток? Чем вся эта компания лучше предыдущей?
Но мы с вами похожи гораздо больше, чем вам кажется.
1) Вместо вступления. Чтобы объяснить, почему мы считаем себя вправе как-то лезть в ваши дела и что-то вообще про них говорить. Тем, кто живет в Харькове или Одессе, ответ на этот вопрос понятен. Во Львове или Тернополе он может быть не понятен.
Восток Украины весь говорит по-русски, и его большинство является русским по крови, языку, культуре и мировоззрению и считает себя русским. Разделяя СССР, договорились: эта часть, вместе с Крымом, остается Украиной, но Украина с такими частями не может быть и не будет антирусской – ни в риторике, ни в практике. Теперь этот договор нарушен, и все знают, к чему это привело.
Потому мы и вмешиваемся. Потому что это наша с вами общая земля – и это наша с вами общая культура на этой земле. Потому что ваши сограждане просят нас это сделать. Никто не пытается у вас эту землю забрать.
Она – часть государства Украина и должна оставаться ею. Но уважайте тех, кто там живет. Русских украинцев. Ваших сограждан.
2) Про похожесть. Читая фейсбуки и смотря телевизор, вы, кажется, прониклись убеждением, что это только вы любите демократию и честность и не любите грубую силу и олигархов, а мы, наоборот, любим вождей, пропаганду, несвободу и ложь. Это все не имеет никакого отношения к реальности.
Мы, как и вы, любим демократию. Понятно, что демократия в сравнительно небольшой стране не может быть точно такой же, как в стране огромной, понятно, что демократия в США отличается от демократии в Англии, а демократия в России будет отличаться от демократии на Украине.
Вы ради демократии вышли на Майдан. А мы ради демократии соглашаемся, что если какого-то человека поддерживает большинство страны, то это легитимный президент страны. Если этот человек по целому ряду вопросов неправ, то с этим, несомненно, надо бороться. Но только без крови, без лжи, без олигархов, без западных «ястребов» и без разделения страны.
Мы, как и вы, не любим, когда нам врут. Вас раздражает, когда говорят, что в Крыму не было российской армии или что на Донбассе нет русских добровольцев.
А нас раздражает, когда говорят, что киевские власти независимы от США или что на Майдане и Банковой не было и нет оскорбительной антирусской риторики. Когда говорят, что оппозиционные Киеву настроения в Донбассе или в Крыму поддерживает не большинство населения.
Мы, как и вы, не любим олигархов – по крайней мере таких, чьи деньги пахнут воровством. Поэтому вы пошли на Майдан свергать Януковича. А нам непонятно, чем в плане коррупции Янукович лучше Порошенко, Коломойского или Ахметова.
Мы, как и вы, особенно сильно не любим государственных воров. Поэтому вы не любили Януковича и правильно делали, критикуете некоторых путинских товарищей и тоже правильно делаете. Но чем, скажите на милость, лучше Юлия Владимировна или Петр Алексеевич?
Чем лучше товарищ Байден, пристраивающий чадо на денежный поток? Чем вся эта компания лучше предыдущей? Зачем нужно было менять одно на другое такой ценой?
Мы, как и вы, не любим грубой силы. Поэтому вас раздражают крымские люди с оружием, будь они хоть сто раз вежливыми, и странные донбасские бородатые люди. И поэтому же нас раздражает мерзавец в кипе, публично призывающий убивать сограждан и обещающий за это платить.
Мы, как и вы, не любим пропаганду. Поэтому вы не любите наших киселевых и правильно делаете. Но скажите, ваши-то киселевы чем лучше? Да, конечно, они работают в другом стиле, гораздо мягче.
Но они так же врут и передергивают, не дают голоса другой стороне, обеляют одних и очерняют других. Причем это делают не только хардкорные киселевы, но и травоядные познеры, которые у вас именуются шустерами; в России познеры, кстати сказать, такого не делают.
Мы, как и вы, хотим строить свою сильную страну сами, без непрошеного внешнего вмешательства. Вы почему-то очень хорошо все видите, когда вмешиваться пытаются из Москвы, и напрочь теряете зрение, кода это делают из Вашингтона.
У Москвы есть для вмешательства основания или псевдооснования в виде русского населения, а у Вашингтона ни оснований, ни псевдооснований нет. Может быть, вы думаете, как мы думали 20 лет назад, что из Вашингтона помогут по-настоящему, качественно и бескорыстно? Но нет, я не считаю вас идиотами, поэтому и не верю в такую версию.
3) Я бы преувеличивал, а вы бы мне не поверили, если бы я говорил, что мы во всем похожи и ничем не отличаемся. Конечно, это не так.
Мы с вами разных кровей. На Западной Украине считают, что право на бунт важнее общности страны, а в России считают иначе. На Западной Украине считают, что западные плюсы значимее западных минусов, а в России считают иначе. И так далее.
Но разница гораздо меньше, чем схожесть. Мы с вами очень долго жили вместе. Мы с вами верим в одного и того же Бога. Мы с вами хотим, чтобы наши страны были честными, сильными и свободными.
И нам, и вам очень далеко до этого. Проблемы у нас разные, потому и пути будут разными. На этих путях следовало бы поддерживать друг друга, а не делать то, что мы делаем.
Нам бы, друзья, перестать друг на друга бросаться. Нам бы перестать считать, что с той стороны либо идиоты, либо мерзавцы, либо идиоты-мерзавцы. Нам бы как-то учитывать и реальность Львова, и реальность Донецка. Нам бы как-то попросить прощения. Нам бы как-то попробовать договориться заново.
Помните, что половина вашей страны в огромной степени считает себя русской. Это не должно быть препятствием. Наоборот. Ценя европейские правила и институты, можно ценить и русскую культуру и экономику.
Уважая своих сограждан, отдавая должное реальности, можно сказать: мы – между Россией и Западом. Использовать преимущества обеих сторон и построить то, что будет цельнее Европы и свободнее России.
4) Мы с вами похожи, дорогие братья, друзья, соседи, или как вы теперь хотите, чтобы мы друг друга называли. Нас попытались обмануть, что мы разные и что мы враги. И у них это получилось. Они выиграли, а мы с вами проиграли. Но игра еще не закончилась.
