«Не трогали бы они литературу»

Тема федеральных образовательных стандартов по литературе, которые, как уже сообщала газета ВЗГЛЯД, вызвали нарекания педагогов, в среду вышла на парламентский уровень. Лидер «Справедливой России» Сергей Миронов, выступая в Госдуме, подверг резкой критике примерную программу по русскому языку и литературе для старшеклассников.

Западный опыт лишний раз доказывает лишь одно: должна быть система базовых принципов по отношению к содержанию каждого из предметов

Миронов адресовал депутатам брошюру «Примерная программа среднего и полного общего образования. Русский язык и литература для 10–11-х классов», напомнив, что речь идет, по сути, о первой апробации Федеральных государственных образовательных стандартов, которые были утверждены «на исходе министерского срока» бывшего главы Минобрнауки Андрея Фурсенко и зарегистрированы в Минюсте при нынешнем главе ведомства Дмитрии Ливанове.

Лидер справороссов обратил внимание на отсутствие в методичке «таких писателей, как Куприн, Лесков, Алексей Толстой». «Шолоховский «Тихий Дон» будут изучать по отдельным избранным главам. Школьники никогда не прочитают «Медного всадника» Пушкина, гоголевских «Петербургских повестей», никогда не узнают «Дамы с собачкой» и «Человека в футляре» Чехова», – изложил он последствия использования этих рекомендаций.

При этом, считает Миронов, «особенно безжалостны авторы этой методички к литературе и поэзии второй половины XX века», поскольку, «по их понятиям, нашей молодежи абсолютно не нужны ни Довлатов, ни Конецкий, ни Астафьев, ни Высоцкий, ни Ахмадулина, ни Окуджава».

«Ничего этого нет. Причем нет не только в базовом курсе, но даже в углубленном курсе для специальных литературных гимназий и так далее ничего этого нет», – подчеркнул он, обратив при этом внимание, что «зато есть модный Пелевин и Маканин». «Это абсолютно не те книги, которые должны быть обязательны для школьной программы», – убежден лидер «Справедливой России».

Он добавил также, что «то, что творит новый министр образования, хотя уже скоро будет год как он министр, мне представляется настоящим вредительством». «И мне представляется, что нам эту «ливановщину» нужно кончать», – заявил Миронов, подтвердив позицию своей фракции о немедленной отставке Ливанова.

Он также призвал коллег «возвысить голос ради русской литературы, в защиту гуманитарного знания». В частности, по его мнению, профильному думскому комитету необходимо заняться этим вопросом, например провести парламентские слушания.

Позицию Миронова в отношении программы по литературе поддержали и единороссы, его давние и последовательные противники. «Сергей Михайлович сегодня на пленарном заседании высказал свою гражданскую позицию. Лично меня также тревожит, что моя дочь и сын в школе вместо великих произведений Пушкина, Чехова, Шолохова, Куприна, Довлатова будут проходить Пелевина и Эппеля», – заявил секретарь генсовета «Единой России» Сергей Неверов, высказав убеждение, что такие же чувства «испытывают и подавляющее большинство учителей и  родителей».

«Не хотел бы сейчас рассуждать о литературных достоинствах творчества предлагаемых к изучению чиновниками от образования современных авторов, хотя они у многих вызывают сомнения», – заметил секретарь генсовета партии, которого цитирует сайт «Единой России».

Новое вино и старые мехи

Судя по всему, Министерство образования, которое по-прежнему никак не объясняет свои действия и недоступно для комментариев, ориентируется на западный опыт, где литература, как традиционно принято считать, является скорее вспомогательным предметом. Однако в этой модели обучения есть свои нюансы.

О том, как выстроены программы по литературе за рубежом, газете ВЗГЛЯД рассказал преподаватель одной из средних школ Германии Илья Файденберг, эмигрировавший из России в начале 90-х.

«Я знаком с американской системой, насколько вообще возможно говорить о единой системе в их случае, с британской и немецкой. Их объединяет гораздо более спокойное отношение к литературе, чем в России. Литература чаще всего прямо интегрирована с каким-то другим предметом, чаще всего – с языком, на котором она написана, но бывают и иные случаи. Где-то книги для чтения даются в курсе риторики, например, существуют такие программы. Самое важное, что стоит отметить: школы очень автономны в выборе программ, в подборе методик, а уж в случае со «списком чтения» – и подавно», – так объяснил Файденберг фундаментальные различия российской школьной системы и западной.

«Вот, например, я учу физике, тут все стандартизировано, но мои ученики – это гимназия, девятый класс, – продолжает преподаватель, – очень-очень долго, несколько месяцев разбирали на уроках языка (литературы нет) тему «Город», то есть как именно функционировал город в литературных текстах. Кроме немцев, того же Германа Гессе или Гете, который, разумеется, изучается по самым разным темам, проходили и Густава Майринка, и все того же Достоевского («Преступление и наказание»)».

По словам Файденберга, важная часть преподавания литературы в школах Франции – не столько содержание произведения, сколько технический анализ текста: «Учат знать, как это сделано, а набор для старшей школы может варьироваться, но обязательны Мольер, почти везде есть Альбер Камю и классики XIX века, Золя, Флобер, Дюма, и проходят их тоже очень долго, нет никакой «поточной системы». Любой текст разбирается до основания, анализируется детально. Обычно в гуманитарных классах дается восемь часов «языка-литературы», в остальных – два или четыре».

«В США все очень сложно и зависит от школы. Как и в Великобритании. Главный автор – Шекспир, он проходится максимально подробно. Причем важно отметить, что хронологический принцип уже очень редко соблюдается. Самый распространенный пример: «Ромео и Джульетту» проходят в российском аналоге шестого–седьмого классов, а «Гамлета» – в 11-м, это представляется мне очень разумным. В США и Великобритании, если ученик выбирает естественнонаучное направление в старшей школе, литературу он тоже учит, но по усеченной программе, которую составляет школа. Однако обычно список «летнего чтения» для 9–12-х классов серьезен и обширен», – заявил Файденберг, уточнив, что миф о том, что американцы и европейцы плохо начитанны, «нужно оставить на совести его создателей».

Логику Министерства образования преподаватель из Германии считает «более чем странной».

На эту тему
• Школьная программа по литературе для 10–11-х классов не устраивает учителей
• Михаил Бударагин: И еще раз учиться
• Миронов раскритиковал новую школьную программу по литературе
• Путин обещал обсудить с Минобразования увеличение часов литературы в школе
• Артем Хромов: Идею ЕГЭ нужно довести до логического конца

«Вы поймите, что западная система обучения – вообще другая. Там куда больше автономии, но там не министерство – «заказчик», а университеты, от научного сообщества очень многое зависит. И, хотел бы отметить, осовременивания литературы почти нигде нет: современные авторы разбираются, но представить себе фамилию «Эппель» в каком-нибудь списке довольно трудно. Широкое общественное обсуждение, пристальное внимание родителей и вузов – это позволяет сбалансировать систему, никаких особенных перекосов в ней нет. При этом во Франции никого не смутит изучение испанского драматурга XVII века Педро Кальдерона – почему-то не считается, что он будет непонятен. Так что, я думаю, не трогали бы они литературу, целее бы были. Российская образовательная система слишком специфична, ее не переделаешь на американский манер, потому что для начала нужно, чтобы в каждой области, как в каждом штате, были свои законы», – подвел итог Файденберг.

Не только литература

В свою очередь Александр Абрамов, публицист, советник генерального директора издательства «Просвещение», в интервью газете ВЗГЛЯД отметил, что ультралиберальная идея Министерства образования о том, что «школы должны быть настолько свободны, что могут создавать программы, в России на практике нерешаема». С порочностью этой идеи Абрамов связал и многочисленные странности, которые сопровождают ФГОСы со дня их принятия.

«Проблема существенно выходит за рамки литературного образования, – полагает Абрамов. – Все возбудились по поводу конкретных решений, связанных с классиками, но проблема много-много глубже. Документ, который мы обсуждаем, «примерная программа по литературе», является следствием другого решения. Еще Андрей Фурсенко, уже будучи и. о. министра, принял «стандарты для высшей школы», абсолютно бредовый документ. А «примерная программа» – это одна из 17 примерных программ по разным предметам. Спорность программы по литературе очевидна, но то же самое относится и к другим подобным документам».

Абрамов, автор классического учебника по математике, по которому училось не одно поколение школьников, объяснил, что общая непроработанность программ состоит в том, что количество часов на предмет сокращается, а количество информации возрастает.

«Ситуация с ФГОСами обозначила катастрофу в образовании. Как развиваться школе? Мы движемся в тупик, – полагает математик. – Западный опыт лишний раз доказывает лишь одно: должна быть система базовых принципов по отношению к содержанию каждого из предметов. Это может быть содержательный и не слишком длинный документ, но его сегодня нет. Уже на основании этого документа должна строиться система степеней свободы и, главное, создание условий для этой свободы».

«Что происходит вместо этого? Полностью разрушена система учебно-методической литературы. Нет профессиональных сообществ, зайдите в магазин педагогической книги: там вы найдете безумное количество материалов по ЕГЭ, но нет нормальной методики преподавания литературы, кроме книги Льва Айзермана, изданной слишком маленьким тиражом», – заявил Абрамов, добавив, что единственным выходом он видит официальное признание несостоятельности образовательной реформы и наказание ответственных за ее создание и воплощение в жизнь.

Не сомневается Абрамов и в том, что нынешнее Министерство образования должно быть распущено. «Вместо него нужно воссоздать Министерство народного просвещения и пригласить туда не чиновников, а ответственных ученых», – подытожил собеседник газеты ВЗГЛЯД.

Само же министерство на громкий скандал вокруг школьной литературы никак не отреагировало, и, если принять во внимание слова Александра Абрамова, стоит думать, что с Пушкина и Пелевина история только начинается.