Евдокия Шереметьева Евдокия Шереметьева Почему дети застревают в мире розовых пони

Мы сами, родители и законодатели, лишаем детей ответственности почти с рождения, огораживая их от мира. Ты дорасти до 18, а там уже сам сможешь отвечать. И выходит он в большую жизнь снежинкой, которой работать тяжело/неохота, а здесь токсичный начальник, а здесь суровая реальность.

22 комментария
Борис Джерелиевский Борис Джерелиевский Единство ЕС ждет испытание угрозой поражения

Лидеры стран Европы начинают понимать, что вместо того, чтобы бороться за живучесть не только тонущего, но и разваливающегося на куски судна, разумнее занять место в шлюпках, пока они еще есть. Пока еще никто не крикнул «Спасайся кто может!», но кое-кто уже потянулся к шлюп-балкам.

5 комментариев
Игорь Горбунов Игорь Горбунов Украина стала полигоном для латиноамериканского криминала

Бесконтрольная накачка Украины оружием и людьми оборачивается появлением новых угроз для всего мира. Украинский кризис больше не локальный – он экспортирует нестабильность на другие континенты.

3 комментария
5 октября 2009, 17:58 • Культура

Штирлица попросили остаться

Стартует сериал о молодости Штирлица

Штирлица попросили остаться
@ kinopoisk.ru

Tекст: Василий Геросин

Российской прессе показали две серии из сериала «Исаев» − экранизации первых двух романов Юлиана Семенова о Штирлице «Пароль не нужен» и «Бриллианты для диктатуры пролетариата». В роли молодого Штирлица − актер Даниил Страхов, режиссер сериала − Сергей Урсуляк. На пресс-конференции после просмотра Урсуляк сказал: «Чем меньше вы будете думать о «17 мгновениях весны», тем легче вам будет жить». Сравнивать их нельзя хотя бы потому, что «Мгновения» − это часть нашей жизни».

Но не думать о Штирлице, когда смотришь сериал «Исаев», − это все равно что не думать о сексе, о еде или о смерти. Сравнивать зрители будут все равно с «Мгновениями», даже на подсознательном уровне, и это, конечно, самое страшное и для фильма, и для режиссера, замахнувшегося на «святое». Трудно составить общее представление из двух серий (прессе показали 3-ю и 4-ю части), но можно утверждать уже сейчас: это не стыдное зрелище. Учитывая, какой будет спрос с этих актеров и с режиссера в стране, где слово «Штирлиц» почти равнозначно слову «Родина».

Совсем еще недавно будущий Штирлиц работал, как сказали бы сейчас, «пиарщиком» в штабе у адмирала Колчака

Урсуляк, конечно, это понимает, как понимает и то, что плоское «подражание» Штирлицу тоже будет выглядеть глупо. Эту дилемму, исходя из просмотренных двух серий, на наш взгляд, режиссеру удалось решить. Можно сказать, что к образу Штирлица фильм «Исаев» отнесся не с подражанием, но с огромным уважением. В сериале есть знакомые черточки, отсылающие к «Мгновениям»: например, юный Штирлиц тоже складывает на столе в задумчивости ежика из спичек, и в его обаятельной улыбке проглядывает что-то знакомое, ироническое и одновременно теплое, общечеловеческое, − но вместе с тем мы видим, что это еще совсем молодой человек, еще без фирменной грусти. Исаев пока не сжился с ролью разведчика, хотя и начинает в эту роль вживаться.

По-видимому, выбор актера Даниила Страхова на роль молодого Штирлица − одна из наибольших удач сериала. Страхов даже в жизни, страшно сказать, чем-то напоминает молодого Вячеслава Тихонова. Но внешние данные не значили бы ничего, если бы у Страхова не было и той самой врожденной тихоновской интеллигентности, которую нельзя подделать.

«Конечно, образ нашего Штирлица родственен тихоновскому, и у меня не было желания сломать стереотип восприятия Штирлица, доказать, что в юности он был «совсем другой». Но в то же время, и не было задачи «дать Тихонова», − замечает Урсуляк.

Будет ли «молчаливое существование» главного героя в кадре, или, проще говоря, будет ли Штирлиц много думать, как в «Мгновениях»? − спросили журналисты у режиссера. «Во-первых, за Штирлица в «Мгновениях» «думает» Ефим Копелян, голос за кадром, − ответил он. − Во-вторых, у самого Тихонова это выходило очень органично − у него есть значительность в лице. Что касается молодого Исаева, то такого «задумывания» у него не будет».

«К тому же у Исаева, − добавил Страхов, − еще права такого на задумывание нет. Он элементарно моложе на 20 лет».

Помимо Страхова, знакомых зрителю актеров в сериале немало, например, Михаил Пореченков, который играет белогвардейского офицера Воронцова: с учетом его предыдущих работ похожего плана, это вызывает легкую иронию. Опять же, трудно судить по двум сериям, но кое-где в фильме проступает и легкая «эрасто-фандоринщина» − в тех случаях, когда известные актеры начинают «играть» дворян: всех этих грассирующих интеллигентов с их навязчивым «вот-с» и «нуте-с» избежать, по-видимому, не удалось.

Что до сюжета, действие обоих романов Семенова разворачивается в 20-е годы ХХ века: сотрудник иностранного отдела ВЧК Максим Исаев направляется в тыл врага − в Ревель и во Владивосток: легенду ему еще не надо придумывать, потому что совсем еще недавно он работал, как сказали бы сейчас, «пиарщиком» в штабе у адмирала Колчака. На вопрос о дворянском происхождении Исаева Семенов не отвечал в романе прямо, но причастность героя к интеллигентской русской среде, которую советская власть считала своим идейным врагом, обозначена ясно.

Этот момент − когда интеллигент Исаев решает служить Советской России − для Юлиана Семенова, как и в целом для советской литературы 1970-х годов, был очень важен. В те годы тема «верности России» приобрела особую актуальность: она была способна примирить белых и красных, интеллигенцию и народ.

Идеология, как и прежде, никаких компромиссов не признавала, но культура уже могла искать примирения: тема выбора между верностью родине и верности государству − довольно популярный сюжет многих художественных произведений о революции. Образ белого офицера, который переходит на сторону красных потому, что «есть такая профессия − родину защищать», а идеология оказывается вторичной, как бы и неважной − одна из самых удачных находок советского идеологического искусства в 1960−1970-е годы.

«За кого Исаев?» - спрашивает героя один из руководителей ВЧК.

«Мы не стали всерьез развивать эту тему в фильме, − говорит Урсуляк. − Потому что мы побоялись запутаться. Скажем так: мы задаем этот вопрос («почему интеллигент Максим Исаев пошел на службу в ЧК?»), но на него не отвечаем». Также режиссер сообщил, что из сериала ушли персонажи вроде Дзержинского или Ленина, бывшие, естественно, в книге. Понятно, что Урсуляк хочет избежать излишней политизированности, однако это лишит повествование иллюзии исторической достоверности, которая была фирменным приемом Семенова.

Отметим, что в сериале звучит и музыка Микаэла Таривердиева, однако не та, которая была в «Мгновениях»: оттуда «не взято ни ноты», как сказал Урсуляк. Это в том числе и вариации и темы для «17 мгновений», которые не вошли в знаменитый фильм. Действие фильма происходит в Ревеле, Москве и Владивостоке. Эпизоды в Москве в фильме сделаны в черно-белом изображении: на вопрос, почему именно Москва в ч\б, Урсуляк ответил, что если снимать 1920-е годы в сегодняшней России, то «отовсюду лезет неправда всего»; кроме того, черно-белый цвет очень «подходит» советской власти.

Наконец, стоит сказать, что действие в сериале нелинейное, в отличие от той же «Ликвидации» Урсуляка: понять, что было в предыдущих сериях, если смотреть не с начала, будет трудно. Между тем никто − ни телеканал «Россия», ни режиссер − не сомневаются в первоначальном зрительском интересе к фильму. Станет ли этот интерес чем-то большим, как в случае с «Мгновениями», мы узнаем меньше чем через неделю – первые две серии шестнадцатисерийного сериала «Исаев» покажут в воскресенье, 11 октября.