Пикуль в кривом зеркале

В воскресенье Валентину Саввичу Пикулю исполнилось бы 80 лет. К счастью, он не дожил до экранизации одного из лучших своих романов телеканалом «Россия».

Русский Вальтер Скотт

Кинематографическим фундаментализмом» здесь и не пахнет. Зато пахнет, нет, воняет нашим старым российским «мылом

За первый роман «Океанский патруль» его приняли в Союз писателей СССР, первый же исторический роман «Баязет» принес ему славу «советского Вальтера Скотта».

Пикуль скоро затмил всех прежних русских и советских исторических романистов, от Лажечникова, Загоскина и Мельникова-Печерского до Новикова-Прибоя. Алданов и Мережковский не в счет, тогда их в СССР не печатали, да и теперь они проходят совсем по другой весовой категории.

Романы Пикуля советские читатели расхватывали, как первосортный дефицит. Тиражи в сотни тысяч расходились моментально. Спекулянты брали по 60 рублей за книгу, треть средней советской зарплаты! Умер Пикуль в славе и богатстве незадолго до распада Советского Союза.

Книги Пикуля продолжают издавать большими тиражами, читателей у него и сейчас много. Но еще с советских времен многие Пикуля недолюбливали.

Профессиональные историки морщились, ругали за многочисленные ошибки, передержки, за использование сомнительных источников, за прямые цитаты из сочинений известных историков, которые Пикуль, бывало, не заключал в кавычки.

Филологи не любили Пикуля за неряшливость стиля, за скоропись и самоповторы.

После публикации «Нашим современником» фрагментов романа «Нечистая сила» (в журнальном варианте «У последней черты») за Пикулем закрепилась репутация антисемита.

В интеллигентной среде читать Пикуля стало дурным тоном.

Но Пикуль мог бы вслед за героем Бомарше сказать: «Я лучше своей репутации».

«Нечистая сила» – роман не антисемитский, а скорее антимонархический, антирелигиозный, антигерманский, и еще черт знает сколько «анти» можно здесь перечислить.

Почвенники до сих пор называют его русофобским. Там всем досталось! Даже целому сонму русских святых, от царской семьи до Иоанна Кронштадтского и Серафима Саровского.

Художественные достоинства – вопрос спорный. Оставим его самим филологам, коллеги же Пикуля уважали. Не боялся штампов, как и положено самобытным авторам.

«Ветер рвал плащи с генералов» – вот и вся экспозиция в одной фразе», – хвалил автора «Пером и шпагой» Михаил Веллер.

Что до претензий историков, то книги Пикуля были куда ближе к исторической реальности, чем сочинения Александра Дюма и Вальтера Скотта. Разве что Дмитрий Балашов был добросовестнее автора «Моонзунда».

В наши дни, после сочинений Бушкова и Буйды, романы Пикуля и вовсе кажутся строгими историческими исследованиями.

Фундаментализм и мыло

Кадр из сериала «Пером и шпагой» (фото: chernevich.ru)

А вот с экранизациями Пикулю не повезло. Он попал в руки «сериальных» (так и хочется сказать «серийных») актеров, режиссеров, сценаристов.

Об экранизации романа «Пером и шпагой» я узнал от Александра Проханова:

«Есть слух, что русское кино получает огромные деньги государственные… и начинает экранизировать Пикуля. Пикуль – это имперский писатель, который создал сериал имперских исторических романов. Это все будет у нас на телевидении. Кончатся эти «Менты», эти «Разбитые фонари», эти бесконечные мыльные оперы и сериалы, и появится фундаментализм кинематографический».

«Кинематографический фундаментализм?!» – не поверил я. Но в тот же вечер включил телевизор.

На экране сверкал голыми ягодицами Фридрих Великий (Виктор Тереля).

Императрица Елизавета Петровна (Ольга Самошина) поразила портретным сходством с… императрицей Анной Иоанновной. Режиссер (Евгений Иванов) перепутал портреты? Или решил, что зрителю нет разницы, кто перед ним – Елизавета Петровна, Анна Иоанновна или даже царевна Софья?

Роль женоподобного кавалера де Еона досталась почему-то Антону Макарскому, которого с женщиной не спутает даже алкоголик после двух поллитровок. Поэтому де Еон (Макарский), переодеваясь женщиной, то натягивал на голову непрозрачную вуаль, то корчил страшные рожи.

Де Еон в старости (Игорь Васильев) похож на Бориса Моисеева, но никак не на женщину.

Более всего поразила некая Настя (Елена Николаева), которой вообще нет в романе Валентина Пикуля. Настя ни много ни мало личный телохранитель Елизаветы!

Настя не промах! Из однозарядного пистолета дважды стреляет по супостатам, как будто в руках у нее браунинг или «макаров»! Именно ей дана сценаристами «лицензия на убийство»: Настя убивает в кадре больше народу, чем все мужчины, вместе взятые!

Словом, «кинематографическим фундаментализмом» здесь и не пахнет. Зато пахнет, нет, воняет нашим старым российским «мылом».

Кто виноват?

На эту тему
• Юбилей Валентина Пикуля
• Дмитрий Савицкий: «Я не вмешивался в киношный процесс»
• На берегах Каспиана
• Екатерина Сальникова: Сериал как наследник
• Андрей Кивинов: «О «Ментах» я не пишу восемь лет»

Антон Павлович Чехов в пору драматургического безвременья заметил, что порядочный писатель драматургу и руки не подаст.

В наши дни не стоит приветствовать рукопожатием сценаристов телесериалов, если это не Юрий Арабов или Эдуард Володарский.

Халтура и презрение к зрителю превратились для сценаристов в профессиональный стандарт.

Роман Валентина Пикуля показался сценаристам Денису Карышеву и Александру Турбину слишком сложным (!), поэтому они сочинили нечто «под пикулевским соусом».

Исторический роман превратили в «приключенческий шпионский фильм», пожертвовав не только исторической правдой, но даже элементарным здравым смыслом.

Шарль-Луи-Огюст-Андрэ-Тимотэ де Еон и де Бомон оказался для Карышева и Турбина фигурой столь же сложной, как и его полное имя. Потому кавалера разделили на два: ввели в действие шпионку-гадалку де Бомон, потом наскоро убили, заставив несчастного де Еона сначала хоронить, а затем изображать ее, время от времени переодеваясь в женское платье.

Сценаристы хотели сделать фильм интересным и доступным современному зрителю, поэтому пренебрегли историей Семилетней войны, походя выбросили добрую половину действующих лиц (вице-канцлера Воронцова, генерала Фермора и еще многих), равнодушного к женщинам де Еона сделали бабником, свели его с Настей, но их надежды не оправдались. «Сложный» роман Пикуля читается на одном дыхании. Скучный, до неприличия затянутый сериал Иванова – Карышева – Турбина невозможно смотреть, иначе как привязав себя к дивану крепкой веревкой.

Уже серии к третьей стало ясно, что будет дальше (Настя и де Еон полюбят друг друга), чем весь этот бред окончится (убегут вместе и будут жить долго и счастливо).

Карышев и Турбин писали сценарий по готовому трафарету, возможно, с помощью какой-то компьютерной программы. Творческое воображение, если оно у этих господ вообще имеется, отключили. Отсюда и мыльный сюжет, и набившее оскомину имя Настя (в каждом втором «историческом» сериале героиню зовут Настя!).

Артисты были сценаристам под стать. Фельдмаршал Апраксин и король Людовик, адмирал Мишуков и граф Эстергази, король Фридрих и канцлер Бестужев-Рюмин дурачились и кривлялись, как актеры провинциального театра на капустнике. Единственным серьезным человеком в компании шутов и клоунов выглядел Петр Салтыков (Анатолий Кузнецов), но он появился на экране лишь в одной серии.

О работе оператора, пиротехника и, конечно же, режиссера лучше всего говорят батальные сцены.

Сражения при Гросс-Егерсдорфе и Кунерсдорфе выглядят так: три человека в дыму бегают вокруг единственной палатки – удар пруссаков застал русскую армию врасплох.

Десяток ряженых косолапо плетется в углу кадра – наступает грозная инфантерия Фридриха. «Тратьте ядра без скупости!» – восклицает Салтыков. Два-три жалких пушечных выстрела – русская артиллерия открыла ураганный огонь. В кадре четыре всадника – «вот он, последний резерв Фридриха!».

«У нас получилось достойное и недешевое кино», – с гордостью заявил Дмитрий Карышев.

Несчастный, видел ли он настоящее кино?

Век нынешний и век осьмнадцатый

«И точно начал свет глупеть». Вздохнем и мы вслед за героем Грибоедова. В самом деле, глупеет!

Представления создателей сериалов о XVIII веке убоги. Политики и полководцы в исполнении Константина Воробьева, Сергея Барковского, Андрея Феськова, Александра Строева, Александры Куликовой, Игоря Головина выглядят так, будто ничем, кроме пьянства, воровства и бесконечного блуда, заниматься не умели.

Знают ли создатели фильма, что Фридрих был не только великим полководцем, но и меценатом, любителем изящных искусств и философии, собеседником Вольтера?

Де Еон и де Бомон еще в молодости прославился вовсе не галантными приключениями, а серьезным исследованием «Финансовое положение Франции при Людовике XIV и в период регентства». Был он не бабником, а политиком, экономистом, дипломатом.

Скажете, бабник зрителю интереснее дипломата? Быть может, но Валентин Пикуль на этот крючок не покупался. Для романа «Пером и шпагой» он мог найти и более выигрышный сюжет, ведь с фигурой де Еона связано много мифов, но Пикуль считал иначе:

«Если бы я не уважал читателя – я бы, наверное, так и писал … и моя книга … стала бы интереснее. Но я слишком уважаю нашего грамотного читателя и не стану насыщать его душу подобной белибердой…»

А что же госзаказ, о котором говорил Александр Проханов?

Я не знаю, есть ли госзаказ на патриотическое кино. Но не сомневаюсь, если и был, то создатели фильма не имели даже шанса его выполнить. Ни за какие деньги. И вот почему.

Недавно в «Комсомолке» вышло интервью с актрисой Еленой Николаевой под заголовком «Пикуль «забыл» придумать главную героиню».

Вот и ключ к ответу. Сценаристы, режиссеры, актеры даже не поняли, о чем роман Пикуля. Ведь его истинной героиней была русская армия! История де Еона, интриги, тайная дипломатия – все это важно, но главное-то в другом. Вчитаемся в сочиненную самим Пикулем аннотацию: «Роман-хроника … о подвигах и славе российских войск, дошедших в битвах до Берлина…»

Валентину Саввичу Пикулю не нужен был госзаказ. Убежденный атеист, он был по-своему религиозен, только место Бога в его душе заняло Отечество. Истинный, истовый, искренний патриот, он радовался победам русских войск, сопереживал их неудачам, ненавидел предателей, восхищался подвигами русских солдат и офицеров. Армия и флот – его любимые герои. О них и писал страстно, яростно, с пафосом, но искренне, честно, заботясь не только о продажах и тиражах.

Есть ли сейчас люди, подобные Пикулю? Поищем с фонарями! Но среди создателей сериала мы их точно не найдем.