Лес в цене

Самый дорогой лот – полотно Архипа Куинджи «Березовая роща» 1882 года (эстимейт 2–3 млн долларов).

В Лондоне 12 марта общая сумма от торгов российским современным искусством составила 4,1 млн. фунтов стерлингов. Перспективно!

Таинственно поблескивающими березовыми рощами Архип Иванович умело торговал еще с 1879 года (примерно как Клод Моне «Кувшинками») – тогда он впервые нарисовал шедевр с таким названием.

На аукционе выставляется уже третий вариант, который мастер делал для уральского промышленника Павла Демидова. Возможно, они не сошлись в цене, и это полотно за 7 тыс. рублей (очень крупная сумма по тем временам) оторвал киевский сахарозаводчик и меценат Федор Терещенко.

По «лесному ведомству» проходит и Иван Шишкин со своим классическим пейзажем «В лесу» того же 1882 года. Даже без медведей эта растительность затянула на 1,8–2,2 млн долларов.

Иван Иванович, в отличие от Архипа Ивановича, мистической поэтикой холсты не насыщал: все у него уютно, по-простому. Теплый летний день, приветливые деревья, мягкий рыжий дерн.

Так и хочется здесь устроить пикничок с дамами, вроде того, что в «Завтраке на траве» Эдуарда Мане.

Тебе половина и мне половина

Иван Шишкин - В лесу, 1882, эстимейт $1,8-2,2 млн

У нашей буржуазии, на которую в первую очередь и рассчитаны эти торги, «настоящее искусство» по-прежнему ассоциируется с пейзажной живописью XIX столетия, знакомой по букварям и хрестоматиям.

Не выбивается из этого ряда и знаменитый маринист Иван Айвазовский. Все три его полотна на экспозиции, выражаясь аукционным языком, снабжены достойными легендами.

В 1892 году из-за засухи в России случился неурожай, повлекший за собой небывалый голод. США направили шесть кораблей с провизией. Айвазовский в благодарность две свои картины – «Раздача продовольствия» и «Корабль помощи» (общий эстимейт 2–3 млн долларов), – написанные как свидетельства тех событий, подарил вашингтонской галерее Коркоран.

Особенно любопытно «сухопутное» полотно: над мчащейся птицей-тройкой развивается звездно-полосатый флаг, а вокруг голодные российские крестьяне ломают шапки.

Приехавшего к нам тогда американского редактора Эдгара поразило, что «корабль встретили фейерверками» и что «аристократию ситуация с голодом не волновала».

Картина сразу вызывает ассоциации с гуманитарной помощью в конце XX столетия. Вспоминается случай, когда в середине 1990-х мэру Одессы принесли смету с предполагаемыми расходами на встречу гуманитарного каравана – они превышали ожидаемую помощь.

Да, это по-нашему!

На эту тему
• Божий дар и триптих Бэкона
• Когда объявят лот «Номер 16»?
• Искусство возвращается в Россию
• Русское золотое яйцо
• «Сбор яблок» продали за 10 миллионов

А вот с третьей картиной Айвазовского, «Прибытие флотилии Христофора Колумба» 1880 года (эстимейт 1,25–2 млн долларов), которую он отправил в 1892 году на Чикагскую выставку, посвященную 400-летию открытия Америки, произошла «чисто американская история».

На полотне мы видим три стоящих на приколе каравеллы: «Нинью», «Пинту» и «Санта Марию». От них к зрителю направляются шлюпки.

В апреле 2006 года на Sotheby’s была продана картина «Высадка на берег Христофора Колумба», где великий мореплаватель сходил на скалистый брег острова Сан-Сальвадор.

Так вот (держитесь за кресло!), раньше эти две картины составляли единое целое. Кто-то крайне предприимчивый разрезал масштабное творение Айвазовского (5х6 м) на две части.

На одной был представлен Колумб собственной персоной (передний план), а на другой – корабли со шлюпками (задний). Хитрый комбинатор во второй части как бы намекал, что первооткрыватель Америки находится на одной из дальних шлюпок.

Не верьте, граждане!

Колумб уже сошел на землю – в другой части панорамы! Такой вот по-американски эффективный способ размножения шедевров.

От модерна до соц-арта

Михаил Ларионов - Две купальщицы с птицей, 1920-1930, Эстимейт $500-700 тыс

Пейзажи Василия Поленова излишне документальны, Константина Коровина – слишком импрессионистичны, а Петра Кончаловского – уж очень сезанноподобны.

Выделяется своей хоть и не шибко тонкой, но характерной стилисткой полотно Николая Рериха «Индейцы пуэбло в Санта-Фе» (эстимейт 500–700 тыс. долларов). Правда, никаких индейцев не видно, только их желтые дома, напоминающие нагромождение кубов. А над ними плывут такие же кубические облака.

Отличный эскиз модернистского костюма (изысканно-пышная фантазия на индийскую тематику), сделанный Львом Бакстом в 1922 году для дягилевского балета «Жар-птица», предлагается за 500–700 тыс. долларов. Рядом с этим чудом дизайна – «Две купальщицы с птицей» главного авангардного лучиста Михаила Ларионова (эстимейт 500–700 тыс. долларов). Автор плоско-бежевых тетенек в духе примитивизма тоже делал декорации для Русских сезонов Сергея Дягилева. Разносторонние были вкусы у Сергея Павловича. Кстати, Рериха он также привлекал к оформлению своих революционных балетов.

Потихоньку Sotheby’s начинает делать деньги и на российском contemporary art. В Лондоне 12 марта общая сумма от торгов российским современным искусством составила 4,1 млн фунтов стерлингов. Перспективно!

В этой категории чрезвычайно выразителен пейзаж Оскара Рабина «Город и луна», 1959 (эстимейт 120–160 тыс. долларов), где десятки уродливых двухэтажных домов Лианозова столкнулись, точно железнодорожные вагоны, и замерли в состоянии вечной катастрофы. Только одиноко светящееся окно в центре этого крышесрывного хаоса дает надежду.

Я с удивлением обнаружил, что у основателей соц-арта Комара и Меламида прекрасная техника живописи. Девочка в «Испуге от шагов на лестнице», 1985–1986 (эстимейт 100–120 тыс. долларов), оборачивается, словно на звук твоих собственных шагов. Натуральность сцене сообщает не только настоящий молоток, прикрепленный к нарисованной стене.

Хорош портрет в темных тонах, сделанный Олегом Васильевым, его друга и коллеги Эрика Булатова. Картина подписана, как фото на память: «У костра – Эрик Булатов, 1962» (эстимейт 120–150 тыс. долларов).

Общая прибыль от торгов русским искусством аукционного дома Sotheby’s в 2007 году составила 190,9 млн долларов. Хочется, чтобы из этих астрономических сумм побольше перепало еще живущим художникам. А то, глядя на довольные лица представителей Sotheby’s, невольно вспоминается печальная судьба Ван Гога.