Отношения с невозможным

Дело даже не в том, что многие уверены, будто его давно уже нет, хотя «Знание – Сила» бесперебойно существует уже восемь с лишним десятилетий. И не в том, что всякий, кто вообще помнит этот журнал, вспоминает, прежде всего, почему-то огромный формат, которым он действительно когда-то отличался, только это было двадцать один год назад.

Весь журнал – свидетельство и упрямое доказательство того, что физика и филология имеют друг к другу прямое отношение…

Дело скорее в том, что у этого издания свои, особые отношения с невозможным. Оно ему, как ни странно, удаётся.

Ну, хотя бы уже в том, что, пережив несколько очень разных эпох советской и постсоветской истории, «Знание – Сила» умудрилось соответствовать каждой – улавливая и воплощая как раз тот тип знания, который – сила – именно в эту эпоху.

Даже сегодня, когда журнал с его небольшим тиражом скорее отсутствует в культурной жизни, чем присутствует в ней.

Что же до провокаций, они – всего лишь инструмент для того, чтобы человек обратил внимание на более глубокие вещи. Всего лишь материал.

«Может статься, для науки будущего человеческое тело явится лишь материалом, из которого придётся создавать новое, идеальное тело, меняя всё в исходной заготовке – от волос до внутренних органов… Наше тело, как мотор в автомобиле, можно подолгу перебирать, добиваясь от него самой эффективной работы».

Они отчасти нарочно такое пишут. В какой-то мере (думаю – в значительной), то, что они делают – провокация.

Чтоб мозг ерундой не заносило

Главный редактор журнала «Знание – Сила» Зеленко Григорий Андреевич (фото: znanie-sila.ru)

Восемьдесят два года назад журнал создавался под определённую идею и для определённой аудитории. Аудиторией были школьники-подростки; знания, тождественные силе, имелись в виду, прежде всего, технические и практические: как собрать радиоприёмник, как выращивать зверей в живом уголке, а науки – естественные: химия, физика, биология, география...

А идеей было – воспитание нового человека. Уверенного и дерзкого преобразователя мира.

Это, должно быть, и имел в виду Маяковский в 1926 году, приветствуя рождение нового журнала:

«Чтоб твоя голова не стала дурна,
Чтоб мозг ерундой не заносило –
Подписывайся и читай журнал
«Знание – Сила».»

Когда под одной обложкой подряд шли статьи о таких разных вещах, как источники энергии и происхождение человека, фенологические наблюдения и полёт Амундсена к полюсу, какие бывают изобретатели и отчего случаются землетрясения – в этом не было ни эклектики, ни досужего любопытства: всё вписывалось в единый проект. Всё это была Природа, которую предстояло рационально, без остатка, описать, чтобы освоить и присвоить – тоже без остатка.

Знание, покоряющее и преобразующее природу (включая и природу человека) оставалось «силой» вплоть до середины шестидесятых.

А потом акценты сместились: от природы – к человеку. От задач – к проблемам. От понятного – к тайне.

В шестидесятые журнал стал прибежищем инакомыслия и вольнодумства (в буквальном смысле тоже: туда смело принимали на работу тех, кого не брали уже никуда), практикой иносказаний – и оставался таким вплоть до конца советской эпохи.

«Силой» стало знание о том, что мир вовсе не таков, каким представляет его официальная идеология: он таинственнее и сложнее. О том, что внимательный и критичный человек непременно это разглядит. И что существует братство таких внимательных, критичных и образованных людей – своего рода заговор мыслящих. То было знание, оберегающее свободу человека – по преимуществу внутреннюю.

Однако с концом советской власти почему-то перестало чувствоваться актуальным и это. Не перестаю думать, что напрасно, хотя это уже отдельная тема.

На стыках: Филология физики

На эту тему
• Руководство к выживанию
• Геополитика
• Василий Звягинцев: «Литературный институт еще никому не помог»
• Баян Ширянов: Сон на провисшем канате
• Не самые читающие нации

А вот теперь перейдём к утверждениям и вовсе рискованным.

Да, нынче «Знание – Сила», казалось бы, на далёкой периферии культуры. Культуры, в сложноустроенном центре которой, с одной стороны, толпятся всякие глянцевые и практически ориентированные издания, уже не озабоченные, по всей вероятности, никаким Глобальным Проектом; с другой, в этот центр всё-таки хочется поместить – или не хочется из него изымать – серьёзные специальные научные журналы с конкретной и узкой аудиторией.

И притом, именно популярная «Знание – Сила», адресованная сразу-и-не-скажешь-точно-кому – и не она ли одна? – заявляет и культивирует такое отношение к знанию, которое касается, может быть, самой его, знания, сути. Которое, будь воспринято как следует – действительно, пожалуй, стало бы силой. Мощной и культурообразующей.

Раскрываем февральский номер – а навстречу нам цитата: «Если вы хотите серьёзно обидеть физика, достаточно сказать, что его работы – это филология». Так вот, в этом смысле «Знание – Сила» ведёт себя просто скандально-оскорбительным образом. Весь журнал – свидетельство и упрямое доказательство того, что физика и филология имеют друг к другу прямое отношение. Что они – две стороны одного и того же. И не они одни.

Они пишут о физике – для филологов, об истории – для математиков, о космонавтике – для биологов. Вообще – для одних профессионалов о том, что делают другие. Так, чтобы всем было интересно.

Они стараются уловить науку в её общечеловеческих и культурных смыслах. Помочь читателю – чем бы тот сам ни занимался – увидеть, что к его занятиям может иметь отношение чуть ли не что угодно.

Самое интересное в «Знании – Силе» происходит на пересечениях: естественнонаучного и гуманитарного; научного и художественного; профессионального и повседневного.

В начале каждого номера – «Заметки обозревателя»: тексты особого «знаниесильского» жанра, изобретённого, по существу, одним человеком, который их и пишет: Александром Волковым.

Там – не столько даже о новых событиях в истории цивилизации, хотя формально – как будто об этом. О новообретаемой возможности собирать с помощью науки человеческое тело по частям; о «синтетической биологии» – новом направлении на стыке молекулярной биологии, органической химии, инженерного дела и нанотехнологии. Об истреблении лесов, глобальном дефиците сырья и завоевании Европы экзотическими видами животных и растений.

На самом деле, речь всякий раз идет о том, какие настроения, ожидания, иллюзии и страхи порождают все эти события во вненаучном – особенно в массовом – сознании. Как проходит граница между наукой и её окружением, что вообще делается на этой границе – и по обе стороны от неё.

В каждом номере – «Главная тема»: «естественная» или гуманитарная лишь формально, и то не всегда. О времени у них говорят психолог, физик, биолог, историк и философ. Об алкоголе – социолог, историк, биолог и вольнорассуждающий эссеист, обобщающий их всех – типично «знаниесильская» фигура.

Путеводитель по бытию

Это журнал о том, как разные области знания и разные практики жизни (которая ведь – тоже своего рода знание: воплощённое, не всегда продуманное, не всегда понятное себе самому) проникают друг в друга.

Как каждая из этих областей и практик отражает, осуществляет на свой лад Большое Целое – опять же не всегда понятное ей самой. Затем и нужен взгляд извне: чтобы Большое Целое стало виднее.

Кажется, сегодня ни один из журналов, имеющих отношение к популяризации науки, такого не делает.

И слава тебе Господи: здесь сегодня нет никакой идеологии. Потому, должно быть, у журнала и тираж маленький, и существованием его мало кто интересуется.

Сила сегодня – знание, вслушивающееся в цельность мира.

Журнал превратился в путеводитель по бытию, в ощупывание – вполне общечеловеческое, без академизма, без философической тяжеловесности – его структур, пережив более-менее благополучно разные идеологические соблазны. Не будем однако торопиться и утверждать, что – все. Как знать, что ещё предстоит?