Василий Звягинцев: «Литературный институт еще никому не помог»

- Вы являетесь не только писателем, но и работаете государственным служащим. Как сейчас развивается ваша карьера в этом направлении, какие вопросы находятся в вашей компетенции?
- В настоящее время я оставил государственную службу, но до этого провел на ней более тридцати лет. Последняя должность - главный специалист аналитического сектора администрации губернатора Ставропольского края.

Классный чин - советник государственной службы второго ранга, что приблизительно соответствует армейскому званию подполковника, советника юстиции и т. п.

В моей компетенции находились вопросы контроля и анализа хода реализации постановлений и распоряжений губернатора края, краевых целевых программ, иных нормативных актов, а также подготовка всевозможных докладных записок, аналитических справок и т. п.

- Известно, что вы «вывели в свет» известного ныне фантаста Ника Перумова. Расскажите, пожалуйста, об этом поподробнее. Как вы относитесь к его творчеству?
- Насчет «вывел в свет» - это утверждение несколько спорно. Точнее сказать - «способствовал».

Дело в том, что осенью 1992 года в наше издательство «Кавказская библиотека», где я работал заместителем директора, через питерских знакомых поступила аккуратно переплетенная рукопись молодого автора Николая Перумова «Нисхождение тьмы, или Средиземье 300 лет спустя».

Сказано было, что парень талантливый, с детства перечитал всего Толкиена в оригинале и написал продолжение, только вот издатели с ним дела иметь не желают. Не до того…

В те времена было, все оживленно печатали скверные пиратские переводы зарубежных детективов и фантастики. Я прочитал, мне понравилось, хотя, на мой взгляд, роман нуждался в приличной редакторской правке. Пригласили Николая в Ставрополь, обсудили все вопросы, подписали договор, выплатили небольшой аванс (в соответствии со своими финансовыми возможностями). Расстались довольные друг другом.

Ник Перумов

- Как изменился жанр альтернативной истории за прошедшие годы?
- Сложный вопрос. В сути своей, пожалуй, что принципиально никак.

На тех уровнях, которые заслуживают внимания. Профессиональные критики этот вопрос разобрали достаточно досконально.

Как известно, с двадцатых годов прошлого века этот жанр в СССР не только не приветствовался, а прямо запрещался. Евгений Петров (после смерти Ильфа) в 1940 году начал писать фантастический роман, как раз альтернативный. Там у него (в развитие пакта Риббентропа-Молотова) СССР не вступил в войну, отсиделся за дотами «линии Сталина» и после войны осуществляет аналог «плана Маршалла» для разоренных войной США и Европы.

Но написал Евгений Петрович всего несколько глав, а потом тема утратила актуальность по известным причинам. (Ознакомиться с этим трудом можно в томе, по-моему, 74-м «Литературного наследства», выпущенном в семидесятые годы).

А когда жанр возродился, то планка сразу стала весьма высока: Рыбаков, Лазарчук, Валентинов, Лукьяненко, Вершинин. Несколько наособицу, но тоже хорошо, - С. Переслегин. Так примерно и держится заданный уровень.

Конечно, появилось много подражателей, но уровнем пониже, само собой. Масскульт, можно сказать. Знание истории у авторов не весьма, конструкции натянутые, далеко не всегда соблюдается элементарная логика.

Дело ж не в том, чтобы написать «не так, как было», а в том, чтобы читатель поверил - «вот так, как у автора, оно и должно бы быть, а что было на самом деле - досадное недоразумение».

Не секрет, больше стали писать на военно-имперские, национал-патриотические темы, к сожалению - зачастую достаточно коряво, с «национал-патриотических» позиций, брызгая слюной и повизгивая от ненависти к «классовым врагам» (американцы это или демократы – не важно). Оттого получается глупо, моментами - противно.

Но, повторюсь, на эту тему специалисты написали много и по делу, а я не литературовед. Что вообще авторов привлекает эта тема - хорошо, что не всегда делают это умело - а куда денешься? Кажется, Т. Старджон, американский фантаст, лет с полсотни назад сказал: «Вообще девяносто процентов чего угодно - дерьмо!»

- Можете ли вы дать совет начинающим писателям?
- Пожалуй, что и нет. Без всякого снобизма скажу, что литература - это дело такое...

Ему не научишься. Либо есть то, что называется «дар», либо нет.

Не хочу акцентировать внимание, но если спрашивают меня - приведу пример из личного опыта. В свои последние романы я иногда вставляю куски из собственных «трудов», создававшихся еще в студенческие времена, преимущественно на скучных лекциях. И не уверен, что читатели замечают «швы» между эпизодами и главами, написанными с интервалом в тридцать и более лет.

Например, весь кусок из «Андреевского братства» о князе Игоре и Великой княжне Елене написан летом 1965 года на Селигере, в тех самых местах. Собирался действительно большой роман изваять о вторжении монголов на Русь в иной реальности, потом забросил, а в 1996 году пригодилось.

То есть у меня за эти годы прибавилось информированности и жизненного опыта, а стилистического прогресса как бы и нет. То есть что проявилось сразу - осталось и сейчас. Да любого автора возьмите - у Шолохова первый том «Тихого дона» хуже последнего «Поднятой целины»?

Литературный институт еще никому не помог. На критика там выучить могут, на прозаика или поэта - нет. Потому, к примеру, из врачей вышло больше известных писателей, чем из выпускников филфаков. Из инженеров, из моряков, вообще офицеров - масса талантливых литераторов. Платонов - землемер.

Волей-неволей вспоминаются стандартные слова советских редакторов, адресованные начинающим: «Больше читайте, работайте на собой. А если можете не писать - не пишите. Займитесь чем-нибудь полезным».

Книга Василия Звягинцева «Время игры»

- Что общего и в чем разница между жанром альтернативной истории у нас и на Западе?
- Ровно столько общего и столько разного, как вообще у русской литературы в сравнении с западной. Если даже касаются общих «общечеловеческих» тем, то воплощают их в соответствии с национальным менталитетом и принятыми обычаями.

Я, конечно, в оригинале и в достаточном объеме западные альтернативы не читал. Но что довелось в переводах... Безусловно, за идеал можно принять труды известного историка Тойнби, который признается классиком жанра на Западе в послевоенное время. Мы их читали в шестидесятые годы в журнале «Знание - сила», жаль, что немного. То же, что переводится у нас сейчас...

Во-первых, за исключением П. Андерсона, полноценных романов я и не знаю. Ну, Тортдлав, пожалуй. Остальное - скорее очерки на заданную тему, про Первую мировую, про вторую, про войну Севера против Юга.

Во вторых, западных авторов от наших отличает куда большая примитивность мышления и стиля, отсутствие вот именно что литературы. Особенно это касается книг, где освещаются моменты взаимодействия или противостояния ИХ и НАС! США – СССР, шире – социализма и капитализма, Запада и Востока.

Здесь даже лучшие демонстрируют такую заданность, что не снилась большинству советских соцреалистов тех самых времен. У нас даже заказные романы, вроде Ю. Семенова, отличались тщательной проработкой фактов, деталей, соответствием хотя бы внешним параметрам исторических и бытовых реалий.

Американские генералы не являлись в Белый дом в наряде Юла Бриннера или перьях вождя Монтигомо. Западники же по-прежнему изображают русских космонавтов в ушанке, с бутылкой водки и кувалдой. Причем не в виде пародии, а на полном серьезе.

Самый яркий пример - тетралогия вышеупомянутого Тортдлава, где русские, немцы, англо-американцы и японцы совместно дают отпор агрессии инопланетных ящеров в 1943-44 годах.

Ну не может профессиональный писатель, работающий в историческом жанре, проявлять столь дремучую невежественность в реалиях Второй мировой и обстоятельствах жизни и борьбы своего главного союзника, а потом и противника (СССР я имею в виду и американского писателя соответственно).

А вот через десять лет после окончания холодной войны продолжает нести такую историческую чушь, которую Эренбург в разгар настоящей войны не позволял в отношении Германии.

Чего стоит один перелет Молотова на У-2 из Москвы через всю Европу с аэроклубной девочкой в виде пилота, поскольку других летчиков в ВВС Красной армии уже не имелось. По этому поводу не могу не отметить великолепные комментарии к названой тетралогии питерской писательницы И. Андронади.

Или - некий Ральф Питерс. Хотя и работал в Москве корреспондентом и клянется в любви к России, в своих текстах изливает столько чернухи в наш адрес, пополам с развесистой клюквой, что я и не знаю...

Кроме того, следует отметить, что у «западников» нет того эмоционального накала, что присутствует в книгах российских коллег. И это сразу чувствуется. У них ведь, попросту говоря, и стимулов никаких нет. Так, упражняются: «А если бы у Наполеона не было насморка при Ватерлоо?» или: «А вдруг бы генерал Грант после пьянки в Аппоматоксе капитулировал перед конфедератами?»

Забавляются, в общем. А у нас - душа горит! Слишком уж много пережить пришлось народу из-за каждого сбоя на бифуркациях. Даже я, после первого прочтения «Цусимы» в 1955 году, до сих пор успокоиться не могу, все варианты считаю. И не я один, в Интернете огромный сайт существует, где народ все ее, несчастную, переигрывает и переигрывает!

Так что, на мой взгляд, современная западная альтернативная историофантастика для российского читателя или малоинтересна, или смешна, когда она касается нас с вами. Российской истории и российских реалий, грубо говоря. Проще всего было бы сказать: на дураков не обижаются. Но беда в том, что в Штатах фантастику все же не дураки пишут. И информированности и образованности у большинства хватает, и тогда напрашивается вывод, что это просто очередная фаза очередной холодной войны.

Скажу, к примеру, что, будучи в США, видел в магазинах массу отличных справочников и по нашему оружию, и по военной форме, и вообще... А посмотрите, во что одеты, какие шинели, шапки и погоны носит персонаж «Красной жары» и любых других фильмов. Так даже в комедиях времен войны немцев наши режиссеры не одевали.
Тем более обижаться не стоит.

У либералов отечественных нынче принято возмущаться, что нынешняя российская власть делает ставку на сознательно раздуваемый антиамериканизм. Честно говоря, не замечаю.

А вот у них антироссийская истерия длится много десятилетий, в том числе в развлекательном кино и развлекательной же (якобы) фантастике. Так что нам тоже следует думать и «сосредотачиваться», как выразился канцлер Горчаков.

Евгений Петров

- Насколько российские произведения в жанре альтернативной истории конкурентоспособны по сравнению с западными произведениями?
- Для российского читателя - вполне, как должно быть понятно из предыдущего. Что можно увидеть, просто посещая книжные магазины. Наша эйфория советских времен в отношении западной фантастики закончилась в середине девяностых. Увидели, что Старджон и здесь прав.

Худо-бедно советские цензоры пропускали, а переводчики с редакторами выбирали все же самое лучшее. Да и переводчики были высшего класса, сам Аркадий Натонович, переведя «Саргассы в космосе», создал у нас впечатление о Нортон как о первоклассной писательнице.

В дальнейшем ее авторитет многократно упал. Это как с Джеком Лондоном, который в США считается посредственным репортером, а у нас, трудами переводчиков, - великим писателем.

Где-то в девяносто четвертом году (на «Страннике», кажется, или на «Интерпрессконе») у нас состоялась дискуссия с А. Столяровым и Р. Арбитманом как раз на данную тему, она отражена в тогдашнем фэнзине «Двести».

Названные оппоненты утверждали, что российская фантастика по сравнению с западной неконкурентоспособна абсолютно, и единственный шанс сохраниться в качестве субъектов книжного рынка - писать «герметическую», суперэлитарную фантастику для немногих (турбореализм), сдав все остальные позиции как безнадежные. Я, естественно, доказывал противоположное.

Ровно через год-полтора начался взлет именно нашей фантастики (альтернативной в том числе), о степени конкурентоспособности можно судить по рейтингам книжных магазинов, авторских «обойм» ведущих издательств и т. д.

Как я уже говорил, менталитет русского, достаточно образованного читателя (а у фантастики читатель на порядок культурнее, чем у детективов и дамских романов) таков, что его духовные запросы западной фантастике в полном объеме не удовлетворить, а политико-эстетическая позиция англо-американских «коллег» (нынешних, об авторах 50-60-х годов не говорю) скорее вызывает смех, а моментами и презрение. Это не шовинизм с моей стороны, это просто не совсем политкорректное изложение реальности, данной нам в ощущениях.

А вот с конкурентоспособностью на мировом рынке дело обстоит сложнее. Я, например, совершенно уверен, что, будучи переведенными на английский, книги наших ведущих «альтернативщиков» мгновенно стали бы бестселлерами, как это случается с оригинальными тестами, которые русскоязычными читателями раскупаются в любой точке земного шара «со свистом».

Но кто же нас туда, на англоязычный рынок, пустит. Там давно сложилась «обойма» тех «русских», которых только и следует читать. Оплаченных грантами и откровенно русофобских. Не хочу называть имен, но любой желающий может посмотреть списки «россиян», которых издают, приглашают на ярмарки и презентации, поручают читать лекции и представительствовать. Ни о какой «честной игре», которую так любят декларировать американцы, и речи не идет.

И, самое смешное, я считаю, что они по-своему правы. Зачем разрушать монолитное единство нации и сложившиеся стереотипы? Это ж только мы, мазохисты, «тащимся», как сейчас говорят, от того, какими мерзавцами и кретинами нас показывают в кино и описывают в книгах «они». От нас, мол, не убудет, а посмотреть – «прикольно». Ан нет...

- Чем вызван интерес к альтернативной истории? Насколько этот жанр востребован в настоящее время? В какие моменты интерес более сильный?
- Я уже неоднократно на этот вопрос отвечал и лично, и на бумаге. За восемьдесят советских лет людям (думающим по преимуществу) столько всяких исторических абсурдов навешали и в школе, и в кружках политпроса, и в худлитературе тоже, что у нормальных читателей с образованием выше среднего и интеллектуальными потребностями появилась естественная потребность узнать кое-что иное.

Найти, я бы сказал, подтверждение собственным ощущениям и мыслям. В этом смысле и совершенно реалистические книги по истории могут восприниматься как альтернативная фантастика. Суворов, например, Бунич, Мельтюхов, Солонин, ранее упоминавшийся Переслегин.

Второе – времена сейчас столь интересные, что людям для адекватного к ним приспособления необходимо иметь перед собой достаточно широкий спектр вариантов развития страны, мира, ну и собственной судьбы тоже. Одни могут восприниматься как обозначение путей совершенно неприемлемых (антиутопия), другие, наоборот, как желательное будущее (или прошлое, из которого будущему только предстоит возникнуть).

Но и то и другое дает человеку ощущение свободы выбора, отсутствия роковой предопределенности. А заодно и ненавязчиво внушает мысль о том, что собственная судьба, а то и судьбы мира зависят в том числе и от тебя. Или же только от тебя! Лично я в качестве одной из сверхзадач вижу и такую: пусть читатель задастся вопросом: «Если эти вот персонажи, обычные ребята и девушки, мои ровесники или ровесники моих родителей, могут изменить ход истории и собственной судьбы, то чем я хуже? Я тоже могу». «Хотеть – значит мочь!» У меня этот девиз, на французском, правда, изображен на фамильном экслибрисе, изготовленном еще в 1971 году.

Соответственно, этим и объясняется востребованность данного жанра читателями (и издателями) и желание (а то и потребность) определенного круга авторов работать именно здесь. Мне, например, видится в истории (даже только российской) такое количество развилок и вытекающих из них чисто литературных сюжетов, что переходить к «твердой НФ» или фэнтези нет ни малейшего желания.

- Каким вы представляете своего читателя сегодня?
- Таким же, как и всегда. С первых публикаций. Определенную его часть составляют ровесники или люди лет на десять меня младше, которых с некоторой натяжкой можно назвать шестидесятниками в том смысле этого термина, который обозначает поколение, впервые глотнувшее свободы между 1956 и 1968 годом, которое начало читать почти неподцензурные книги и ассоциировавшее себя с героями ранних Стругацких. Об этом хорошо написал критик А. Балабуха в предисловии к петербургскому изданию «Одиссея» 1993 года. Писал я, собственно, именно для них. Тогда и мне было тридцать с небольшим (когда приступил к своему труду), и им столько же.

К слову сказать, два года назад мне позвонил русский человек из Калифорнии, эмигрант начала 90-х годов. Сорока пяти лет возрастом, получивший американское гражданство, вполне благополучный. Я, говорит, ваш читатель. Все книжки выписал через нью-йоркский магазин русской книги. И они мне помогли не только адаптироваться к новой жизни, но и вылечиться от смертельной болезни, поскольку я постоянно медитировал в стиле ваших героев. Он меня пригласил в гости, за его, естественно, счет, показал мне могилу Джека Лондона, три недели катал на своей машине от канадской до мексиканской границы, дал полетать на собственном самолете, показал в Сан-Франциско те места, которые я описал, но никогда в жизни не видел. И все совпало. Огромное ему спасибо, Асану Измайлову.

Некоторое время назад по Интернету прочитал письмо девушки из Израиля. Она писала: «Василий Дмитриевич, как бы я хотела жить в описанном вами Израиле, где все евреи только из Германии, России и Польши. И где все говорят на идише!»

На эту тему
• Отар Иоселиани: «Я вступаю в диалог со зрителем…»
• Не боги, так маги
• Александра Маринина: «В поисках чувства льда…»
• Улицкая: «Более актуальной темы сейчас я не вижу»
• Макколл Смит: «Мои герои – смесь качеств многих встретившихся мне в жизни людей…»
• Масахико Симада: «Я не такой любитель Соединенных Штатов, как Мураками»
• Владимир Сорокин: «Перестройка у нас еще и не начиналась…» - 2

Тоже оценка.

Случайно видел по телевизору, как американские солдаты русского происхождения в Афганистане (2002 год), сидя в палатке, читали мою «Разведку боем». Такого не придумаешь.

В основном же мой нынешний читатель – это «литературоцентричный» человек, начиная от «старшего школьного возраста», у которого хватает образованности и желания разбираться в предлагаемых мною сюжетных коллизиях и парадоксах, разделяющий мою этическую и эстетическую концепцию. Или принимающий ее при первом знакомстве. «Люди одной серии».

Читатель мой, замечу, весьма образован и неравнодушен. Два года существует мой сайт, и сколько же его посетителей тыкали меня носом в мельчайшие технические, психологические, исторические ошибки. Вплоть до того, что военные инженеры по всем законам внутренней и внешней баллистики разбирали реальную возможность создания карабина, стреляющего «ртутными пулями», высчитывали возможную начальную скорость, силу отдачи карабина и т.д. А уж сколько пришлось выслушать попреков насчет переоборудования истребителя И-153 или парохода «Валгалла». Значит, задевает это людей, заставляет тратить время и силы на такие «забавы»!