Сергей Худиев: Охота за боярами

Торжественное открытие памятника царю Иоанну Грозному в Орле вызвало немалые споры, и на одной из возникших тем хотелось бы остановиться подробнее.

Мы видели, как люди, исполненные пламенного патриотизма, привели свою страну к опустошению

Вопрос о том, кем был Иоанн Васильевич Грозный в русской истории, насколько оправдана однозначно негативная оценка его личности в дореволюционной историографии, превосходил ли он жестокостью западных государей того времени или уступал им – это все, конечно, интересно, но это только часть вопросов, возникающих в ходе общественной дискуссии вокруг памятника.

Есть и другой ряд вопросов – какое место Грозный как символ занимает в современной политической жизни России? Что именно почитают в нем его почитатели? Точкой сбора для кого он является? Какие текущие общественные настроения связаны с его именем?

Иван Грозный, как и Сталин – а группы почитателей этих двух деятелей перекрываются, если не совпадают – воспринимается как правитель, сурово, но, по мнению адептов, справедливо и необходимо искоренявший крамолу и измену.

И сегодня, когда кругом враги, нужен суровый правитель, который будет «побуждать нас к преодолению нашей инертности» и строго преследовать опять же крамолу и измену.

Открытие памятника царю Иоанну Грозному в Орле вызвало немалые споры (фото: Сергей Мокроусов/РИА «Новости»)

При этом крамола и измена предполагается не среди испуганных пользователей «Фейсбука», а среди, условно говоря, «бояр», представителей властной элиты.

В социальных сетях у сторонников суровых чисток пятой колонны часто спрашивают: «Почему вы считаете, что сами под эти чистки не попадете?» Ответ тут достаточно прост.

Потому что чистить предполагается «бояр-изменников», в то время как сами желающие, в абсолютном большинстве, находятся вне этого сословия и питают к нему классовую ненависть.

Как, возможно, чрезмерно язвительно и обобщая, сказал Сергей Станкевич: «Дело не в Иване Грозном, просто народ очень хочет видеть публичные казни бояр и семей боярских – на дыбах, колах и плахах, с изъятием имущества. Интересно, а бояре, протолкнувшие памятник, тоже этого хотят?»

Мы живем в обществе с серьезным имущественным расслоением. Люди, которые, обоснованно или нет, считают себя обойденными при разделе общественного пирога, испытывают раздражение и, как сказал поэт, «корчатся безъязыкие», пока кто-то не предложит им формы, в которые они могли бы отлить свое недовольство, не подскажет им язык, на котором они могли бы его высказать.

И вот почитание правителей, проводивших жестокие чистки элиты – не только элиты, конечно, но элиты прежде всего – такие формы предоставляет.

Вот Иван Васильевич с Иосифом Виссарионовичем ужо добрались бы до этих жителей престижных новостроек с детками, обучающимися в Итоне.

Не случайно обоим правителям приписывается установление «равенства», а среди их почитателей преобладают люди отчетливо левых убеждений. За этим стоит запрос на социальную справедливость, который легко переходит в классовую ненависть и желание, чтобы богатые и сильные пострадали – даже если нам, бедным и слабым, ничего не перепадет.

Конечно, в почитании этих фигур могут присутствовать и другие мотивы, свести все явление только к одному фактору невозможно, но упомянутое настроение налицо.

При этом недовольство людей может иметь под собой основания – как и недовольство украинцев в 2014 году – но отливаться в формах самых губительных, как мы это и видели на украинском примере.

Мы видели, как люди, исполненные пламенного патриотизма, привели свою страну к опустошению и внешнему управлению – и нам важно не упасть в ту же яму.

В России по ряду причин нет никаких шансов у «прозападного», «либерального» майдана. Но это не важно. Идеология, под которой развивается смута, не имеет значения – идеологически у какого-нибудь «Правого сектора*» нет ничего общего с Викторией Нуланд. Что совершенно не помешало – и не мешает – его использовать.

Не важно, восстают ли люди против коррупционеров, которые их не пускают на благословенный Запад, или против изменников, которые продают их проклятому Западу – важно, чтобы восставали. Главное – замутить воду, а там, кому надо, поймают свою рыбку.

Поиски крамолы и измены – прекрасный инструмент для провоцирования разобщенности, враждебности, недоверия и, не в последнюю очередь, реальной крамолы и измены.

Если врагов и изменников можно и должно преследовать без всяких законных ограничений, невзирая на то, что под каток попадают невинные – значит, пропадает стимул быть невинным.

Если за тобой могут прийти опричники, заговорщик ты или нет, то имеет смысл сыграть на опережение и составить заговор. Как это часто бывало в мировой истории, чрезмерная подозрительность провоцирует ровно то поведение, которое подозревает.

Поэтому дальнейшее продвижение того образа мыслей, который связан с прославлением Ивана Грозного, было бы неверно приветствовать.

Впрочем, это было бы неверно еще по ряду причин – но объем колонки не позволяет останавливаться на них подробно.

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ