Дмитрий Самойлов
Почему цены на рис в Японии связали с русскими
Если экономить, но не голодать, в Японии вполне можно питаться на 500 рублей в день. Почему так получилось? Во всем снова виноваты русские. И это почти не шутка.
7 комментариев
13 марта 2012, 20:00 • Авторские колонки
Михаил Соломатин: Жестокие дети
Российское общество часто упрекают в чрезмерной жестокости, которую связывают то ли с патриархальными традициями, то ли с влиянием уголовной культуры. Все это не так. Наше общество по-детски наивно, но только это еще хуже.
По поводу судебных перспектив дела Pussy Riot ничего говорить не хочу. Во-первых, я вообще не люблю обсуждать решение, которое по определению должно быть независимым от моего мнения, во-вторых, вопрос, по крайней мере, о Надежде Толоконниковой*, для меня закрыт после ее участия в коллективном соитии в Тимирязевском музее четыре года назад (кстати, два месяца спустя она по собственной безалаберности еще и чуть не угробила новорожденную дочь). На мой взгляд, проникшими в храм Христа Спасителя девицами должны заниматься психоневрологи, но у нас в стране, к сожалению (поверьте, говорю об этом без иронии), практику принудительного лечения свели к минимуму. Меня лично удивляет избранная судом мера пресечения (не в меньшей степени удивляют, впрочем, и рассуждения атеистической и околохристианской общественности о том, на что должны и не должны обижаться православные), но сейчас я хочу поговорить о другом.
Взрослый – это носитель идеи справедливости, образец для подражания. Модель справедливого поведения предполагает, что сильный не станет издеваться над слабым
В ответ на акцию прозвучало немало призывов к жестокой расправе над участницами «панк-молебна». По поводу таких воззваний уже сказано много очевидных слов, и повторять рассуждения о чрезмерной жестокости российского общества нет никакого смысла. Интересно другое: очень часто подобные призывы в той или иной форме (хотя бы и в форме шутки) повторяют люди, которых никак не отнесешь к маргиналам и не заподозришь в недостатке общей культуры или плохом воспитании. Не призывая к насилию и даже осуждая его, они, тем не менее, охотно подхихикивают и подъелдыкивают там, где обсуждаются сценарии линчевания хулиганок. Нормой для российской ментальности становится цинизм, то есть воспроизведение в игровой форме жестокостей и подлостей нашей действительности. Так дети воспроизводят в своих играх взрослую парадигму: кто-то бегает с пластмассовым грузовичком, кто-то – с пистолетиком, а кто-то и...
В одной из многочисленных сетевых дискуссий было верно подмечено, как глупо и по-детски выглядят взрослые люди, повторяющие, например, популярную среди блогеров шутку о том, что суд должен обязать Pussy Riot провести аналогичный панк-молебен в мечети («все остальное проделает гражданское общество»). Это очень точные слова: именно по-детски.
Часто говорят, что российское общество исповедует культ силы. Это не совсем верно. Сам по себе культ силы стал результатом инфантилизации общества. И присутствие в общественно-политическом поле множества консервативно настроенных, брутального вида граждан, поклонников бонапартизма, Столыпина, а то и самого Сталина, не должно нас вводить в заблуждение.
В современной российской культуре отсутствует взрослый. Есть только дети, точнее, инфантилы, чья детскость – не стадия развития, а его дефект. Это признак социально-культурного вырождения всей европейской цивилизации, но в России, на словах апеллирующей к патриархальным ценностям, процесс инфантилизации принимает особенно причудливые формы.
Фигура взрослого – необходимая часть мирового порядка, его первичная ячейка. Взрослый – это носитель идеи справедливости, образец для подражания. Модель справедливого поведения предполагает, что сильный не станет издеваться над слабым. Например, у человека должна быть уверенность в том, что в полиции, у врача или у священника над ним не станут смеяться. Люди, претендующие на какой-то моральный авторитет, безусловно, должны отказываться от «смеха с позиции силы». Наши «взрослые» не могут отказать себе в этом удовольствии.
В последние несколько десятилетий мир переходит на совершенно новую систему взаимоотношений, в конструкции которой взрослые заменены анонимными системами регулирования (так или иначе связанными с обществом потребления). Россия ни в коем случае не осталась в стороне от общего процесса, но при этом угодила в «дыру» между двумя системами. Наши взрослые добровольно и массово отказываются от своей главной в условиях традиционного общества роли: определять координаты верха и низа, высокого и низкого, выстраивать иерархию и налаживать социальные лифты. При этом они оставляют за собой право заведовать иерархией, но лифт отключают и живут по принципу: мы сидим выше просто потому, что вы ниже, а наверх мы вас не пустим. Эта стратегия называется работой на понижение, и она стала уже общим местом в российской ментальности. Мы можем наблюдать действие этого «тромба» повсюду: в повседневных разговорах, в выступлениях политологов и политиков.
Неоправданная жестокость – это всегда проявление безответственности и вседозволенности, которые характерны для детей. Феномен детской жестокости хорошо известен, но осознаваться он стал лишь тогда, когда взрослые стали хуже выполнять свою функцию по направлению детской активности в нужное русло. Затем и сами взрослые перестали взрослеть. Массовая жестокость, манифестации которой мы регулярно наблюдаем в российской блогосфере, – это следствие не какого-то невесть откуда взявшегося озверения, а всего лишь результат исчезновения взрослого из нашей культуры. Это очень хорошо заметно со стороны, и недавнее замечание Макфола о том, как он, углубившись в Рунет, был шокирован антиамериканизмом и нападками на него лично, свидетельствует не столько о недовольстве американской политикой (кто ей вообще доволен!), сколько о росте вседозволенности. Такие детские игры взрослых людей очень опасны. Надо бы как-то завязывать с этим, но как?
* Признан(а) в РФ иностранным агентом
