С большим интересом прочел размышления Ивана Охлобыстина о русских. Подозреваю, что в своих политпроповедях, которые уже анонсированы в Москве на осень на плакатах с имперским флагом и надписью «Доктрина 77», известный актер будет говорить о том же.
Русский вопрос сейчас стоит в России в области конкретики. В области конкретных политических и юридических решений
И в сказанном им много верного. «Как может существовать страна, где по документам не живет ни одного русского? Я не понимаю, почему я должен стесняться собственной нации». Остается только аплодировать стоя этому ясному выражению о праве русских на национальную идентичность.
А вот дальше, увы – все прекрасные декларации сводятся только к тому, чтобы заявить: «Наша задача – воспрепятствовать национальным волнениям. Все от нас ждут мелких революций. С поджогами, с порезами. Этого не надо». И понимаешь, что все сказанное до этого было, похоже, только покупкой доверия, дабы уговорить просыпающегося русского великана вздремнуть еще немного.
Упаси Бог – и я против порезов и волнений. Но – представим себе ситуацию в трамвае. Едет небольшая группа разношерстного народа, супружеская пара рабочих средних лет, отставной милиционер, бабулька, модный хипстер... И вдруг в трамвай входит представитель – ну, неважно какой этнической группы, какой-нибудь. Ногой сшибает турникет, начинает громко смеяться в лицо бабульке, дергает за наушники хипстера, кладет пятерню на коленку жене рабочего. Тот делает замечание. Спокойно так делает: «А ну, плесень, из трамвая выйди». В ответ на что наш фигурант с присущей ему гордостью достает нож и начинает размахивать перед глазами у рабочего: «Ты на кого наезжаешь! Я тут хозяин, а ты никто!».
Ну, представим, что у нашего рабочего в руках хоккейная клюшка. Почем я знаю, почему у него в руках хоккейная клюшка. Может, дело зимой, и он только с катка, а может летом, но он такой фанат, что с крытого катка. Но, так или иначе, он эту клюшку заносит над хулиганом – и тут...
Тут у него на руках скопом повисает весь наличный состав пассажиров с воплями: «Вася, ты же русский, и мы тоже русские! Не надо этого! Это не наш метод». Что произойдет дальше, спрогнозировать нетрудно – скорее всего, противник Васи, воспользовавшись скованностью рук последнего, пырнет ножом и выскочит из трамвая. А потом знай – разгребай новую Манежку.
Идея «не поддаваться на провокации» сейчас ложная. Не русских надо уговаривать не поддаваться (уж мера терпения нашего народа так велика, что ни один другой народ стольких выпавших на нашу долю за последние десятилетия издевательств просто не выдержал бы), а тех, кто считает, что может приехать в русское село на 15 джипах и с ружьями, вразумлять: «Не считайте себя безнаказанными. Опомнитесь. Дойдет дело до серьезного – русские вас раздавят».
Любой другой риторический заход здесь будет воспринят уже вконец измотанным народом как очередное уговаривание. Как и разговоры, кстати, о русской высокой духовности, о загадочной нашей душе, о том, что мы не вписываемся ни в какие шаблоны.
Права русских в Российской Федерации должны быть признаны юридически и закреплены конституционно. Признаны хотя бы в том же объеме, в котором права «титульных национальностей» в республиках – субъектах Федерации. Вот есть в России замечательная, совершенно толерантная и ни разу не проблемная республика Удмуртия. У республики есть конституция.
Не так давно я проделал простой ход – переписал первую статью конституции этой замечательной республики дословно, только заменив Удмуртию на Россию, а удмуртскую нацию – на русскую. Получился вот такой вот никому не обидный текст.
1. На основании волеизъявления своего многонационального народа Россия – государство, исторически утвердившееся на основе осуществления русской нацией и народом России своего неотъемлемого права на самоопределение и самостоятельно осуществляющее государственную власть на своей территории в соответствии с Конституцией. Развитие России в существующих границах осуществляется равноправным участием всех наций и народностей страны во всех сферах ее жизнедеятельности.
2. В России гарантируется сохранение и развитие языка и культуры русского народа, языков и культуры других народов, проживающих на ее территории; проявляется забота о сохранении и развитии русской диаспоры, компактно проживающей за пределами России.
И, однако, даже такой текст, не нарушающий ничьих прав и имеющий прецедент в действующем конституционном праве Российской Федерации, вызывает у некоторых приступы категорического неприятия. Неприятия, связанного именно с тем, что предполагает письменное, формальное, юридическое закрепление места русского народа в нашем государстве и содействия его развитию как важнейшей обязанности государства.
Для того чтобы переубедить нас, прибегают к очень распространенному псевдославянофильскому заклинанию, что «русский народ презирает юридические гарантии», что «правовой нигилизм – наша национальная черта». Это, разумеется, не так. Правовой нигилизм – это родовая черта не народа, а начальства, которому правовая безграмотность, нечеткость законов, неясность формулировок оставляют бесконечный простор для беспредела и воровства. Именно стряпчий-ворюга, а никак не русский крестьянин или купец, выдумал когда-то про «презрение русских к закону».
Оппоненты готовы лить тонны сладкой патоки, лишь бы она не имела юридического значения
Оппоненты готовы лить тонны сладкой патоки, лишь бы она не имела юридического значения. И вот здесь момент истины – с кем вы, мастера культуры. Будете говорить «я русский» исключительно для того, чтобы иметь возможность повиснуть на руках у человека, приготовившего защищаться? Или выступите действительно за реальные и конкретные гарантии безопасности и правового статуса «документально неподтвержденного» русского большинства?
На разговоры сейчас уже никто не купится. До порезов, будем надеяться, совместными нашими усилиями дело не дойдет. Не дойдет, если на имя русского народа будет выписана, вопреки демагогии о правовом нигилизме, Настоящая Бумажка. Великую хартию вольностей выписавший ее король тоже когда-то считал не более чем отпиской. Однако принципы этой отписки уже тысячелетие определяют жизнь нескольких влиятельнейших стран мира.
Так и тут – пусть дадут нам «отписку». Мы сумеем ею распорядиться.
«...Я хочу, чтобы это была такая бумажка, при наличии которой ни Швондер, ни кто другой не мог бы даже подойти к двери моей квартиры! Тщательная бумажка. Фактическая. Настоящая! Броня!»
Специально для газеты ВЗГЛЯД