Поле за Майданом

Кто такой этот потерпевший?

Знаменитое стихотворение Виталия Коротича заканчивается словами: «А за Майданом поля не було». Когда Майдан сменил верховную власть на Украине, он вроде доказал, что так и есть. Но очень быстро выяснилось, что за Майданом есть поле. Причем дикое.

Начнем с нескольких констатаций.

Факт № 1. Восемь областей Украины (Одесская, Николаевская, Херсонская, Запорожская, Днепропетровская, Донецкая, Луганская, Харьковская) – это бывшее Дикое поле, заселенное и освоенное в XVII–XVIII веках усилиями Российской империи. Села на этой территории в основном заселялись малороссами, города – кем угодно, включая французов. На выходе: в городах Новороссии говорят на русском, в селах – на суржике, который можно в известной мере считать украинским. Поэтому во всех восьми областях невозможно провести внятную границу между русскими и украинцами – все говорят по-русски, все понимают по-украински.

Факт № 2. Именно на Юго-Востоке сосредоточена почти вся украинская экономика. Уголь, металлургия, машиностроение, химпром, ВПК – все там. Потому и главные толстосумы Украины – оттуда. И главным конфликтом экономической истории современной Украины после 1991 года было не противостояние Запада с Востоком, а борьба «донецких» с «днепропетровскими». При этом экономическое преобладание Новороссии отнюдь не означает ее политического доминирования. Украина посрамила Маркса: ее политический дискурс сформирован экономически ничтожными западными территориями, которым полностью сдались восточные олигархи.

Факт № 3. Жители Новороссии вполне равнодушно отнеслись к провозглашению украинской независимости. Многие даже голосовали за нее на референдуме 1991 года, надеясь, что в небольшом государстве, где есть все для процветания, жить будет лучше. Потом их регулярно обманывали, обещая равноправие, но Юго-Восток терпел, поскольку оставался кормильцем всей страны и жил относительно благополучно.

Факт № 4. Юго-восточным жителям всегда было наплевать, где их столица – в Москве или в Киеве. Но вот к «западенцам» (они же «бандеры») там всегда относились как к врагам и чужакам. И это касается не только тех, кто называется русскими, – титульные украинцы, живущие в Новороссии, воспринимали и воспринимают «западенцев» точно так же. Для них галичане с их «славой Украине» – никак не свои. И западноукраинское «антимоскальство» никогда не встречало сочувствия.

Таким образом, для того чтобы Новороссия стала оплотом лояльности украинскому государству, ее всего лишь надо было не злить. Но именно этого украинский «политикум» сделать не сумел.

Майдана тлумне тло

На эту тему
• Семен Кузьменко: Мы вооружились, чтобы защитить себя
• Киев бросил на восставший Восток спецназ и наемников
• Юго-восток Украины ждет силовых действий Киева
• Россия не заинтересована в присоединении Донецка
• Донецк объявил референдум о присоединении к России

Вплоть до второго Майдана отношение украинской «державы» к новороссийским регионам было неприязненным, но не очень агрессивным. Там происходила ползучая украинизация (количество русских школ в Донецкой области, например, уменьшилось в десять раз); в патриотическом дискурсе было хорошим тоном обличать «донбассян» как людей без роду и племени; предвыборные обещания «восточникам» никогда не выполнялись. Но в целом восьми «чужим» регионам давали жить своей жизнью, не слишком мешая быть собой.

Однако евромайдан, приведший к государственному перевороту, в корне изменил ситуацию. Восток и Юг почувствовали, что их начинают всерьез давить в культурном и языковом отношении. И, что еще важнее, стала быстро ухудшаться экономическая ситуация. Перспектива оказаться не только второсортными гражданами, но еще и бедными, никому не понравилась. «Тлумне тло» (темный тлен – укр.) Майдана оказалось совсем не иллюзорной угрозой.

Главным результатом майданного переворота для Новороссии стала утрата контроля над территорией и ее населением со стороны олигархов. Олигархат по обыкновению начал «решать вопросы» с новой властью, не оглядываясь на людей. Некоторые из них стали прямо сотрудничать, принимая из рук Турчинова и Яценюка назначения на губернаторские посты; другие предпочли поторговаться. Но и те, и другие утратили способность контролировать людей – если не всех, то активное меньшинство. И Новороссия загорелась.

Пробуждение Юго-Востока стало большим сюрпризом для всех. Ведь и на Украине, и в России, и на Западе привыкли считать, что вся украинская политика делается в Киеве. Конкретно – на Майдане. Какие такие Харьков, Донецк, Днепропетровск, Одесса и т. д.? Кто их спрашивает? Оказалось, они есть – и у них свое мнение о происходящем.

А какое это мнение?

Хата с краю

Хочет ли Новороссия отделяться от Украины? Или оставаться в ее составе? Или переходить в состав России? На все три вопроса ответ – нет. Больше всего жителям восьми бунтующих регионов хотелось бы, чтобы их оставили в покое и дали жить, как в СССР.

Они не хотят менять подданство, потому что это сложно и несет беспокойство. Но еще меньше они хотят оставаться под властью тех, кто не в состоянии обеспечить материальное благополучие и притом демонстративно гнет Восток и Юг под бандеровское ярмо.

Тут надо иметь в виду, что Новороссия – территория очень урбанизированная (особенно Донбасс). Достаточно сказать, что из пяти украинских городов-миллионников четыре находятся на востоке и на юге (Харьков, Донецк, Днепропетровск, Одесса), плюс два десятка городов с населением больше 100 тысяч. И «украинство» воспринимается там как идеология сугубо сельская, то есть архаичная, отсталая, несовременная. Так что Майдан воспринимается не как борьба за Европу, а как бунт «рагулей».

Так что неприятие Новороссией «европейского вектора» вполне понятно, поскольку никакой Европы в «рагулях» харьковчане, дончане и одесситы не видят. Но неприятие – недостаточное условие для самоопределения. В Крыму в этом смысле было проще: подавляющее большинство там считают себя русскими и хотят быть в России. И у этого большинства есть внятные выразители.

А вот на Юго-Востоке с выразителями плохо. Тамошняя элита настроена оппортунистически и до сих пор пытается уладить вопросы по-тихому. Своих Аксеновых и Чалых ни Донбасс, ни Харьков, ни Одесса до сих пор не породили. Оно и понятно: идеология «хаты с краю» не способствует выдвижению харизматических лидеров.

Честно говоря, киевским самозванцам было бы достаточно просто умиротворить Юго-Восток. Всего лишь гарантировать федерацию, государственный статус русского языка и отказ от вступления в НАТО. Украину это только укрепило бы. Но вот спонсоры огорчились бы сильно. А огорчать спонсоров нельзя...

Потому ситуация на Юго-Востоке продолжает обостряться. И может дойти до появления там уже не «вежливых людей», а натуральных махновцев. Вариант плохой, однако остальные могут оказаться еще хуже.