Найти убегающих

Во вторник в Госдуме прошел круглый стол, на котором депутаты, чиновники и эксперты обсуждали вопросы поиска пропавших детей.

Не всегда дети уходят от побоев и унижений, в некоторых есть тяга к путешествиям

«На заседании была озвучена позиция комитета, она связана со следующими вещами, – рассказала газете ВЗГЛЯД председатель комитета Госдумы по безопасности Ирина Яровая. – Это рассмотрение необходимости и возможности внесения изменений в действующее уголовно-процессуальное законодательство и закон «Об оперативно-розыскной деятельности»; внесение уточнений в закон «Об образовании» в части обязательного заключения договора и, как существенное его условие, – порядка передачи детей родителям или посторонним лицам; создание единого банка данных о детях и семьях, которые оказались в сложной жизненной ситуации, чтобы работать на профилактику и упреждение правонарушений в отношении детей».

«Кроме того, мы очень благодарны волонтерам, которые участвовали в работе круглого стола, – отметила она. – Мы создали совместную рабочую группу, чтобы использовать их опыт и наработки. Что очень важно для нас, и в этом мы заинтересованы – совместная работа над законопроектом о волонтерских организациях, регламентации их деятельности, помощи им, чтобы эти вопросы были решены на законодательном уровне».

В ходе заседания первый замглавы комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Александр Чекалин сообщил, что с наступлением весны достаточно много детей убегают из дома и спецучреждений. По его словам, ежегодно убегают около 48 тысяч детей и подростков.

На эту тему
• Похищенный в Пермском крае 7-летний мальчик найден
• Россия не хочет воспитывать детей по-европейски
• Найдено тело девятимесячной девочки в Брянске
• Похищенная в Брянске девочка была убита отцом
• Система защиты детства разрабатывается в России

«Не всегда дети уходят от побоев и унижений, в некоторых есть тяга к путешествиям, бродяжничеству», – сказал сенатор и предложил родителям таких детей провести их геномную регистрацию и дактилоскопию. Он напомнил, что в России действует закон, позволяющий гражданам проходить эту процедуру добровольно.

«Почему бы родителям таких детей психосложного типа добровольно не провести их геномную регистрацию и дактилоскопию?» – отметил сенатор. По мнению Чекалина, это было бы хорошей информационной помощью при розыске детей.

Телефоны не помогают

Председатель Мосгордумы Владимир Платонов отметил, что пропажа людей – одна из насущных в столичном регионе. По словам Платонова, в Москве 26 марта без вести пропали восемь человек, 27 марта – 19. «При любой (такой) ситуации все силы должны бросаться на поиск человека, а пропажа ребенка – восприниматься как ЧП. Должны работать все службы, пока он не будет найден», – приводит РИА «Новости» слова Платонова.

Депутат подчеркнул, что правоохранительные органы, в частности, должны иметь право незамедлительно получать информацию у операторов связи о месте нахождения абонента. «Человек пропал, ему плохо, нам отвечают – это закрытая информация», – отметил Платонов.

Замдиректора департамента государственной политики в области связи Минкомсвязи Александр Першов сообщил, в свою очередь, что многие операторы сотовой связи сегодня предоставляют услуги по определению местонахождения абонента, но при условии, если абонент дал согласие на передачу таких сведений. «Основной недостаток этой услуги заключается в относительно невысокой точности местоположения абонента, особенно вне города, так как метод определения местоположения основан на использовании информации о местоположении с базовых станций, в зоне действия которых находится телефон», – отметил Першов.

Он добавил, что значительно точнее можно определить местоположение абонента, использующего мобильный телефон, оснащенный Глонасс или GPS-приемником, доля таких телефонов на российском рынке составляет 10%.

Координатор поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» Григорий Сергеев сообщил, что его опыт также говорит о низкой эффективности определения положения абонента с помощью операторов сотовой связи. «Прошлым летом были люди, которые заблудились в лесу и которых мы не смогли найти, используя данные операторов», – сказал Сергеев.

Искать сразу

#{crime}Представители силовых структур обратили внимание, что получить от операторов данные об абонентах по закону можно только в рамках оперативно-розыскных мероприятий, а они не могут проводиться без возбуждения уголовного дела. В то же время на принятие решения о возбуждении уголовного дела закон отводит трое суток, что во многих случаях бывает недопустимо долго.

Присутствовавший на круглом столе старший помощник председателя Следственного комитета Игорь Комиссаров заявил, что глава СК Александр Бастрыкин «дал указание незамедлительно возбуждать уголовные дела при пропаже несовершеннолетних при наличии фактических данных о совершении преступления». Он подчеркнул, что практика расследования подобных уголовных дел свидетельствует о том, что многие дети были бы найдены, если бы начали искать их сразу.

В МВД предлагают установить, что подразделения Следственного комитета России должны незамедлительно возбуждать уголовное дело по каждому сообщению о безвестном исчезновении несовершеннолетнего либо оговорить в законе «Об оперативно-розыскной деятельности», что при проведении оперативно-розыскного мероприятия «снятие информации с технических каналов связи, в том числе с мобильного телефона, не требует судебного решения».

Последнее предложение наделало немало шуму. Новостные ленты запестрели сообщениями, что правоохранительные органы собираются прослушивать телефоны без санкции суда.

Главный аналитик «Национального антикриминального и антитеррористического фонда» Олег Нечипоренко пояснил газете ВЗГЛЯД, что в странах мира, как правило, получение личной информации с телефонов без судебной санкции запрещено, и если такое и делается, то «втихаря». В связи с этим он рассказал, что в практике ФБР существует так называемый «принцип 20 секунд», когда поступает оперативный сигнал, что в неком помещении находятся подозреваемые в терроризме. Оперативники выезжают на место и требуют открыть дверь. «Если 20 секунд ничего не происходит, вскрывают помещение и всех кладут в определенную позу и начинают дознавать. А в результате может выясниться, что информация оказалась ложной, а кто-то просто настучал из злого умысла», – сказал Нечипоренко.

#{smallinfographicleft=469225}По мнению адвоката, члена Общественной палаты Елены Лукьяновой, «дети пропадают, потому что вообще не ведется охрана общественного порядка». Предложение о «снятии информации с технических каналов связи, в том числе с мобильного телефона», без судебного разрешения она не поддерживает. «У нас есть закон о ЧП, где прописаны все максимально допустимые ограничения прав человека в этой ситуации, перечень закрытый, расширению не подлежит. Все остальное является нарушением Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Об этом категорически речи быть не может», – сказала она.

«Если следователи не умеют ничего расследовать, то им надо пойти поучиться. Они не понимают, что такое ограничение прав человека. Никаких ситуаций быть не может без суда. Если наши суды не успевают экстренно принимать решение по таким вопросам, надо делать что-то с судами. Если следователи не умеют работать, значит, надо что-то делать со следователями», – заключила эксперт.

Позднее Ирина Яровая подчеркнула, что предложений о внесудебном прослушивании телефонов не было. «Речь шла о том, что нужно четкое законодательное решение по процедуре начала проведения оперативно-розыскных мероприятий: то ли должно возбуждаться уголовное дело, то ли должны быть точные указания в законе, но никто ничего подобного (прослушивать телефонные переговоры без разрешения суда – прим. ВЗГЛЯД) не предлагал», – сказала она газете ВЗГЛЯД.

«Существуют альтернативные точки зрения, – продолжила она. – Эксперты высказывают позиции об изменении срока принятия решения о возбуждении уголовных дел по факту исчезновения детей и принятия таких решений сразу, а не по истечении трех дней, или о внесении дополнений в закон «Об оперативно-розыскной деятельности» в части возможности проведения мероприятий по конкретному факту исчезновения именно детей».

Тысячи пропавших

По данным МВД, в 2011 году органами внутренних дел были объявлены в розыск 17 898 несовершеннолетних, из них 5 147 – малолетних.

16 337 детей были в итоге найдены, однако 52 ребенка стали жертвами преступлений.

Всего с учетом лиц, не найденных за последние 15 лет, в розыске остаются чуть менее 1,5 тысячи несовершеннолетних и 505 малолетних детей. По факту исчезновения 712 несовершеннолетних возбуждены уголовные дела.

В МВД отмечают, что большую часть пропавших детей составляют подростки, которые убегают из дома или специализированных учреждений. Многие из них объявляются в розыск неоднократно в течение года. Розыск осуществляется 15 лет, затем прекращается за истечением срока давности. Подавляющее количество детей возвращается самостоятельно или с помощью полиции.

В ведомстве подчеркивают, что дети, заблудившиеся в городе, как правило, получают помощь от окружающих. Сложность представляют случаи пропажи ребенка вне населенных пунктов или в безлюдной местности. В этих случаях, даже с привлечением сил и средств поисково-спасательных отрядов МЧС РФ, внутренних войск, армейских подразделений, волонтеров, найти ребенка не всегда удается.