«Люди получили печальный, но бесценный опыт»

– Владимир Леонидович, согласны ли вы с мнением представителей Следственного комитета при прокуратуре России и руководства РЖД о том, что крушение «Невского экспресса» – это теракт?
– Да. Полностью разделяю их мнение.

В Германии просто написано, что ходить по путям запрещено, – никто и не ходит

– Но кто мог быть заинтересован в этом теракте?
– Политические вещи я комментировать не могу, но считаю, что терроризм – это такая гидра, которая совершенно неожиданно наносит жалящие удары. Сами понимаете, у людей, совершивших такое, нет ни морали, ни совести. Общество должно противостоять подобного рода явлениям. А для нас это повод еще раз задуматься, как обезопасить себя при подобных террористических акциях. Предотвращением должны заниматься профессионалы в этом деле, но и общественные организации не должны стоять в стороне.

– Теракт предшествовал запуску поезда «Сапсан». Как вы считаете, эти два факта связаны?
– Трудно сказать. Непонятно, что в голове у террористов. Но естественно, мы все очень обеспокоены этой трагедией.

Владимир Белозеров обещал помогать пережившим трагедию проводникам (фото: ИТАР-ТАСС)

– Подскажите, были ли заграждающие установки вдоль железнодорожного полотна, обязательные при движении скоростных поездов типа «Сапсана»?
– Установки были вдоль всей трассы высокоскоростного сообщения Москва – Санкт-Петербург. Но эти устройства устанавливаются в основном, чтобы оградить железную дорогу от животных, как от диких, так и от домашних, например коров. Второстепенная цель – чтобы человек тоже туда не заходил. Но если кому-то действительно нужно подойти, он перелезет через этот двухметровый забор или подкопает его…

– То есть нам нужно усиливать охранные заграждения, как это делают на Западе?

На эту тему
• «Невский» на ходу
• Самый невезучий пассажир
• Скорость как спасение
• Похожий почерк
• Вокзал тревожного ожидания

– Нас нельзя сравнивать с Западом. К примеру, во Франции, где поезда достигают скорости 300 км/ч, охранные установки примерно такие же, как в России, чаще всего – простые сетчатые заборы. А в Германии вообще ничего нет. Там просто написано, что ходить по путям запрещено, – никто и не ходит. Не факт, что установка огромных оградительных сооружений будет иметь необходимый эффект.

– В Интернете сразу после трагедии появились возмущенные сообщения людей, которые ехали вслед за «Невским экспрессом». Говорят, у них не было ни питья, ни горячего питания. Вас это не возмущает?
– Прежде всего, я не очень в это верю, это заблуждение. Я точно знаю, что поезда шли окружностью. Я сам в первый теракт на «Невском экспрессе» попал в поезд, который шел следом ним. Нас отклонили в Бологом на станцию Дно и так далее – в Петербург. Мы прибыли не днем, а вечером. А задержка была 12 часов. Железнодорожники нас подпитывали и водой, и горячим питанием. Бесплатные сухие пайки выдавались и на других станциях. И в этот раз все эти нормы были соблюдены. Наученные горьким опытом первого теракта, на этот раз железнодорожники подготовились лучше. Но перерыв в движении – это неизбежное явление. Там однопутный участок – ведь необходимо пропускать поезда.

– Почему же поезда отправляли с вокзалов, хотя руководство РЖД уже знало о теракте?
– Поезда должны были идти, а вот сам пассажир мог решать, нужно ему ехать или нет. Все меры предосторожности к тому времени уже были приняты. Тем пассажирам, которые отказывались ехать, в кассах возвращали полную стоимость билетов, хоть и были некоторые незначительные прецеденты.

– Чему еще научил сотрудников РЖД первый подрыв «Невского экспресса»?
– Прежде всего, люди получили печальный, но бесценный опыт. Среди проводников этого «Невского экспресса» были пять человек из вагонной бригады, которая попала в теракт в 2007 году. У них были и фонарики, и другое оборудование. Они сразу же сориентировали пассажиров, что очень помогло им организованно выбраться из вагонов.

– После трагедии вы встречались с этими проводниками?
– Да, и даже установили над ними «шефство». Им выделена материальная помощь. Сейчас за счет профсоюза готовимся отправить их в санаторий. В больнице, где они находятся, мы установили круглосуточный пост, куда прибывают люди. Мы закупили зубные щетку, пасту, питьевую воду, собрали их просьбы и заявки на другие вещи и продукты.