Россию наводнили шпионы нового типа

Выступая на торжественном вечере, посвященном Дню работника органов государственной безопасности, Владимир Путин не пояснил, кого конкретно он имеет в виду под «выявленными сотрудниками иностранных спецслужб». В любом случае 230 «выявленных» за год – это беспрецедентно много. Ясно, что речь не идет о задержаниях, арестах или уничтожении такого количества иностранных шпионов. Речь идет именно о «выявлении», то есть установлении причастности того или иного персонажа к некой иностранной организации, занятой сбором секретной или аналитической информации на территории РФ и против РФ. То есть президент говорил только об идентификации, следовательно, о контроле за сотрудниками иностранных разведок, а не о физическом прекращении их работы.

Ротация сотрудников разведывательного сообщества США в Москве связана с внутренними процессами, которые проходили в последние годы в самом ЦРУ

Так, высылки иностранцев, обладавших дипломатическим иммунитетом, в 2014 году свелись всего к двум эпизодам. Причем они были «ответными», то есть совершенными ради пресловутого «баланса сил». Например, сотрудница посольства Канады Маргарита Атанасова была выслана из РФ в 14-дневный срок в ответ на высылку из Оттавы помощника российского военного атташе. А относительно недавно, 15 ноября, сотрудница политического отдела посольства ФРГ по запросу российской стороны была отозвана в Германию после того, как из Берлина был «без привлечения излишнего внимания», но после длительного наблюдения со стороны немецких спецслужб выслан сотрудник российского посольства. Последнее же задержание дипломата с поличным с дальнейшей оглаской инцидента и высылкой случилось аж в мае 2013 года. Тогда при попытке вербовки сотрудника одной из российских спецслужб был задержан кадровый сотрудник ЦРУ Фогл Райан Кристофер, работавший под прикрытием на должности третьего секретаря политического отдела посольства США в Москве.

Это нормальная статистика, поскольку страны вообще очень редко идут на такую крайнюю меру, как объявление сотрудников дипломатических миссий персонами нон грата. Ведь это автоматически означает скандал, привлечение внимания не только к конкретной фигуре сотрудника разведки под дипломатическим прикрытием, но и вообще – к деятельности резидентур. Это не в интересах самих разведок, а значит, не в интересах государства в целом.

Прикрытия, которые используются сотрудниками, например, ЦРУ, делятся на две категории – официальные и неофициальные («глубокие»). Под официальными понимаются позиции, которые предоставляют в распоряжение разведки государственный департамент, агентство ЮСИА, управление международного развития, Корпус мира, министерство обороны и некоторые другие государственные органы США. Эти разведчики защищены дипломатическим иммунитетом, имеют дипломатические паспорта или хотя бы служебные. Под неофициальным же прикрытием сексоты работают в качестве бизнесменов, журналистов, аспирантов, приглашенных преподавателей, работников общественных или благотворительных организаций.

На эту тему
• Евгений Крутиков: Нелегальный провал
• Эльдар Муртазин: Для начинающего шпиона
• Сергей Стиллавин: Маскировать гниль и ложь
• Пентагон расширяет собственную агентурную сеть за рубежом
• Полковник разведки Потеев получил за измену 25 лет тюрьмы
• Датчане осудили "русского агента влияния"

Выявление второй категории по понятным причинам заметно сложней, чем первой. К тому же за десятки лет противостояния наработана целая методика обнаружения сотрудников ЦРУ с дипломатическим прикрытием по ряду характерных признаков. В КГБ СССР этим занимался целый отдел в составе управления «К» (внешняя контрразведка), и работа эта закончилась созданием увесистого «справочника» сотрудников ЦРУ (по типу «Who is who», который до сих не утратил актуальности и регулярно обновляется).

В то же время в посольстве США, например, за несколько последних лет серьезно сменился аппарат, в том числе и в так называемой «станции» – легальной резидентуре ЦРУ. Связано это было не только с фигурой самого посла, его спрашивают об этом вообще в последнюю очередь. Фигура посла, конечно, не совсем уж декоративная, но все-таки в современных условиях и обстоятельствах он выполняет скорее миссию посредника, официального ретранслятора точки зрения Вашингтона, а никак не «злого манипулятора», каким зачастую представляют действующего посла США в РФ Джона Теффта. Его функция по сути дела сводится к «дипломатическому сопровождению» информационных каналов между двумя странами, а игры «плаща и кинжала» совсем не его специализация, несмотря на грозный послужной список.

Ротация сотрудников разведывательного сообщества США в Москве связана с внутренними процессами, которые проходили в последние годы в самом ЦРУ и в конкурирующих с ним структурах. После ряда провалов концептуального характера (речь идет не о частных случаях «ошибки резидентов», а о более серьезных, системных просчетах), ЦРУ было оттерто с первых ролей более молодыми и агрессивными структурами, представляющими армейскую разведку. Оттуда же потекли и кадры. Первичные опасения, что эти люди не будут попадать под привычные критерии «выявления» и их сложно будет идентифицировать, к счастью, не подтвердились. Например, в посольство в Москве на серьезные позиции (первых секретарей, советников) приехали бывшие военные, прошедшие специальную ускоренную подготовку. Они были «очевидны» и не требовали приложения особых усилий для идентификации их как сотрудников разведки.

Правда, Вашингтон допустил в этом вопросе ошибку, свойственную многим бюрократическим структурам по всему миру. На эти должности направлялись офицеры, которые по каким-то причинам (возраст, недостаток профессионального образования и тому подобное) уже не могли рассчитывать на продолжение карьеры в армии. Они легко соглашались на переход в разведку в надежде сделать карьеру даже не собственно разведчика, а скорее дипломата. Но сразу было очевидно, что бывший специалист по электронной координации ведения артиллерийского огня в морской пехоте в Афганистане ну никак не может в посольстве в Москве заниматься вопросами Арктики. А он умудрялся ездить на научно-практические конференции в Мурманск и попутно читать лекции в Дипломатической академии МИД РФ, живо интересуясь при этом вопросами конфликтов на Кавказе. И таких примеров десятки.

Это новое поколение представителей разведывательного сообщества США в Москве развило бурную деятельность, которая, однако, оказалась более диверсифицированной, чем работа прежними методами. В частности, помимо традиционной работы по «секретоносителям» сотрудники посольств начали вести активную деятельность в научной сфере – как среди студентов престижных вузов, так и среди преподавателей. Организовывались семинары, «обмены», поездки, проходили совместные обсуждения по различной тематике, создавались соответствующие фонды и программы. Эта деятельность (особенно в последние два–три года) представляла из себя не столько традиционную шпионскую работу, сколько идеологически подрывную. Ее успешному распространению способствовала во многом и царящая среди части преподавателей мода на «оппозиционность» и «элитарность» взглядов.

Выявление подобного рода деятельности также не представляет особой сложности, другое дело, что пресечь ее усилиями только так называемых первых отделов самих вузов зачастую невозможно. И дело даже не в позиции преподавательского состава, а в формальной легальности всего этого. Никто ведь не может административно запретить научные контакты или обмен мнениями с представителями посольств или зарубежных научно-исследовательских центров, пусть даже на их фасаде за три версты виднеется аббревиатура CIA. В последние года полтора эта деятельность используется в основном именно как раз для выявления постоянно ротирующегося состава резидентур и установления за ним контроля.

Таким образом, требование президента усилить бдительность вполне объективно, поскольку меняются не только кадры иностранных спецслужб, действующих в РФ, но и методы, механизм и сама направленность их деятельности. Теперь уже недостаточно просто ставить сотрудников резидентур под наблюдение, нужно учитывать специфику пропагандистской и агитационной работы. А к этому далеко не все в российских спецслужбах готовы, поскольку это совершенно новый для России вид деятельности. И в фактически полувоенных условиях, в которых сейчас находится страна, работать над этим придется «с листа», без старых методик и «справочников».