«Вместо среднего класса возникли «новые сердитые»

– Алексей Викторович, в среду на общем заседании политических клубов «Единой России» вы впервые заявили о появлении «новых сердитых»? Что это за люди? И кто их «рассердил»?

– Если пять лет назад протест имел социальную природу, то есть касался уровня жизни людей, обеспечения теми или иными социальными благами, и апогеем этого движения можно считать 2005 год, когда люди вышли на улицы, возмущенные монетизацией льгот, то теперь появился новый тип протеста, который имеет другую социологию. В нем участвуют люди, которым по большому счету от государства ничего не надо в плане материального обеспечения.

Люди, о которых мы говорим, – ядро новой социальной общности

На этот счет уже появилась развернутая статья Леона Арона в «Лос-Анжелес Таймс». Казалось бы, далеко живет человек, и то обратил внимание, что в последнее время произошел сдвиг в протестном движении...

Это люди из верхних социальных слоев, молодого возраста, преимущественно горожане, жители крупных городов – их социологи называют «новые сердитые». Их претензии к власти состоят уже не в том, что она мало или плохо кормит, а в том, как она сама себя ведет. Предметом протеста является коррупция, «феодальные привилегии», например мигалки. Предметом протеста является несоответствие формальных законов и реально сложившейся практики. То есть это некий запрос на новый облик государства. Этот запрос успешно использует несистемная оппозиция.

– Этот процесс – признак укрепления гражданского общества?

– Я бы назвал этот процесс политизацией среднего класса. В России сложилась парадоксальная ситуация. Несмотря на то что со всех трибун говорили, что идет работа на создание среднего класса, он мерился у нас только уровнем потребления. Неважно, что человек делает, – важно, какой у него доход.

Алексей Чадаев твердо намерен превратить идеологических противников в своих сторонников (фото: chadayev.ru)

Вся политика же была направлена на социально слабые слои общества, и как только человек  переставал нуждаться в социальной поддержке государства, его сразу же переставала интересовать и политика. В итоге этот средний класс стал самым аполитичным, он даже на выборы перестал ходить. Сейчас эти люди, пожив личной жизнью «дом – работа – семья – дача», увидели, что этого узкого тесного мирка им для нормального существования недостаточно. Они увидели друг друга, увидели власть, которую раньше не замечали, увидели страну, ее образ в мире, то, как к ней относятся другие, и у них возник запрос другого рода. Отсюда – гражданская активность.

– Вы считаете это позитивным явлением?

– Я бы привел аналогию с взрослением человека. Как переход из ребенка во взрослого всегда проходит через подростковый протест, через бунт против сложившихся устоев, так и здесь переход из состояния «частного лица» в состояние «гражданина» – активного, деятельного, ответственного – проходит через стадию недовольства. Мы разговаривали с людьми на фокус-группах и спрашивали, что их не устраивает, ответ был: «Нас не устраивает все». Ясно, что эта риторика похожа на риторику 15-летнего подростка.

На эту тему
• Павел Данилин: Даешь молодежь!
• Михаил Бударагин: Огонь по гробам
• «Единая Россия» приложит усилия для совмещения партийного консерватизма с президентской модернизацией

– Какие приемы будет использовать «Единая Россия» для привлечения подобного электората на свою сторону?

– На этом этапе очень важно удержать коммуникацию с людьми. Хотя пока у них эмоционального больше, чем рационального. Взять, например, проблемы «мигалок». Мы прекрасно понимаем, что проблема не в том, что чиновники ставят себе «мигалки» и ездят по «встречке», проблема в том, что Москва встала в пробках, а власть, вместо того чтобы решать ее, выгородила себя с помощью спецзнаков. К сожалению, пока протестующие не доходят до такого уровня рефлексии.

Для нас важно пользоваться теми способами коммуникации, которыми пользуются эти сообщества. Ясно, что они меньше смотрят центральные телеканалы, которые смотрит ядро электората «Единой России». «Несогласные» предпочитают Интернет, причем не новостные ресурсы, а социальные сети, блоги. «Несогласные» предпочитают переферийные специализированные каналы. У них свои лидеры мнений, они быстро объединяются в небольшие сообщества на основе узких интересов, где мнение каждого друг для друга важно.

Задача «Единой России» сейчас – найти общий язык с этими сообществами, найти точки входа в эти сообщества – в этом будет состоять наша технология. Мы возьмем  набор тем, которые интересует этих людей, и сформируем разговор. И тут важно, что их волнует, прежде всего, обустройство жизни в городе, комфортное сосуществование в общественном пространстве. И это для них важнее, чем глобальные дискуссии об экономике.

– А демократические ценности? Разве это не любимые темы для дискуссий «несогласных»?

 – Демократические ценности «несогласные» понимают также в контексте городской жизни. Свобода слова – это наличие интересной газеты и возможность выйти на площадь. Поэтому одной из больших тем следующей кампании будет город.

Люди, о которых мы говорим, – ядро новой социальной общности. Партнеры не только партии власти, но и государства в целом, которых мы назвали «ответственный класс». Мы отказались от понятия «средний класс», потому что он измеряется только уровнем потребления, отказались от понятия «креативный класс», которое популярно сейчас на волне модернизации. Ответственный класс – это люди, готовые взять на себя ответственность не только лично за себя и за свою семью, но и за общество в целом.

– Разделяют ли ваше мнение другие клубы «Единой России»?

 – Мы подготовили доклад об этой новой реалии нашего общества, но пока презентовали его только на заседании либерального клуба. Надеюсь, ответственный класс и методы привлечения его к  сотрудничеству станут скоро темой для обсуждения между клубами.