«Не собираемся после каждого взрыва дрожать»

Программа развития Северного Кавказа до 2020 года, предложенная вице-премьером Александром Хлопониным, в середине сентября была одобрена премьер-министром Владимиром Путиным. В программе предложены решения проблем для каждой республики. Однако же после одобрения правительством документа, лидер Ингушетии Юнус-Бек Евкуров отметил, что внимание, которое уделено его региону, недостаточно.

Нужно просто просить крупные компании что-то построить

Тем временем в самой республике оппозиция упрекает самого лидера в неумении выстроить отношения с другими руководителями республики. Так, судьи Ингушетии публично жаловались на давление, которое президент, по их словам, оказывал на главу Верховного суда республики Михаила Задворнова, в результате чего Задворнов решил вскоре покинуть пост и перевестись в столицу. В августе, когда в отпуск уходил премьер Алексей Воробьев, появились сообщения, что из отпуска он уже не вернется и Евкуров будет искать уже третьего, менее чем за два года, премьера. Впрочем, в итоге Воробьев сохранил свой пост, а по поводу судьи сам Евкуров вслух повторяет, что Задворнов действительно не обладал теми качествами, которыми должен был обладать судья и не соответствовал должности. В частности, президент утверждал, что судьи выносят слишком мягкие приговоры коррупционерам и боевикам...

«Он должен быть вершителем судеб, но по закону»

ВЗГЛЯД:  Каких качеств недоставало уходящему верховному судье, и что вы ожидаете от нового назначенца? Он должен быть местным, чтобы накоротке знать людей, или «варягом» – для беспристрастности?

#{help=436757}Юнус-Бек Евкуров: Хоть из Японии, хоть из Китая он будет, откуда угодно. Главное, чтобы обладал теми качествами, которыми должен обладать верховный судья: принципиальностью, честностью, порядочностью и бескомпромиссностью. Он должен просто быть судьей: вершителем судеб, но по закону. Предыдущему главе Верховного суда республики именно этих качеств и не хватало.

ВЗГЛЯД: В начале августа вы высказали недовольство работой правительства, говорили, что оцениваете его работу «на троечку» и пригрозили, что «скорее всего, некоторым придется уйти с работы». После этого источник в руководстве республики сообщил, что премьер Алексей Воробьев ушел в отпуск с последующим увольнением. Но Воробьев после отпуска вернулся на работу. Означали ли ваши слова скорую жесткую чистку рядов?

На эту тему
• Александр Хлопонин планирует переселить до 250 тыс. горцев
• Дмитрий Медведев призвал на помощь кавказское духовенство
• Евкуров раскрыл подробности задержания Магаса
• ФСБ: Главарь боевиков задержан на Северном Кавказе
• На Кавказе построят несколько важнейших дорог
• На центральном рынке Владикавказа прогремел взрыв
• Фигурантам дела о убийстве Юрия Волкова предъявили обвинения

Ю. Е.: Нет, ни в коем случае. Конечно, я не могу быть полностью доволен, не могу ставить оценку правительству хорошую, так же, как и себе. Если бы все работали хорошо, то у нас подъем производства был бы в разы выше. И созданы были бы рабочие места. Да, мы не понизили, да, мы повысили даже где-то качество работы, но при этом опять же, я подчеркиваю, что мы все работали «на тройку». И сейчас работаем. При этом я, естественно, говорю, что требования одни, исполнительность совершенно другая. Не у всех. И после того, как я это заявил, и сказал: «Конечно, будут перестановки, конечно, будут какие-то увольнения», у меня ряд деятелей уже уволены за то, что некачественно работали.

По председателю правительства: это опять же была «утка», никакого официального заявления. Человек ушел в отпуск, и скажу больше, что, находясь в отпуске, он, наверное, пол-отпуска работал в Москве во всех министерствах и ведомствах, сделал большой пласт работы и сейчас на месте, вышел на работу. Кроме слов и домыслов, ничего не было.

«Вы хоть одного поймайте, хоть одного покажите, кто платит дань»

ВЗГЛЯД: Вы говорили летом, что многие чиновники и деловые люди в республике уже много лет вынуждены платить тайком дань боевикам. По вашим ощущениям, доля таких бизнесменов и размер таких бандитских налогов в целом снижаются?

Ю. Е.: Я говорил о том, что многие заявляют, что бизнесмены, чиновники платят дань боевикам. На официальных мероприятиях, когда кто-то из органов говорил это, я отвечал: вы хоть одного поймайте, хоть одного покажите, кто платит дань. То, что есть домыслы, что чиновники в Ингушетии платят боевикам, – это только домыслы. Одного хоть поймайте, никого не поймали еще.

Поэтому здесь все совершенно не так: есть различные домыслы. Вот взяли живым Магаса, который, по оперативной информации, говорил, что ему платили дань. Я заявил о том, что мне бы хотелось, чтобы прошли аресты, наказания тех, кто был или есть у власти: наказания с полной конфискацией имущества тех, кто платил дань. Почему? Потому что за эти деньги убивали людей, убивали солдат, убивали народ.

ВЗГЛЯД: Но пока есть такие домыслы, не опасаетесь ли вы, что инвесторы не пойдут к вам?

Ю. Е. Одним из тормозов инвестиций это тоже является. Опять же, я не обвиняю спецслужбы, у них своя работа, но в любом случае все разбивается о то, что часть вложений инвестиционных может пойти на дань бандитам. Но с таким же успехом мы можем говорить и про федеральную целевую программу. Получает фирма строительный подряд, и можно предположить, что часть денег из своей прибыли она отдает бандитам. Так же?

С инвесторами все по-другому чуть-чуть. Тут дело не в том, что кто-то скажет им дань платить. В республике для них нет реальной прибыли, той, которую они хотели бы зарабатывать.

Вот взяли живым Магаса, который, по оперативной информации, говорил, что ему платили дань

Такому региону, как Ингушетия, нужно просто просить крупные компании что-то построить. И тогда инвестор найдет там прибыль себе, а они на ровном месте находят прибыль, тогда они зайдут в регион. Да, он, может быть, мой друг-товарищ и хочет мне помочь чисто по-человечески. Но есть более привлекательные регионы. Если инвестору предлагают построить объект в Сочи или в Ингушетии, конечно, он выберет Сочи. Потому что есть перспектива.

А так, конечно, мне кажется, крупные компании нужно просить, чтобы они работали в республике. Для них это не столько ущербно, а для республики это большая помощь.

ВЗГЛЯД: В середине мая в Россию вернулся миллиардер, основатель «Русснефти» Михаил Гуцериев, он наведался и в родную республику... Вы тогда выражали надежду на его активное участие в развитии республики, однако с тех пор не слышно о каких-либо заметных инвестициях Гуцериева в Ингушетию. У вас сохраняется надежда на его помощь?

Ю. Е.: Я буду надеяться и дальше: и через 10 лет, и через 20 лет, может, он окажет помощь. Но я не хочу считать чужие деньги и тем более смотреть в карман, что у него есть. Это его право, его желание. Мною было сделано ряд предложений, пока они рассматриваются.

Взрыв на центральном рынке Владикавказа унес жизни 19 человек, более 80-ти получили ранения

Были у меня две встречи с ним уже после его возвращения. Мне он показался очень симпатичным человеком с учетом того мнения, которое о нем складывалось, из того, что я услышал от человека и что ощутил во время личной беседы. Ну а в последующем? Если захочет – вложит. Если не захочет... Ну опять же, я больше ни к нему, ни к другому представителю ингушского бизнеса обращаться не собираюсь.

Я уверен: и Михаил Гуцериев, и другие ингуши, которые обладают средствами, в душе  болеют за свою республику, было бы странно, если бы его лично это не беспокоило. Я почувствовал, что он желает помочь, и я не говорю, что он не помог, я надеюсь, он все-таки поможет, но опять же, это его право. Навязываться – некрасиво.

«Мы не собираемся после каждого взрыва сидеть и дрожать!»

ВЗГЛЯД: Президент Дмитрий Медведев, когда встречался с вами в середине августа, отмечал, как важна в регионе роль мусульманского духовенства. Он отметил, что такая работа особенно важна, чтобы не допустить проникновения в умы местных жителей «сомнительных идей, которые проникают из-за рубежа». Вы уже почти два года руководите, знаете настроения. Сколько реально лет займет такая идеологическая работа, чтобы достичь заметных успехов? Ведь это тонкие психологические вопросы – вопросы веры...

Ю. Е.: Навряд ли есть вообще такие сроки в религиозном направлении. Опять же моя позиция тверда: нужно опираться на национальные традиции, учитывая и религиозную составляющую. Сегодня упор нужно делать на разговор.

Молодежи, наверное, почаще и более доходчиво объяснять. Довольно хорошие разъяснительные, содержательные и профилактические беседы проводятся в мечети. Там, в принципе, говорят все: от того, что убивать нехорошо, до того, что курить, распивать спиртное и торговать им тоже как бы не хорошо. Все говорят. Даже, может, слишком много говорят.

Идеологи террора подкрепляют все материально: кому – машину, кому – деньги, кому – еще что-то

При этом надо понимать, что у идеологов бандитизма, терроризма совершенно другой подход, и если в мечети проповедь не подкрепляется материальными вещами, только духовными, то эти идеологи подкрепляют все материально: кому – машину, кому – деньги, кому – еще что-то.

Причем, в последующем это все подкрепляется шантажом. Человек будет знать, что если он сейчас не сделает того, что ему приказывают, завтра его фотографии, аудио-, видеозаписи с его участием в расстреле или убийстве или с другими якобы уликами где-то появятся. Это тоже надо учитывать.

ВЗГЛЯД: Обсуждая с президентом проблемы недостатков духовного воспитания, вы заметили, что российское телевидение сегодня вещает в Ингушетии 2,5 часа. Тогда как вы хотели хотя бы 8 часов. Президент поручал Минсвязи разобраться с этим вопросом. Как на сегодня обстоит дело?

Ю. Е.: Мы проговорили все вопросы, с Нового года будет вещание шестичасовое. Это первое. Потом нам будет сейчас оказана помощь в разработке концепции национального телевидения. И мы со следующего года хотим уже внедрять национальное телевидение. Здесь сейчас нам нужно разобраться с наполняемостью эфира, помимо этого нам нужно – мы уже конкурс выиграли, выиграли 2 частоты – радио. Тоже большой плюс для информационной составляющей.

Власти Ингушетии закладывают фундамент под будущий инвестиционный климат

...А так сегодня мы сами являемся инициаторами того, в плане духовного, нравственного, что у нас специальные работы проводятся. Это касается не только мусульман, у нас все виды религиозного воспитания. Мы сегодня детям в школах объясняем ислам и другие религии, чтобы терпимее были друг к другу. Бросить гранату в церковь – такой же грех, как и бросить гранату в мечеть. Насилие по отношению к имаму и к священнику – одинаковый грех. Ислам и православие – исторически схожие религии, наиболее сближенные, и Россия именно этими двумя религиями сильна. Понятно, там еще есть другие религии, тем не менее, православие и ислам – исторические.

Взрыв во Владикавказе

ВЗГЛЯД: Недавно были попытки устроить ингушский погрома в поселке Карца под Владикавказом, после теракта на рынке 9 сентября. Означает ли это, что снова растет рознь между двумя народами?

Ю. Е.: Во-первых, там не было ингушского погрома. Там не было никакого погрома, был митинг во Владикавказе. И группа молодых людей хотела пройти, как они выражались, пообщаться с ингушами, которые живут в Карце. Но руководство Северной Осетии и правоохранительные органы приняли меры, все это было локализовано, и они разошлись...

ВЗГЛЯД: Может ли неприязнь еще усилится по мере того, как будет и дальше возвращаться ингушские беженцы в Северную Осетию, бежавшие оттуда после осетино-ингушского конфликта 1992 года?

Ю. Е.: Я всегда это говорил: любой теракт имеет под собой подготовленную почву. В данном случае совершить злодеяние, показать, мол, мы еще сильны, что в состоянии, что мы можем это делать. Это первое.

Второе – дестабилизировать обстановку. И сорвать праздник, это был праздник.  И третье – это нарушить все планы мирного существования в рамках СКФО. Взял на себя ответственность Доку Умаров как организатор, это страшное чудовище, которое лишний раз доказало, что для него нет ничего святого: ни праздника, ни людей, ничего.

Здравомыслящие народы должны назло им, скрипя зубами, встать, вместе вынести соболезнования

Суицидник, который себя взорвал, а потом еще следственные органы там разберутся, он сам себя взорвал, или его взорвали, но это совершенно не меняет роли его. Потому что он знал эту машину, ему сказали, где ее поставить, где ее оставить. Он знал, что он будет взрывать. Но опять-таки, может и не знал, потому что все его действия показывают, что он не волновался, не беспокоился, не потел, не заикался, уверенно себя вел... Может и не знал, но, тем не менее, факт есть факт, он уж должен был понимать, что не все так просто. Первый, кто это организовал, и второй, кто это исполнил, являются просто чудовищами.

Но когда в последующем – стихийно, не стихийно, со злобой, без злобы – совершают совершенно непонятные вещи, надо очень серьезно подумать: кто более страшен, где больше жертв? Если здесь уничтожили около двадцати человек и ранили более ста, то при конфликте, когда толпа пойдет на Карцу, жертв будет намного больше.

Главарь боевиков Али Тазиева по кличке Магас был задержан в июне сотрудниками ФСБ(фото: ИТАР-ТАСС)

Вот здесь очень серьезно нужно думать власти. Мы всячески с руководством Северной Осетии противостоим этим явлениям и пытаемся ситуации не дать раскачаться. Больше нас, конечно, проводят работу и проводят профилактику правоохранительные органы.

Мы на своей территории довольно успешно поговорили и с общественными организациями, самыми даже оппозиционными, попросили, уговорили, не надо выходить на улицу, не надо митинговать, ничего не надо делать, противясь тому митингу, во Владикавказе. Иначе тогда уж точно мы припишем себя к террористам.

При этом мы обратились к руководству Осетии со словами, что мы готовы к диалогу, что мы готовы приехать на митинг, готовы всячески... Нет, не оправдываться, мы не виноваты, это все бред! Мы не собираемся после каждого взрыва сидеть и дрожать...

Да, нам тяжело, в Пригородном районе живут около 25 тыс. ингушей, и они там являются заложниками этих всех этих явлений. Это тяжело. Когда малейшие происходят такие вещи – и после Беслана, и после этого – звучат лозунги «закрыть границу», «не пускать ингушей», «выселить всех ингушей».

#{interviewpolit}Получается: в Ставрополе произошло, и оттуда закрыть границу? А если завтра с Кабардино-Балкарией произойдет, так мы с Кабардино-Балкарией границу закроем? А если летом в Грозном взорвался смертник-ингуш, то Чечня должна закрыть с нами границу? Или у меня чеченец взорвется, я должен закрыть с Чечней границу? Это кто нам дает такое право? Это значит, мы потакаем террористам, и как только мы это будем делать, они еще более страшные теракты будут планировать. Здесь нужен жесткий отпор власти и правоохранительных органов.

Народы ни в чем не виноваты. Но все-таки эта массовая акция – жесткая связь с народом, и здесь нужно выявлять лидеров акций и объяснять им, и профилактику проводить. Мы предлагаем сегодня проводить круглые столы, мы предлагаем общаться. Вот были организованы хорошие лагеря – «Селигер» и «Машук», где молодежь увидела друг друга, пообщалась.

Если завтра произойдет погром, как вы говорите, суицидников, как я их называю, появится еще больше. И что мы тогда? Это все происходит именно тогда, когда начинается сближение двух народов: осетин и ингушей. Когда мы начинаем понимать друг друга, и руководство республик между собой общается.

У нас перед этим терактом 9 сентября и «афганцы», и молодежный парламент, и студенты, и общественные организации собрались на чемпионате республики все вместе. Здравомыслящие народы должны назло им, скрипя зубами, встать, вместе вынести соболезнования и сказать: нет, это у нас не пройдет.

«Хотят – поедут, не хотят – пусть остаются дома»

ВЗГЛЯД: Совет федерации в среду принял постановление, в котором призвал правительство рассмотреть вопрос о воссоздании в Ингушетии особой экономической зоны для создания благоприятно инвестиционного климата. Правительство одобрило ранее стратегию развития Северного Кавказа до 2020 года. Как вы оцениваете часть программы, посвященную Ингушетии?

Ю. Е.:  Все правильно, но хотелось бы побольше. Мы бы хотели больше внимания к сфере образования, потому что есть проблемы сегодня, по части туристического кластера и промышленного производства, чтобы и «социалку» закрыть, и туристическое направление развить.

ВЗГЛЯД: Вы докладывали на встрече с президентом о том, что продолжаете работу по переселению безработных в центр России, где нужны рабочие руки. Об этом же говорится и в стратегии-2020. Однако в прессе сообщалось, что большинство из тех, кого вы звали переехать на Урал, отказались, поскольку для жилья им предложили разрушенные дома безо всяких удобств. Люди говорили, что там проще построить новые дома, чем ремонтировать старые...

Ю. Е.: Мы не говорили, что там будет новое жилье, мы не говорили про «переселение» людей, никакого переселения людей нет. Есть проблема занятости населения, проблема обеспечения работой. Я сам выезжал  в регионы, в том числе в Свердловскую область, для этого я сам возил туда передовую группу из числа людей, которые туда хотят выехать. Мы там изучили обстановку. Много заброшенных деревень, мы там смотрели дома: новые дома, старые дома, стоимость этих домов, какие-то кирпичные дома, какие-то деревянные,  перекошенные...

К 2020 году на Северном Кавказе по поручению президента России Дмитрия Медведева будут построены пять новых горнолыжных курортов общей стоимостью более 450 млрд рублей

Мы не исходили из того, что человек приезжает и получает жилье. Никто ему не обещал нового дома, мы ему этого не обещали, он приезжает туда, приобретает или покупает там дом. Например, был там старый заброшенный дом на 18 квартир, помещение приличное. Человек приобретает дом и сам делает там ремонт, при этом мы даем ему возможность зарабатывать и работать в сельском хозяйстве, в агропромышленном комплексе. Там же, во время поездки в Свердловскую область,  были представители крестьянско-фермерского хозяйства, которые брали их к себе на работу.

Во время нашего визита присутствовал фермер, который предлагал большие заказы, готов был брать этих людей на работу, а также директор школы, глава района, села. Там есть садик, есть школа. Если есть специалисты-учителя, воспитатели, пожалуйста: в детском садике – работай, в школе – работай. Мы создаем возможность людям, здесь не стоит вопрос, что мы всех переселяем. Хотят – поедут, не хотят – пусть остаются дома.

В республике у этих людей, которые выезжают, нет возможностей, нет земельного участка построить дом, потому что это молодые ребята. Главное, мы даем возможность, направление даем, а человек уже сам волен выбирать: хочет, не хочет. Часть вернется назад.

«Папа в доме один»

ВЗГЛЯД: В какие регионы могут быть отправлены для трудоустройства безработные республики, в каких сферах они будут востребованы?

Ю. Е.: Ставропольский край. Любые регионы. Мы работаем. Мне кажется, что это будут все регионы, которые нуждаются в специалистах в строительной сфере, в агропромышленном комплексе. В том числе и Москва, почему нет...

Тут еще стоит вопрос имиджа кавказского человека, ингушей: что, мол, они все бандиты. Очень важно учитывать общественное мнение там, на местах. Нелегко губернатору там объяснять, почему сегодня туда переезжают ингуши. Вот мы приехали в Свердловскую область: стоят там женщины, мужчины. Одни говорят: да, приезжайте, а другие говорят: вы – боевики. Опять же, их тоже не обвинишь, потому что уже в подсознании мы заложили людям в голову какие-то вещи. Конечно, многое зависит от тех, кто первыми поехал, первопроходцы, как они себя поведут.

ВЗГЛЯД: В июле в Москве у метро «Чистые пруды» произошел трагический инцидент, снова пошла волна неприязни к кавказцам...

Ю. Е.: Такие вещи нужно пресекать. Мы проводим мероприятия и здесь в Москве, и дома, собрания с родителями, с родственниками. Я поставил задачу представителям в регионах: как только такие вещи появляются, то, если это студент, отчислять и отправлять домой.

За такие вещи нужно привлекать к уголовной ответственности, независимо от того, кто бы ни был. Это незаконно, неправильно, некрасиво. То, что вы не позволите у себя дома, не нужно позволять и в другом регионе.

ВЗГЛЯД: Вы не поторопились поддержать инициативу Рамзана Кадырова переименовать «президентов» в глав республик? Ведь еще не все республики оказались к этому готовы...

Ю. Е.: Мы готовы. Я считаю, что это правильно. Здесь не надо говорить, кто первый, а кто последний. То, что Рамзан Ахмадович такой вариант предложил и его парламент это все принял, это хорошо. Я всегда к этому говорю: «папа в доме один», президент один в стране, все остальные должны быть главами субъектов, наверное. Так будет правильнее.

Мы изучили вопрос: это совершенно не противоречит ни Конституции РФ, ни конституции Республики Ингушетия. Тем более, мы говорим, что надо подводить конституции всех республик, субъектов под общую законодательную базу Российской Федерации.

Мы уже внесли в Госдуму такое предложение, а наш парламент принял такой законопроект уже в трех чтениях.