Сто лет назад в России совершились события, ныне известные как Февральская революция 1917 года. Замышлявшиеся как бескровная, «бархатная» перемена власти, они инициировали длительную и мучительную метаморфозу всего российского общества, сопряженную с огромными материальными потерями и человеческими жертвами.
Разительный контраст между ожиданиями вождей Февральской революции и последующим ходом русской истории заставляет еще раз задуматься об ответственности, возлагаемой на политических деятелей и интеллигенцию.
Февральская революция 1917 года носила ярко выраженный элитарный характер. Связанные с ней массовые волнения были сосредоточены почти исключительно в столице империи – Петрограде, где проживало менее 1% населения России.
Исход политического конфликта предопределила позиция узкого круга лиц высшей государственной элиты – армейского генералитета и депутатов Государственной Думы, настоявших на немедленном отречении императора Николая Второго.
Инициаторы политического переворота вдохновлялись западноевропейской моделью общества. Они рассчитывали на легкий и безболезненный переход страны к парламентской, республиканской форме правления, при которой сложившаяся в имперский период элита сохранит и даже, избавившись от контроля самодержца, упрочит свои доминирующие позиции.
Действительность обманула их ожидания, убедительно продемонстрировав, насколько вестернизированная элита далека от народа России, насколько плохо она знает общество, в котором живет.
Российское общество строилось по солидарному принципу общества-семьи, в которой верховный правитель-монарх играл роль отца. Низложение монархии обернулось утратой соединявшего народ патерналистского центра и привело к острому дефициту объединяющего авторитета.
С этого момента начинается нарастание центростремительных тенденций, завершившихся крупномасштабной гражданской войной.
В горниле гражданской междоусобной брани стало очевидно, сколь тонок и слаб был в российском обществе слой сторонников «февральской», парламентской модели.Абсолютное большинство активных соотечественников либо поддержало различные формы социалистического устройства, либо склонялось к военно-национальной диктатуре, либо ностальгировало по прежнему, монархическому, укладу бытия. Даже помощь победивших в Первой мировой войне западных демократий не смогла вдохнуть жизнь в призрачный «февральский» проект, не имевший корней в русской почве.
Еще одним негативным последствием запущенного в феврале революционного процесса стало поражение России в Первой мировой войне – несмотря на то, что наша страна принадлежала к блоку государств-победителей.
Попытка узкого элитарного слоя использовать созданную войной кризисную обстановку для решения собственных эгоистических политических задач сделала бессмысленными миллионные жертвы, понесенные нашим народом на полях сражений.
Уроки февральских событий 1917 года остаются актуальными и сегодня.
Российским интеллектуалам, предлагающим модели движения в будущее, необходимо лучше знать свой народ и свое общество, постичь закономерности развития собственной цивилизации, не фетишизируя иностранные образцы.
В условиях внешней угрозы общество должно сохранять солидарность, отвергая попытки разрешать внутренние противоречия с риском геополитического поражения.
